Либеллофобия - Н. Мар

Бритца. Весь в колючках, вечно мрачный Ёж производил впечатление куда уютнее, чем свежий, накрахмаленный палач с мягкой улыбкой. Я вдохнула поглубже:

— До конца своих дней не забуду. Хочу, чтобы тебя бешеные собаки драли, а твой труп отымел бугль.

Бритц пожал плечами:

— С моим-то образом жизни не удивлюсь, если всё так и будет.

— Зачем ты оставил нас в живых?

— Бой шиборгов, — он выложил на стол буклет с анонсом и подвинул ко мне. — Послезавтра состоится поединок между Волкашем и Лео Замардино — это шчер Альды Хокс.

— Лео Замардино… Звучит как чемпион галактики.

— Так и есть. Мне нужны твои мозги.

— Мог бы просто собрать их с камней, зачем усложнять?

На первом же развороте Лео Замардино крупным планом выдавливал глаза пауку-голиафу. Кайнорт захлопнул страницу и забрал буклет.

— Если Волкаш победит, получит свободу.

— Ты не слышишь? Нам не победить чемпиона галактики!

— Значит, Волкаш умрёт на ринге, — он помолчал, но видя, как я снова погружаюсь в ступор, добавил раздражённо: — Ула, он пятиметровый, чёрт возьми, скорпион. Альда собиралась оставить его себе взамен пожухлого Лео. В зените славы Замардино был лет двадцать назад.

Шансы на победу составляли статистическую погрешность, но шансов, что Кайнорт оставит эту затею, не было совсем.

— Сделаю, что смогу.

— Пенелопа будет ждать тебя в мастерской утром. Иди поешь.

— Я не возьму это, — отодвинула проклятый браслет и встала.

— Зря. Браслет ши — вопрос безопасности: Альда будет недовольна, когда обнаружит, что ты жива. Но личного раба не тронет.

— Нет.

— Можешь просто носить его в кармане.

От одного только взгляда на прозрачный наручник тяжелели запястья:

— Нет.

Я замерла у клинкета в ожидании, когда эзер наконец выпустит меня из каюты. Кайнорт распахнул дверь, которая оказалась не заперта. Ничего-то он не смыслил в шантаже.

Рискуя, что на голодный желудок мне приснится Бритц, я всё-таки не пошла ужинать. Вместо этого пробралась в наспех обустроенный тюремный блок. Охранники были на пересмене. Никто не заметил, как я подкралась к самой клетке — гигантскому пустому сейфу с единственным пленником.

— Ула! — Волкаш вскочил с лежанки и отставил термос с ужином.

Мы взялись за руки сквозь жгучие прутья плазмосети. Они опалили нам рукава, но разве это имело значение? Мы были живы каким-то чудом! На шее у Волкаша мигал широкий ошейник для блокировки диастимагии. Дредлоки спутались, на лбу и щеках пылали фингалы.

— Ты как? — горячо зашептала я, восхищаясь, каким же неукротимым зверем он был даже в синяках, даже в заточении.

— Нет, ты-то как? Я видел, как он тебя сбросил!

— Нормально я. Волкаш, мне опасно здесь долго отсвечивать. Просто хотела сказать… я нас вытащу.

— Устроишь побег?

— Нет. Мы с Кайнортом договорились, что если послезавтра ты…

— Ула, моих ребят почти всех убили! А ты заключаешь договоры с тараканами от моего имени!

Если честно, я не подумала о сделке с этой стороны.

— Но это шанс на свободу. Он нас отпустит, понимаешь? Волкаш, мы вернёмся к Баушке Мац!

— Да с чего ты… — он засмеялся и зарычал, приходя в бешенство. — Крошка, с чего ты решила, что он сдержит слово? Это же Бритц!

— Только за сегодня он сдержал два слова одним махом. Казнил и помиловал. Много ты его знаешь, чтобы голословно…

— Зато ты, как я погляжу, узнала его что-то слишком хорошо, — Волкаш вдруг отстранился, оглядывая меня, как впервые. — Я видел, как ты упала, Ула. Я видел! А после ты… приходишь сюда как ни в чём не бывало с подправленным личиком, называешь Бритца по имени… Ула, скажи, что тебя не перевербовали!

— Да ты что! Я стояла на краю и умирала от страха, я думала, что нас казнят! — меня затрясло на нервах. — Дурак…

— Ладно, что там за договор?

Он просто устал. Он не в себе. Это нормально — после всего, в его-то состоянии, Ула! Дыши ровно и не усугубляй, иначе вам двоим крышка.

Я сглотнула ком и рассказала, сбиваясь и заикаясь в попытке поделикатнее донести до Волкаша, что чемпион галактики будет гонять его по арене.

— Ты, мать твою, нормальная? — он швырнул термос в прутья, где остатки мясной похлёбки зашипели, источая смрад палёного сала. — Беру свои слова назад. Теперь я вижу, что таких и вербовать не надо: он просто тебя обдурил.

Глаза защипало сильнее, и я услышала в своём голосе саркастичные нотки Кайнорта:

— Тогда выслушаю твои предложения, Волкаш. Давай, ведь у тебя же наверняка был план побега из бронированного сейфа. Нет? — в ответ он молча упал на лежанку и отвернулся к стене, укрывая голову капюшоном. — Вот и у меня нет. Но я костьми лягу… Слышишь?

— Это я лягу костьми послезавтра, — буркнул капюшон.

* * *

После разговора с Волкашем я уже не могла есть — ни тем вечером, ни наутро. И не потому даже, что отругал. На болотах он нас ещё не так отчитывал, мог и леща маленько… на то ведь и атаман. Но я бесконечно гоняла две фразы: его «называешь Бритца по имени» и мою «Много ты его знаешь, чтобы голословно…».

Может, Ула всё-таки умерла, и в этой параллельной вселенной, одной из множества миллиардов, я стала уже не я? Потому что, случись нам переиграть разговор, имя Кайнорта и эта вспышка в его защиту повторились бы.

Ранним утром я брела к Пенелопе в облаке смятения, как вдруг кто-то схватил меня за плечо. Берграй навис, как грозовая туча:

— Не бойся, Ула. Пройдёмся?

Он предложил руку, и я с опаской взялась за обтянутый в чёрное локоть. Капитан напустил такой таинственный вид, что показалось невежливо шарахаться.

— Ты в курсе, что камеры пленников на прослушке? Спокойно, не трепыхайся. Я могу вам помочь.

— Нам с Волкашем? Вы знаете, как победить Лео Замардино?

— Это невозможно, — отрезал Инфер. — Но вся охрана рой-маршала подчиняется мне. Завтра на рассвете я открою клетку.

— Если?

В его сапфировых озёрах расширились зрачки:

— Если ты проведёшь со мной вечер. Только один вечер наедине.

— Это очень… заманчивое предложение, господин Инфер. Но я потеряю целый вечер подготовки к бою, и если вы обманете…

— Гарантия — моё слово.

Я представила, как