Из Ночи и Хаоса - Дженна Вулфхарт

Нахмурившись, я запрокинула голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

– Тебе не за что извиняться.

– Я позволил ему прикоснуться к тебе. – Он хлопнул ладонью по стене, его челюсть была напряжена. – Он мог убить тебя, и все же я ничего не сделал, чтобы остановить его.

– Это не твоя вина, – прошептала я, пораженная яростью в его голосе – не по отношению ко мне, а за меня. – Ты сделал все, что мог.

– Я посвятил свою жизнь тому, чтобы защищать тебя, – сказал он со смертоносным шипением. – Я скорее вырву свое гребаное сердце, чем позволю кому-либо даже прикоснуться к тебе.

И вдруг до меня дошло. Рукой в перчатке я осторожно обхватила его запястье и оттащила от стены. Казалось, что он был в нескольких секундах от того, чтобы попытаться пробить в ней дыру.

– Это брачные узы, Кален, – сказала я. – Их волшебство, вот что заставляет чувствовать все это.

– Это не гребаное волшебство.

– Это так. Я…

Он обвил руками мою талию и, заключив меня в крепкие объятия, поднял. Я не сопротивлялась, когда он нес меня через весь холл, пинком распахнул дверь и ворвался в свои покои. Когда мы остались одни, я с ужасом осознала, что он крайне встревожен.

– Что происходит? – прошептала я, опустившись на кровать и глядя на него снизу вверх.

– Фенелла. – Он повернулся лицом ко мне. – Пока ты помогала Торину с Большим залом, она принесла мне вырезки, которые сделала Вэл. Фенелла изучала их во время путешествия. Она сказала, что нам нужно взглянуть на них самим.

Заметки Вэл. Я совсем забыла о них, слишком поглощенная происходящим. Фенелла просматривала их, пока мы были в Гейлфине, но никогда не упоминала об их содержании.

– Хорошо, – медленно произнесла я, наблюдая, как Кален достает из кармана несколько сложенных листочков. Он передал мне часть вырезок и начал просматривать их сам. – Есть какие-нибудь идеи, о чем здесь говорится?

– Я думаю, это как-то связано с нами, – сказал он хриплым голосом, его глаза блестели. – Мы испытываем нечто, выходящее за рамки обычных брачных уз, и Фенелла это заметила. Я чувствую все, что чувствуешь ты, любовь моя. И я знаю, что ты испытываешь то же самое.

Пока мы читали вырезки, воцарилась тишина. Только шорох бумаги нарушал напряжение. Я внимательно прочитала каждый клочок, выискивая что-нибудь, что могло привлечь внимание Фенеллы. Большая часть информации показалась мне бесполезной.

В одной из вырезок говорилось, что четыреста лет назад смертные из Талавена были замечены рыскающими по округе Санпорта в поисках желающих приобрести ценный клинок, выкованный в Железных горах. В рукояти было углубление для особого драгоценного камня. Описание кинжала напомнило мне о Клинке смертных. Впрочем, какой бы интригующей ни была история, сейчас нам это не помогло бы.

Но затем мой взгляд упал на слова, которые могли изменить понимание этого мира.

В вырезке говорилось: Древнее пророчество должно исполниться. Две разбитые души будут связаны могущественной магией. Партнеры, чья связь благословлена самими звездами. Они найдут друг друга, когда один позовет на помощь. А у второго не будет другого выбора, кроме как ответить.

Меня пробрала дрожь.

– Кален, – прошептала я, передавая ему вырезку. Вэл интуитивно догадывалась, что это важно, но не осознавала всей сути. Она не знала, что в своих снах я молила о помощи, умоляла кого-нибудь спасти смертных Тейна.

– Вот оно, – сказал он, пробегая глазами по бумаге. – Вот что нашла Фенелла. Мы связаны гораздо большим, чем просто клятвами, данными друг другу. Мы всегда были связаны.

– Но я не понимаю, – борясь с тревогой, я пыталась осмыслить его слова. – Я думала, в древнем пророчестве говорилось о возвращении богов. Эта информация есть у смертных, но не у нас. Так что же, во имя света, это такое?

– Я думаю, что все это взаимосвязано, и Вэл лишь обнаружила часть пророчества здесь, в библиотеке Эндира.

– Но…

– Ты звала меня, любовь моя, – он наклонился и прошептал мне на ухо: – Месяцы назад. Ты была в Тейне, а я в Эндире, и я слышал твой голос в своих снах.

– Я думала, ты ответил только из-за Оберона, – прошептала я. – Ты хотел использовать меня, чтобы добраться до него.

– И да. И нет. – Он отстранился, и в его глазах появилось нечто знакомое. Нечто роковое и пробирающее до мурашек. – Никто никогда не звал меня во сне. А если и звал, я их не слышал. Ты первая, кто смог связаться со мной именно таким способом. Никто раньше так не мог. И я почувствовал некое… притяжение. Непреодолимое желание ответить.

– Но это означало бы…

– Вырезки, что передала Вэл, правдивы.

Звезды сошлись. Пророчество свершилось, и мы встретились. Я, конечно, появилась на свет на четыреста лет позже, но все же. Мы были здесь, живые, в одно и то же время.

Я посмотрела в глаза Калена.

– Я все еще не понимаю, какое отношение это имеет к возвращению богов.

– Возможно, это связано с нашими силами. – Он взял меня за руку. – Я глубоко это чувствую, Тесса. Ты сделана из того же теста, что и я. Ты мое отражение, моя звезда. Тогда, в Гейлфине, когда Сириус прикоснулся к тебе, я почувствовал нечто большее, чем просто ярость фейри, защищающего свою жену. Я хотел пробить брешь в самой ткани вселенной. Ты моя родственная душа во всех смыслах этого слова. Наконец-то я нашел тебя.

Я задрожала, наслаждаясь силой его горячего взгляда. Эхом отдавались воспоминания о его словах, сказанных еще тогда, когда мы были заперты в замке Итчена, пока за стенами бушевали бури. Я все еще слышала голос Калена в своей голове.

Партнеры – это навсегда. Это связь, которую невозможно разорвать. Она превосходит даже смерть. Я не желаю ничего, кроме самой глубокой связи, которую я когда-либо смогу найти. Я хочу… нет, мне необходим кто-то, чья душа совпадает с моей.

– Все это время, – прошептала я ему, – ты верил, что где-то там у тебя есть родственная душа.

– Нет, просто надеялся. – Его большой палец погладил меня по щеке, и на этот раз я и не подумала помешать ему прикоснуться к моей коже. – И мои надежды оправдались. Потому что ты здесь, и ты моя.

Глава XXXII

Тесса

Кален улыбнулся, расстегивая мои брюки и сдергивая их на пол, прежде чем освободить мою грудь от туники. Все, что я могла делать – это восхищаться тем, как движется его точеное тело, когда он снимает с себя одежду. Когда Кален добрался до своих брюк и его