Гончие забвения - Дмитрий Миконов

стол, стоявший на крышке подпола и не меняя тона добавил. — После подожжешь дом.

Снизу послышались глухие стенания.

— Езжайте с миром, родненькие, я ничего не слышал, ничего не скажу!

— Меня услышал, — заметил Крешник. — Значит уже солгал. Нет тебе веры… — он вдруг замолчал, почувствовав на груди знакомое жжение. — Маркес!

К нему подошел утонченного вида мужчина в щегольском плаще. Его приятный баритон не соответствовал обстановке.

— Да, сеньор.

— Подвинь-ка стол. Я хочу спуститься в подвал.

* * *

…Луна сквозь прорехи в небе наблюдала как вереница экипажей въехала на площадь близ цитадели стражи. Воровато проследовав до торговых рядов, они растворились в тенях между шатров. Распрямленные рессоры выдавали тяжелую посадку, морды и копыта лошадей были замотаны тряпками. Сгорбленные на козлах возницы напоминали перевозчиков мертвых душ.

Твердыня герцога Кассиана Дрейкфорда неприступным утесом возвышалась над окрестными улицами. Стиснутые камнем ворота, фигуры часовых с факелами на фоне зубчатых стен, пронзающая небо центральная башня — где-то там находились личные покои родного дяди императора Кальфарии…

Крешник вновь поддался сомнениям.

Окупает ли плата риск навек остаться в катакомбах под башней? Почему посланник так уверен, что Антиквару по плечу провести их в тюрьму? Кто он, черт побери, такой? Ангел во плоти, посланный Господом, чтобы вычистить узилище от грешников или мерзкий демон, спешащий заполучить их души?..

Распятие на груди обожгло огнем. Капеллан испытал жгучий стыд. Как только язык повернулся назвать демоном того, о ком вещал глас Господня? Кто он такой, чтобы сомневаться в его возможностях, дарованных силами небесными? Откуда только берутся недостойные сомнения, ввергающие разум в греховные раздумья! Есть только один способ совладать с ними, усмирить слабый дух, вытрясти зерна ереси из сосуда души.

Капеллан выхватил нож и закатал левый рукав. Принялся в исступлении водить острием по предплечью. Плоть хрустела будто кожура. Багровые линии сплетались друг с другом, образуя причудливые знаки. Огрубевшие старые и свежие — они покрывали кожу от кисти до локтя, следуя четкими рядами, будто библейский стих. Капеллан не понимал их значения, но чувствовал, что озарение придет в тот момент, когда будет дописана последняя литера.

Рука с ножом внезапно ослабла, буйство мыслей сменилось полной апатией. Слизав языком капельки крови, Крешник исподтишка взглянул на своих людей. Кахал ковырял шилом ремешок набедренных ножен. Эмиль занимался запасной тетивой, отвернувшись к окну. Маркес вычищал кинжалом грязь из-под холеных ногтей.

И дураку понятно, что они переглядывались. Считали, что Крешник — спятил.

Свербела мысль объясниться — поведать о шепоте Господа в голове и псалмах на собственной плоти, но время для таинства еще не пришло. Когда настанет момент, Капеллан вскроет их скепсис и очистит от гноя ереси.

Стук по перегородке отвлек его мысли.

— Что-то не так!

Крешник выглянул наружу. Где-то с ленцой брехали собаки, воздух пах свежим снегом и конской мочой. Лунный свет играл в витражных окнах и наледи на мостовой. Факела мелькали среди зубцов с прежней неторопливостью. Крешник хотел было обругать паникера, но внезапно заметил странную дымку над стоковыми решетками.

Пелена окутала стены крепости и хлынула вверх, переваливая зубцы будто река — каменные пороги. Часовые замерли, почуяв неладное. Потом часть из них пропала из виду, другие же походкой младенца брели к краю… и срывались вниз.

