Город с львиным сердцем - Екатерина Звонцова

скрывала чёрная повязка – сверкнул неприкрытой насмешкой:

– Даже без сапог… как всегда, очаровательна. И наконец нашла компанию.

Он потёр заросший густой щетиной подбородок, сощурился. Мальчик поймал улыбку, – казалось, мирную, пусть и хитрую. Хотел даже поздороваться, но звезда уже попятилась, увлекая его за собой, и прошептала:

– Не приближайся. Это чёрный. – Она повысила голос и враждебно спросила: – Ты что здесь забыл?

– То же мог бы спросить у тебя, маленькая белая звезда, – отмахнулся незнакомец и опять уставился на мальчика – чёрным глазом с жёлтой искоркой в глубине. – Привет, малыш-город. Как тебя зовут?

– Отстань. – Кара сделала полшага вперёд. – И проваливай! Так всыплю, что своих не узнаешь! Улетишь на небо быстрее мотылька!

Не слушая, мужчина прижал к груди ладонь и поклонился – длинная кудрявая прядь упала на лоб. Во всех его движениях, в манерах, в лице было что-то, что казалось… если не располагающим, то, несомненно, необыкновенным. Могущество. Решимость. Мальчик, невольно поддаваясь этому необъяснимому, затягивающему, словно смерч, обаянию, ответил:

– Я не помню. Как зовут вас?

– Зан, я же сказала тебе… – зарычала Кара, но поздно.

Мужчина подступил ещё на шажок. Звякнули серьги-кольца в его заострённых ушах.

– Хар. Харэз. Харэзэль, но последнее подошло бы даме. Я предпочёл бы просто Смерть. Выбирай что хочешь.

– Много чести, чёрный! – процедила сквозь зубы Кара. – То, что ты убиваешь невинных на живых планетах с легионами себе подобных, не даёт тебе права зваться Смертью! Это куда более великая сила, мудрая, прозорливая и…

– Великая сила? – эхом откликнулся он и хохотнул. – Все, кто делает эту грязную работёнку, могут так себя назвать, даже ты. Разница лишь в том, что мне это ещё и безумно идёт, а над тобой бы смеялись, представься ты так.

Бархатный тон, такое же имя. Он глядел всё с тем же дружелюбным любопытством, никуда не спеша. Мальчик ему, кажется, наскучил, и он снова пожирал взглядом Кару, которая нахохлилась и опять опустила ладонь на рукоять меча. Почему она так ждала угрозы? Если бы этот незнакомец хотел на них напасть – напал бы из-за угла.

Харэз не удостоил особым вниманием оружие, больше смотрел на голые ступни звезды. Лениво махнул вдруг рукой – и их облекли сапоги, чуть менее остроносые, чем у него самого, без таких тяжёлых вызолоченных шпор, с тоненькой шнуровкой по бокам.

– Ах ты! – Кара топнула ногой, потом принялась трясти ею в воздухе, будто надеясь, что сапог слетит. – Да как ты смеешь бахвалиться своим…

– Неправильно. Надо «спасибо», – вежливо поправили её. – Не за что.

– Вы чародей? – под сердитый рык выпалил мальчик и, стряхнув с плеча напряжённую руку звезды, подступил поближе. – Пожалуйста, скажите да! Прошу!

Сердце бешено забилось: неужели? Звезда точно что-то перепутала, мрачные создания из её рассказов в пустыне явно не имели ничего общего с этим весёлым, полным жизни и озорства мужчиной. Убийца, чудовище никому не станет дарить сапоги!

Харэз негромко, мелодично рассмеялся, но тут же посерьёзнел и покачал головой:

– Нет, малыш. Обуть эту грязнулю сможет любой её собрат, кто мало-мальски повыше маленькой звезды, не говоря уже о чёрных. Если ищешь кого-то, кто поможет в твоей беде… или заберёт от тебя на небо белобрысое несчастье, – снова взгляд уколол Кару, – это не я.

Звезда зашипела. Мальчик понуро опустил голову.

– Но я знаю, кто мог бы… – начал Харэз, секунду подумав.

– Так! Хватит морочить ему голову! – прервала Кара. – А ну, что ты здесь делаешь?

Она смирилась с обретением сапог, но по-прежнему сжимала меч. Сияние разлеталось от неё рваными вспышками, не как прошлым вечером. Мальчика это нервировало: как бы звезда не взорвалась от злости. Или кто-нибудь не пришёл выяснить, что случилось.

– Гуляю. – Харэз отступил и прислонился к стене. – Любуюсь чудесным городом и благородным праздником, знаменующим Возрождение мира, Дань памяти и наказание убийцы.

