По краю земли - Катерина Ромм

В домах сильнее растопили печи, и снег таял и легко соскальзывал с покатых крыш. В их печь тоже кто‐то заботливо подкинул дров – возможно, леди Ариана или один из монахов. И всё равно просыпаться было неприятно. Меркурус, который всегда мёрз больше других, отказался расставаться с плотным вязаным пледом. Это развеселило явившегося за ними Надира. Он пригласил их следовать за собой в общинный храм и позволил Меркурусу остаться в пледе.

Хотя в храме ежедневно проводились службы, чужаков туда не пускали. Айлек ещё в первый день попытался проникнуть внутрь, но монахи не позволили ему даже заглянуть под своды. Однако теперь, когда они пришли сюда в сопровождении Надира, двери были приветливо распахнуты и от самого входа протянулась серая ковровая дорожка. «Зачем она?» – прошептал Фелтон. Айлек не знал. Он предположил, что это символ особого почёта к гостям и церемонии, но высказывать такую самонадеянную мысль вслух было неловко. И слава Ангелу, что он прикусил язык, потому что Надир ответил Фелтону: «Чтобы не наследить в храме – видишь, какая сегодня погода».

Они вошли под купол, под своды низкой арки; Меркурусу и Надиру даже пришлось пригнуться. Айлек никогда прежде не был в храме, и больше всего его удивило, что внутри сумрачно – темнее, чем в любом доме. Свет проникал только сквозь узкие щели в верхней части купола. Этого явно не хватало, поэтому на стенах через каждые три шага горели цветные свечи. Фелтон тут же ахнул: «О, настоящие стихийные свечи!» Действительно, присмотревшись, Айлек понял, что они не просто сделаны из цветного воска – белого, красного, зелёного и синего, – но и горят таким же пламенем.

Скользнув взглядом по массивным подсвечникам, вышитым гобеленам и резным колоннам, поддерживающим свод храма, Айлек остановился у мраморного столпа в самом центре. Отчасти он напомнил травнику традиционные надгробные столбики, вот только этот столп не заканчивался выемкой для свечи, а наоборот: верхушка его расширялась, словно лепестки каменного цветка. В чаше ожидали своего часа сложенные, скатанные в трубочку и просто скомканные бумажки.

– Записки на солнцестояние, – пояснил Надир, и Айлек кивнул.

Они миновали столп с записками, и только тогда Айлек увидел алтарь. Перед огромным, во всю стену, изображением Ангела десятком острых лучей сиял кристалл. От него исходило мягкое тепло, которое чувствовалось даже на расстоянии, а ещё – тонкий, еле различимый свист… А может быть, шёпот. Или это были слова колыбельной? Внутри кристалла клубился туман.

Надир пригласил их к алтарю, и Айлек осознал, что дрожит. Шаг за шагом приближаясь к кристаллу, он не мог оторвать от него глаз и даже не рассмотрел как следует фигуру Ангела на гобелене. Тёмные волосы и бледная кожа – вот всё, на что он обратил внимание.

Кристалл светился и ритмично пульсировал, излучая невероятную, ни с чем не сравнимую по мощности энергию. Энергия волнами растекалась по залу и поражала Айлека прямо в грудь. В сердце словно вонзались тысячи крошечных игл, но острая боль тут же сменялась онемением – а вместе с ним и умиротворением.

В совершенном покое Айлек протянул руку и коснулся колючего края звезды. Белый палец окрасился кровью, жидкой и светлой, как у всех травников. Надир, кажется, воскликнул: «Нет!»

Но это было сотни лет назад…

И, как и всё, что случилось настолько давно, это было неважно.

– Обо что ты поранился? – удивился Фелтон, когда они последними покинули храм. Венда и Меркурус уже ушли далеко вперёд.

Снаружи расцветал новый день, и снежный покров ослеплял, заставляя щуриться. Айлек рассеянно поднёс ладонь к лицу. По большому пальцу стекала розовая капля.

– Я забыл, – отозвался он и поспешно спрятал руку в карман.

Надир закрыл за ними двери храма и ничего не сказал.

На краю обрыва они стояли не одни. Кажется, все монахи Орили собрались здесь и плотно обступили Айлека, Венду, Фелтона и Меркуруса, словно прыжок веры был не просто обрядом, а главным развлечением в общине. Только Атлас не присутствовал.

Прежде, когда Айлек представлял себе, как шагнёт вперёд и провалится в пустоту, ему было страшно. Теперь же это не имело значения. Теперь он как будто смотрел на себя со стороны… Или даже не со стороны, а сверху. Он видел исходящее от своего тела сияние, словно сам превратился в кристалл у алтаря. В священный сосуд для одной человеческой души. И эта мысль не была кощунственной – она была справедливой.

Венда держала его за руку. Она хотела, чтобы они прыгнули вместе, но Надир мягко возразил, что так нельзя. Поэтому она держала его за руку сейчас, пока это было ещё возможно.

Они притихли после посещения храма, задумались каждый о своём. Только Фелтон без конца вертелся и нервничал. Айлек видел испуг мальчика так ясно, словно сам его ощущал. Фелтон боялся падать – случившееся в Гранитных горах оставило свой след. Фелтон боялся, что этот опыт изменит или даже оборвёт их дружбу. А ещё он боялся быть поднятым на смех… В последнем следовало разобраться подробнее, но у Айлека не было времени.

Надир поднял левую руку.

– Вы готовы загадать своё желание и совершить прыжок? – спросил он.

– Готовы, – первым отозвался Меркурус и, скинув плед, протянул его леди Ариане. Айлек только сейчас заметил её в толпе, и внимательный взгляд женщины, в котором сквозила любовь – к Венде? ко всему миру? – окончательно его успокоил.

– Да, – сказал Айлек.

Фелтон мотнул головой. Венда послушно отпустила руку Айлека.

– Мы были бесконечно счастливы принимать вас в общине Орили, – чинно продолжил Надир. – Помните, что вы всегда можете вернуться. А сейчас вас ждёт лодка: она уже внизу, наши братья и сёстры в замке позаботились об этом. Так что делайте свой шаг навстречу священным водам Орили, когда будете готовы… Не спешите. И помните: одно желание исполнится.

Он едва успел договорить, как Меркурус подошёл к Фелтону и положил руки ему на плечи. Тяжело положил, весомо. Так, чтобы Фелтон знал: Меркурус – его опора.

– Прыгай сразу за мной, хорошо? Всё будет в порядке. Я тебе обещаю.

И хотя их с детства учат не обещать того, что не можешь исполнить, «обещаю» от Меркуруса прозвучало всерьёз. Словно и в самом деле только от него, а вовсе не от Ангела и провидения зависело, как Фелтон спустится с водопада. Мальчик кивнул и вздёрнул уголки губ.

Меркурус поудобнее ухватился за лямки мешка за спиной, осмотрелся, задержав взгляд на Венде на мгновение дольше, чем на всех остальных, разбежался, потеснив монахов позади себя… и ухнул в бездну. Они услышали его крик – дерзкий, дикий, восторженный. Но крик быстро затих, потонув в рёве могучего водопада.

– Давай,