Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

,Дарианна поднесла чашку к губам, но там кофе осталось только на самом донышке. И когда это она впустила политику в свою жизнь? Месяц назад всё казалось намного более простым и прямолинейным: мир движется вперёд, новые открытия и технологии ждут… Невозможное становится возможным, а затем и доступным. Казалось бы…

Но стоило ей чуть-чуть окунуться в политику, как она и сама прочувствовала то, во что верили родители, Энфауз, Энаццо и Лиомелина: становилось хуже. И для республиканцев, и для служителей власти, которых всюду преследовали Охотники.

Дарианна всегда старалась избегать политики, и вот сейчас столица неумолимо затягивает её в этот водоворот… Все вокруг неё, даже Джориен Феркансер, только и делали, что разговаривали о политике. О преимуществах республики, о жизни крестьян и рабочих… И она не могла, как раньше в Эрминктали, просто взять и не думать об этом.

«А что же, – подумала вдруг она, – убьют Охотники королеву, те, кто за ними стоят – Революционные Республиканцы – придут к власти – неужели тогда люди заживут хорошо? Неужели вчерашние убийцы станут умелыми правителями? Да и так ли плоха Альдегерда?»

Дарианна вспомнила вполне человечную, тёплую и приятную женщину. Конечно, существует неравенство – это никто не отрицает… Конечно, это несправедливо, когда одни с рождения лучше других…

«Надо сказать «Нет!» политике!» – решила она. Республика, права женщин – всё это, безусловно, важно, но лучше быть в стороне, заниматься собой, а не всем миром. В конце концов, она только один человек, а мир большой и необъятный…

– Вообще, – решить сменить тему Энаццо, – меня несколько настораживает наш полицмейстер… Расспросы об одном и том же… Ну это-то ладно, может, он сверяет наши нынешние ответы с предыдущими…

– Пытается выяснить, не врём ли мы? – спросила Дарианна.

– Например. Но ведь теперь он ещё и на балы ходит, притом на те, где присутствуем мы. Заводит разговоры… Я, естественно, ничего про государственный строй не говорю – но самое смешное, он и не хочет про это слышать… Устраивает лёгкие беседы, спрашивает о погоде…

– Думаешь, он подбивает клинья, а потом начнёт вынюхивать что-то в этом доме? – Лиомелина настороженно покрутила головой.

В обеденную вошли лакеи, чтобы забрать использованную посуду.

Дарианна, улыбнувшись, посмотрела на брата с женой, сидевших напротив.

– Я полагаю, он хочет видеть меня.

Лиомелина кашлянула, прикрыв рот бледной веснушчатой рукой.

– Я тоже так думаю, – согласился с Дарианной Энаццо и аккуратно обхватил жену за запястье. Та тяжело вздохнула, широко раскрыв глаза.

– Что-то ты не так внимательна, как раньше… – добавил он.

И хорошо. Дарианне не нравилось, когда эта женщина настойчиво лезла в её жизнь. Скорее всего, виной тому её потребность иметь собственного ребёнка… Или потребность учить других жизни.

– Полицмейстер – одарённый, я боюсь с ним даже разговаривать… – объяснила Лиомелина. – Не хотелось бы, чтобы он узнал о моих способностях.

– Он сильнее тебя?

– Не знаю, я не пыталась его прощупать… Да и нельзя так легко сказать, кто сильнее… Если мы схватимся, результат… скажем так, мозгового поединка… будет зависеть от самых разных обстоятельств.

– Если ты не пыталась его прощупать, как ты поняла, что он одарённый? – всё же спросила Дарианна.

– Потому что он прощупывал меня – но поверхностно, аккуратно… Надеюсь, я сумела скрыться.

– Смотрю, полицейское поведение вошло у него в привычку, – Энаццо вынул салфетку из выреза своего сюртука и встал. – Лезет в головы ко всем, кому не лень.

– Ну, он действовал довольно аккуратно и ненавязчиво, – заметила Лиомелина. И сама наверняка не заметила, что защитила сейчас Мэйфона.

– Чего не могу сказать о его же поведении со мной, – скривила губы Дарианны. – По-моему, он откровенно флиртует.

Впрочем, она себе призналась, иногда ей было приятно слышать, как он нахваливает её ум.

– Несерьёзный флирт – это ещё нестрашно, – ответил Энаццо. Впрочем, его лицо говорило об обратном: ему этот флирт совсем не нравился. – Как бы он тебя не заманил…

– Бернан молодой, красивый и довольно умный. Мэйфон Антеро, может, и умён, но никак уже не молод. По крайней мере, не юн. Он лет на десять меня старше, если не больше, – Дарианна полагала, что из её речи Энаццо станет понятно: полицмейстера она не рассматривает в качестве потенциального жениха.

– Будь с ним осторожна, – попросил брат. – К сожалению, совсем избегать его общества мы не можем.

В обеденную, стуча каблуками лакированных туфель, вошёл лакей с серебряным блюдцем, на котором лежала карточка. «Нет, не письмо от Ксардии, а жаль… Визитка» – поняла Дарианна.

– К вам Джориен Феркансер, – сообщил лакей.

Ох, Джориен! Ну хоть не Мэйфон…

– Что ж, проведите его в… Да хоть в Синюю Гостиную, – попросил Энаццо. – Дари, ты закончила?

Джориен Феркансер пришёл, как обычно, в военной форме. От его хромовых сапог пахло вечной армейской ваксой.

– Дарианна! – как-то по-особому произнёс Джориен, целуя ей руку.

– Могли бы позавтракать с нами, но, увы, мы уже закончили, – сказал ему Энаццо, жестом приглашая сесть на обтянутый синим шёлком диван из белого, украшенного позолотой, дерева.

– Это не страшно, Энаццо Одэтис! – заверил его Джориен. – Я вполне сыт. Потом мне много есть нельзя, я же военный. Мундир ещё налезать перестанет.

– Спойте ещё раз свою песенку, – попросила его Дарианна, постаравшись придать голосу кокетливость. – Ну или другую… У вас тембр красивый, вам бы в опере петь.

– Если б я пел в опере, гвардия бы потеряла одного… более-менее честного человека. Надеюсь, более, чем менее, – ответил тот. – Энаццо Одэтис, не подскажете, где лежит гитара?

– Сейчас принесу вам, – Энаццо было встал, но внезапно снова присел. – Прошу прощения, а что вы хотели нам сказать?

– Да, вы явно не песни петь приехали, – с хитрой улыбкой добавила Лиомелина.

Дарианна почувствовала в её словах некую скрытую издёвку.

А Джориен задумался, будто бы и сам позабыл о цели своего визита. Или же, на самом деле, цели никакой у визита и не было… Может, просто с Дарианной хотел пообщаться…

– Я в увольнительной, я и решил вас повидать, – честно ответил он. – Особенно вас, Дарианна.

– Я же вам ещё в прошлый раз сказала: называйте меня «Дари!» – притворно обиженно ответила она.

– Ну тогда ведь вы будете называть меня «Джори», а я этого не хочу, – усмехнулся он. – Кстати, Дари, – он запнулся, словно сокращённое имя Дарианны ему было произносить сложнее, чем полное. – Не хотите наведаться в Парк Чебоксаи? Уже многие цветы зацвели…

Дарианна согласно кивнула, а подпоручик продолжал.

– Только умоляю, не спрашивайте меня, какие именно. Цветы, как и растения в принципе, это моя боль, я различать их не умею…

– Давайте