– Благородным, говоришь… – Звезда приобняла мальчика за плечи. Она прикладывала немало усилий, чтобы успокоиться. Похоже, начала прикидывать, какие выгоды можно почерпнуть из встречи с кровным врагом.

– О да, эта планета полна благородных людей, так что не навестить её я не мог, – пробормотал Харэз.

Мальчик вздрогнул. С этими словами что-то было не так, с интонацией тоже, но Кара не насторожилась. Более того, кивнула, задумчиво стукнула пятками, пробуя сапоги, и заговорила вновь, уже немного дружелюбнее:

– Раз уж ты здесь и явно знаешь, что творится… расскажи-ка, почему они жгут это пугало. Можешь даже считать, что мы просим об этом, восхищённые твоим умом.

Харэз оживился: довольно зажмурил глаз, открыл его и посмотрел на звезду. Та тут же скривила лицо и передумала:

– Хотя нет, не надо. Можешь и соврать. С тебе подобных станется. Сами всё узнаем.

Чёрная бровь изумлённо приподнялась:

– Сами? Задайте любому в городе этот вопрос, и будете в каземате. Каждый ребёнок в Пяти Непомнящих столицах знает историю предателя Ширкуха.

– Каждый? – бездумно, мрачно повторила Кара.

– Значит, и правда предателя… – пробормотал мальчик. Стало тошно.

– Она коротенькая. – Харэз кивнул. – Можете послушать, я собираю много историй, которые раздувают глупые тёплые твари. Все, где они пускают пировать смерть. – Получив два кивка, Харэз опять отлепился от стены, выпрямился и продолжил: – Великий герой, последний из рода Чародеев песка, гнусный Ширкух был на службе у Пяти графов. Был долго, совершал множество подвигов – но как можно кому-то служить, будучи выше, сильнее и благороднее? Вассалитет должен основываться на уважении… а гордый Ширкух мало кого уважал. И однажды ему пришла в голову мысль, насколько лучше жилось бы Графствам, объедини их одна сильная рука. Первый в роду тоже звался Ширкухом, и первый в роду подчинил себе Пустыню. Молодой Ширкух счёл это добрым знамением…

Мальчик слушал. А чёрный говорил странным тоном, будто всё больше забавлялся, вот-вот рассмеётся. Самим словам это противоречило:

– Но ему не хватило бы сил одному свергнуть Пятерых графов. И он обратился за помощью к другу, второму великому чародею, Звёздному. Звёздный чародей Санкти дни и ночи проводил в башнях по всему материку, собирая магию светил и изучая их. Говорили, он копит звёздную силу в себе, а случись что – использует её потоки против врагов. Санкти был в ужасе от затеи друга, но не сумел вразумить его. Между чародеями начался бой, Санкти проиграл. Ширкух исчез в гневе. Смертельно раненный, Чародей звёзд успел послать в одно из Графств весть о предательстве, и к утру в столицах уже собирались армии… но к середине дня над Долиной грянула буря. Все знали, кто её призвал.

Мальчик рвано вздохнул. Взгляд обжёг его, но, ничего не спросив, Харэз продолжил:

– Армии готовы были идти на поиски, но предатель вдруг явился сам и протянул руки, чтобы на них надели кандалы. Наверное, он понял, что проиграет. Его сожгли вот на таком кресте, а с тех пор, чтобы беда не повторилась и чтобы Песчаные чародеи не возродились, выжившие сжигают пугало. Здесь, в Четвёртой столице. Той, где когда-то сгорел настоящий предатель и…

Что, худшие опасения сбылись? Тошнота усиливалась. Кара выглядела испуганной и несчастной, мотала головой. Но ничего сказать ни она, ни мальчик не успели, потому что рядом, в прохладной тишине, раздалось:

– Перестань им лгать, чёрный человек. Это не то, что им поможет.

Ещё один незнакомый голос тихо прозвенел над пустой площадью. Воло́с мальчика коснулся новый порыв сердитого ветра.

– Не смей.

Это была она. Призрак. Девушка с перемотанными ногами появилась возле обугленного креста и быстро пошла навстречу. Теперь можно было увидеть, что беспокойная красная вспышка возле её груди – продолговатый кулон на цепочке. Красное мерцание плескалось внутри него, пульсировало и сокращалось, как… сердце? Мальчик отбросил мысль, а за ней – догадку, что незнакомка тоже город. Нет, у ему подобных не бывало таких сердец, да и почти каждый хранитель большого благоустроенного города был если не округлым, то точно не таким худым. И вряд ли город, где не воевали, что-то могло так изуродовать. Шрамы на бледной коже выделялись, как разводы грязи или краски, а сейчас ещё и кровоточили.

Девушка подошла и остановилась. Посмотрев на мальчика и Кару, твёрдо сказала:

– Он врёт. Врёт во всём, кроме первых слов. Настоящая история