Растерянные окрики и жалобные стоны разорвали тишину. Суета набирала обороты — внизу, у ворот, возникла россыпь факелов. Стражники выясняли судьбу разбившихся товарищей.

В этот момент всколыхнулась тьма в проулках. С трех сторон хлынула орда оборванцев, будто насекомых, привлеченных светом. Сквозь прорехи в грязных рубищах виднелись старые раны и увечья. Некоторых затаптывали свои же. Стража попыталась отступить, но было поздно.

Протяжный звук горна зародился в недрах цитадели, но оборвался, когда худощавый человек на площади поднял руку. Он шел к воротам уверенно, поток озверевшей черни огибал его, будто зачумленного.

Сердце Крешника екнуло.

— Клянусь Господом, это он! Гони, гони!

Кареты с отпетыми головорезами неслись к воротам. Деревянные ящики разлетались под колесами в щепки, как кости под копытами боевых коней. На пути оказался один из оборванцев с опьяненным разумом. Он не замечал ничего вокруг, брел к своей цели. Пригнувшись на подножке, Крешник вцепился в поручень, когда колеса с чавкающим звуком преодолевали преграду…

…Внутренний двор захватили быстро. Наемники добивали раненных. Выравнивая дыхание, Крешник исподтишка рассматривал своего нанимателя. Он пытался представить какая телесная жидкость преобладает в его теле. По всему выходило что холодная лимфа: незнакомец держался сдержанно. Иногда на его лице возникала отстраненная улыбка, будто чужая.

Крешник решил нарушить молчание.

— Как прикажете обращаться, сеньор?

Серые глаза чуть расширились, будто цепной заговорил.

— Мастер Вектор, — его голос с ворсайским акцентом отдавал теплым бархатом. — Или просто Антиквар, — заметив распятие на груди наемника, добавил. — Цените раритетные вещи? Жаль, что не могу пригласить вас в свою антикварную лавку.

Крешник прочистил горло.

— Какие дальнейшие планы?

Антиквар коснулся шрама, где должна быть мочка правого уха.

— Стража скоро организуется. Пока этого не случилось, нам следует спуститься в подземелье и разыскать одного узника.

— Вы положили на алтарь столько людей, ради одного человека?

— Души праведников имеют разный вес.

— Оценка пороков — прерогатива Господа. Большой грех в стремлении уподобиться Ему, — покачал головой Капеллан.

— Это если помыслами движет корысть, — возразил Антиквар, его лицо цвета слоновой кости слегка оживилось. — А наши потуги сродни ветру в чистом поле, ломающим лишь гнилые колосья. Дурные воспоминания заставляют этих людей поступать также, как поступали с ними. Их не ждут в обители праведников.

— Обитель праведников? — благоговейно переспросил Капеллан.

— Целый город, — эхом повторил мастер Вектор, поправляя темно-зеленый камзол.

Крешник попытался вообразить подобное, но не сумел. Кому нужен город без кабаков, торговцев смертью и уличных шлюх?

От всех этих мыслей ему стало жарко. Он закатал рукава до локтей.

— Тогда не будем терять времени.

— Занимательные письмена! — Антиквара заинтересовали шрамы на руке наемника. — Эта печать может превратиться в защиту, которой нестрашна даже ритуальная сталь. Тебе рассказать об этом?.. Хотя, нет. Дождемся появления Капеллана. Отныне, он будет главным.

Глава 7

Гостиная была обставлена громоздкой мебелью из мореного дуба. Окна плотно драпировали тяжелые портьеры, создавая эффект приватности. В полумраке витал запах можжевельника и дорогого парфюма. За длинным столом при свечах трапезничали двое: один был хорошо знаком, а второй, несомненно, и был хозяином дома — маркизом.

Вир склонил голову, согласно кальфарскому этикету.

— Полагаю, сеньор Талио? — маркиз говорил басом и имел привычку растягивать слова. — Ра-а-а-д, что вы приняли мое приглашение!