Пути Дивнозёрья - Алан Григорьев

на плечо дивьего воина и принялся вылизывать его лицо.

Тайка услышала его мысли: «Вернулись! Наконец-то! Я так беспокоился».

– Я тоже рад тебя видеть, приятель. Эй, осторожнее, с ног же собьёшь!

«Так тебе и надо. Будешь знать, как меня оставлять. Вот увидишь, тебе ещё от Джульетты достанется!» Симаргл ничуть не смутился. Напротив, удвоил напор. Досталось и Тайке, и Пушку. Лишь царя Вьюжка не осмелился вылизать.

– Фу, собачьи нежности! – буркнул коловерша.

Но Тайка по глазам видела, что он тоже рад. А потом Радосвет сказал:

– Эх, на ужин опоздали! Но ничего, я велю накрыть нам стол.

И в глазах Пушка разве что сердечки не появились.

Тайка его очень хорошо понимала. Во-первых, она тоже проголодалась. А во‐вторых, как же здорово снова оказаться дома!

Однако Яромир не спешил расслабляться:

– Сперва нужно предупредить людей о грядущей буре.

– Петушок предупредит, – кивнул Радосвет на шпиль. – Сейчас немного поколдую.

Он сделал несколько пассов руками, и золотой флюгер ожил, сорвавшись с насеста. Петух трижды прокукарекал, и его крик разнёсся над столицей громче всякого набата:

– Слушайте царёв указ: закрыть все окна и двери, буря грядёт! Пусть никто не смеет выходить из дома до рассвета!

Коловерша с уважением глянул на петуха:

– Вот это я понимаю, система оповещения! Неужели по всему царству слышно?

– Ага! – подтвердил Радосвет с гордостью.

– А чего ж раньше не использовали?

– Петушок лишь три раза сможет прокричать не весть о наследнике, а что царь велит, так что это на самый крайний случай. Такой, как сегодня.

Стоило Радосвету это сказать, как небо потемнело, налетевший ветер взметнул волосы и упреждающе хлопнул ставней, а по крыше забарабанили капли дождя.

– Идёмте скорее в дом, друзья! – царь сделал приглашающий жест рукой. – Нас уже небось заждались.

Только войдя внутрь и полной грудью вдохнув ароматы смолистого дерева, лампового масла и трав, которые во дворце клали в сундуки с одеждой, Тайка поняла, как сильно соскучилась по домашнему теплу и уюту. Ей отвели прежнюю комнату прямо под крышей. Служанка принесла сухую одежду и стакан тёплого молока с мёдом, чтобы не заболеть. Тайка опасалась, что придётся опять напяливать на себя неудобный сарафан с пышной юбкой, но в этот раз над ней сжалились: в свёртке оказались штаны, вышитая рубаха с поясом и жилет с меховой оторочкой, похожий на тот, что носил Яромир.

Дивий воин поджидал Тайку на выходе из комнаты и, увидев её, присвистнул:

– Ну и ну! Ты похожа на одного из Волчат. Это мой отряд так назывался.

– Да, я помню, ты рассказывал…

Она неловко одёрнула рубаху. Одежда была непривычной, хотя и более удобной, чем ненавистный сарафан царевны.

Яромир, заметив её неуверенность, добавил:

– Я имею в виду, что ты отлично выглядишь.

И Тайка немного повеселела.

– Спасибо. Пошёл бы со мной в бой, воевода?

– С тобой – хоть на край света, – улыбнулся Яромир. – Но пока предлагаю всё-таки не метить так далеко, а отправиться за стол. Идёт?

Взявшись за руки, они спустились по деревянной лестнице. Тайка ещё издалека почуяла запах блинов и у неё заурчало в животе. Она едва успела переступить порог малой залы, как на неё налетела царица Таисья и, крепко сжав внучку в объятиях, запричитала:

– Родненькая моя, наконец-то! Ну-ка взгляни на меня! До чего ж исхудала, одни глаза остались!

– Я безумно рада видеть тебя, ба.

Тайка уткнулась лбом в её плечо.

– А я-то как рад!

Пушок захлопал крыльями, но взлететь не смог. Видимо, успел умять уже немало блинов, и те тянули его к земле.

– А где ваш малыш? – заозиралась Тайка по сторонам.

– Спит. Время-то уж не раннее.

– Ах да. Я бы хотела его увидеть.

– Завтра познакомитесь. – Бабушка пригладила торчащую прядку волос возле Тайкиного уха. – Ох, какая ты уже взрослая. Красавицей стала…

– Садитесь за стол уже, а то все блины прозеваете, – усмехнулся Радосвет.

– Ничего, новых напечём! – беспечно отмахнулась царица, но всё-таки выпустила внучку из объятий.

Царь собственноручно положил Тайке блин на тарелку и подвинул кружку с медовухой. А Тайка только сейчас заметила, что за общим столом сидят ещё двое. Красивую бледную женщину со строгим взглядом она узнала: это была мать Яромира, чародейка Лада. С худым измождённым мужчиной, сидящим чуть дальше, они прежде не встречались, но, по-видимому, это был Истимир, отец Яромира. Ох и здорово же ему досталось в Ратиборовых застенках…

– Здравствуйте! – Тайка запоздало опомнилась, что забыла поприветствовать будущих свёкра и свекровь.

Неловко-то как… Она не знала, куда девать руки, поэтому вцепилась в край своего кушака и принялась теребить бахрому. Истимир смотрел на неё с улыбкой, Лада – настороженно и оценивающе.

– Мама, папа, позвольте вам представить мою невесту.

Яромир крепко сжал Тайкину ладонь.

Стало легче. Особенно когда Истимир, наметив лёгкий поклон, произнёс:

– Премного наслышан. Рад наконец-то познакомиться с прекрасной избранницей моего сына.

– Я тоже рада знакомству, – улыбнулась чародейка и у Тайки отлегло от сердца.

Правда, совсем ненадолго – до той поры, пока она не услышала, как Лада, скривив губы, прошептала Яромиру на ухо:

– Знаешь что, сынок: мне она не нравится.

Глава двадцать девятая

Хмельной мёд победы

Буря за окном бушевала всю ночь, и Тайка никак не могла заснуть, всё ворочалась с бока на бок. Стыдно признаться, но её сейчас больше беспокоили не судьбы мира, а слова Лады. Почему мать жениха её не одобрила? Что она не так сделала?

Ответ она узнала наутро, когда решительно направилась к спальне Яромира, чтобы всё обсудить. Уже занесла руку, чтобы постучать в дверь, да так и замерла, услышав тихий разговор. Лада успела прийти раньше и теперь втолковывала сыну:

– Пойми, эта девушка тебе не пара.

– Но мама!

– Знаю, что ты скажешь. Она царевна, героиня, родная кровь твоего лучшего друга. Но я не о том толкую. Она – смертная.

– И что?

Яромир говорил резко, с вызовом. Тайка даже представила, как он упрямо вскидывает голову. Только Лада была ещё упрямее:

– Жизнь смертных коротка.

– Скажи это царю с царицей. Молодильное яблоко…

– Знаю-знаю. Только Радосвет поступил необдуманно. Его брак стал причиной волнений в Дивьем царстве, и это в конечном счёте привело к войне. Сколько людей погибло…

– Хочешь сказать, это он виноват?

– Не только. Но его поступок – одна из причин. – Горький вздох Лады был слышен даже за дверью. – Твоя сестра тоже совершила ошибку. Её уже не спасти, но тебе я не позволю плодить полукровок.

– Не помню, чтобы я спрашивал твоего разрешения, – процедил Яромир сквозь зубы.

– Но, наверное,