Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера - Афанасий Иванович Курчуганов

у того помещика крестьян вместе с землёй отнял. Он теперь нищий. А я, как видишь, процветаю.

— Да уж вижу, рад за родное село, и за родителей тоже очень рад. Как они гордятся, что не крепостные. Думал их выкупить и к себе в имение забрать, отказались. А дома какие!!! Ни где, на Руси таких нет.

— Это, мне супруга подсказала. Разница между налогами и барщиной хоть и существенная, но с моими доходами не критичная.

Я одел Венеру, Марью одела Настя, посадил на коня, всё забываю, что у меня кобыла. И повёл лошадь в поводу.

Захожу домой, обе девочки на руках.

— Мама, папа, отгадайте кто из них моя жена?

Обе девчонки чмокнули меня в щёки.

Мои предки офонарели, остолбенели, может они предполагали старую леди, может страшную, но такого уж точно не ожидали. Наконец, какая-то мысль начала проявляться у них в глазах. Первым заговорил дед.

— Мы то на самом деле думали, ты жену покажешь, а ты шутки шутишь.

— Прикинь дед, это не шутки, одна из этих барышень — моя жена, перед богом и людьми.

Бабка икнула. Все опять зависли, девочки были накрашены под взрослых, и выглядели как две взрослых девушки, но небольшого роста. Постепенно шок начал проходить. первой оттаяла Софья, подошла, взяла девочек за руки, хотела увезти. Они не пошли.

— Пока не отгадаете с места не двинемся, одной из нас к маме надо вернуться.

Это моя зараза, мелкая, она более смелая и более языкастая, чем Марья.

— Даю подсказку, муж и жена должны быть в чём-то похожи.

Бабуля наконец прозрела,

— Вот она.

— Она тебя уже бесит?

— Нет, она твою мать бесит, как только заговорила, сразу бесить начала.

Поржали, бабуля не только умная, но и остроумная. Софья увела обеих девочек в свою комнату. (надо же, теперь у крестьянских детей свои комнаты появились). Дед с отцом пытались меня взглядом убить.

— Ты, что ж это творишь, как жить то дальше будешь.

— А не как не буду, я выполнил приказ, на половину, я женился, теперь моя задача заботиться и обеспечивать безопасность жены и тёщи. Даже ценой собственной жизни. Только жене не слово. Она ещё маленькая, должна думать только о хорошем. И вообще молчок, не забывайте — государственная тайна. Завтра тёщу представлю, вы вообще офигеете.

— А сегодня это было, типа так, легкая разминка?

Продвинутые.

— Покажите, где моя комната, не мне, мелкой покажите, я вторую девочку матери отвезу, Марья к матери поедем.

— Дядя Иван, можно я тут останусь?

Я вопросительно поглядел на предков.

— С Софьей в одной комнате ляжет.

— Я тогда съезжу, мать предупрежу, чтоб не волновалась. Вы тут на детей не наезжайте, всё-таки они из господ. Вашего юмора не понимают. И кормить их не надо, бабуля! Знаю я тебя, как увидишь свободный живот, тут же его чем-нибудь набить пытаешься. Съездил опят до барина предупредил слугу, чтоб он предупредил Настю, не хотел я уже беспокоить, поздно уже. Вернулся назад, опять сюрприз, две мелких и моя сестра носятся в одних труселях по дому, не обращая внимание на предков. Софья, увидев меня выдала.

— Гляди, что мне Венера подарила, и поворачивается на триста шестьдесят градусов, а потом демонстрирует руку с перстеньком на пальце. И сколько счастья было в её словах, движениях, поведении.

— Ребёнки, вы не устали? может уже спать пойдём?

— Секунда раздумья, общий кивок, и все трое идут, как я понял в Софьину комнату.

— А мне то где спать?

— Подожди внучок, выспишься. Вначале объясни нам, что это было?

— Шутка юмора. Хотел сгладить ситуацию. Прикиньте, что бы было если бы я привёл одну мелкую и сказал, что это и есть жена? Вы думали, что я женат на старушке, и готовились меня жалеть. Жалеть меня не надо, придёт время и с моим браком всё будет нормально. А пока поймите, я выполняю приказ, я служу в специальной разведроте при штабе армии, командую специальным диверсионным взводом. Больше вам знать не положено, и об этом тоже никому не рассказывайте. А то вас в заложники возьмут враги, что бы меня шантажировать.

— А как вас в церкви то обвенчали? Неужели батюшка не видел, кто перед алтарём?

— Видел прекрасно, в тех местах, где мы венчались такие браки в порядке вещей. Там вообще могут девочек в три года замуж выдать за мальчика пяти лет. Условия жизни тяжёлые, вот такие традиции и сложились. Наконец то мне покажете, где мне спать? А то я вам завтра тёщу не покажу.

Проснулся от прыжков по мне всех трёх девчонок. Для Венеры это было в порядке вещей, остальные примкнули за компанию, прикольно же, когда ещё такое удастся повторить.

— Я проснулся, я проснулся, раздавите, рёбра переломаете, здаёмсу!!!

Венера глядела на меня с победной улыбкой, остальные хитро ухмылялись.

— Там ещё родичи пришли, хотели тебя разбудить, но я не дала. Это моя привилегия.

— Тебе нравится меня мучить?

Венера кивнула головой.

— А для чего ещё нужны мужья? Чтоб их мучить и трясти с них деньги. А они должны нас за это любить, холить и лелеять.

Вот такой хитрой улыбки на ней ещё не было.

Как оказалось пришёл мой крёстный, со всей своей многочисленной семьёй. Сам дядька Пётр, сын жена и три дочери, старшие две, уже были замужем. Переобнимались перецеловались, перерукопожались. А говорить было и не о чем. Помычали чего-то друг другу, и решили садиться за стол. Мелкая тут же оказалась у меня на коленях, глядя на это Марья залезла к моему отцу. А сеструха, осмелев, залезла на колени к Илье. Он от такой наглости офонарел, но молчал. Деваться некуда, сидел, потел, краснел, но изо всех сил делал вид, что так и надо. Чувствую я, что моя мелкая тут ещё много беспорядков нарушит. А Илье, как я понял, скоро придётся жениться. За столом разговоры тоже не получились. Была какая-то натянутость, отделывались общими тостами и здравницами. Пили настойку, и вот после третьей или четвёртой здравницы, в дом вошли Настя и Екатерина. Я, естественно, поднялся, и представил вошедших.

— Позвольте представить вам, мою вторую мать она же тёща — Екатерина. А это дочь моего боевого товарища, моего первого командира — Анастасия, ты папа на руках держишь его внучку — гордись.

Усадили пришедших за стол. Налили чарки, положили салатиков на закуску, все глаза были направлены на мою тёщу. Настя была очень симпатичной женщиной, а накрашенная дак вообще неотразимой. Но вот в тёщиных глазах горел колдовской огонь. Он