Из Ночи и Хаоса - Дженна Вулфхарт

понимаю, как все это произошло. Как мы здесь оказались? Что мы вообще можем сейчас сделать? – И тут он повернулся ко мне, его маска контроля наконец-то сорвалась. На лице отразился ужас. – И вот о чем я не перестаю спрашивать себя: почему боги не помешали нам покинуть город? Они могли бы. Я знаю, что они вполне на это способны. Ты видела, что меч Калена сделал с Сириусом? Ничего.

– Я задаюсь тем же самым чертовым вопросом.

Позади нас послышались шаги, и Фенелла присоединилась к нам в дверях.

– Нелли крепко спит у камина.

Кален предложил Нелли комнату рядом со своей. Я потратила немало времени в попытках уговорить ее снова стать собой, пока она рыскала по комнате, словно дикий зверь, цокая когтями по каменному полу. Когда я поняла, что она не хочет – или не может, – я оставила Фенеллу посидеть с ней, пока помогала обустраивать Большой зал для штормовых фейри.

– Наконец-то, – сказала я. – Я полагаю, она еще не вернулась к своему обычному облику?

– Уверена, что нет.

– Что, во имя света, произошло? Ты ведь была с ней, когда это случилось, верно?

В спешке покидая Королевство Бури, мы почти ничего не обсудили. К тому же я не хотела спрашивать Фенеллу о моей сестре-волчице, когда нас окружали испуганные до ужаса штормовые фейри. Мы все еще были в пределах слышимости, но большинство беженцев уже спали.

– Это произошло, когда один из богов появился перед нами. Не уверена, кто именно. – Фенелла прислонилась к стене и в глубокой задумчивости повертела в руках один из миниатюрных кинжалов на своем ожерелье. – Я велела Нелли бежать, а сама в этот момент встала между ней и богом, думая, что справлюсь. Но у меня не было ни единого шанса. Бог вонзил меч мне в живот. Следующее, что я помню, – Нелли превратилась в волка и пронеслась мимо меня. Помнишь, она говорила, что у нее есть когти и клыки? Ну, она, черт возьми, не шутила. Она сделала то, что ты и сама видела – разорвала шею бога когтями. Думаю, она застала его врасплох. Во всяком случае, это сработало, и мы убежали. Полагаю, она спасла мне жизнь. Сейчас я в долгу перед вами обеими.

Я несогласно покачала головой и открыла рот, чтобы возразить, но слова застряли у меня в горле.

– Полагаю, ты не знала, что она на такое способна? – спросила Фенелла.

– Нет, Фенелла. Моя сестра никогда раньше не превращалась в волка. По крайней мере, я такого ни разу не видела своими глазами, – я была уверена, Нелли не стала бы скрывать от меня что-то настолько важное.

– Должно быть, во всем виноват барьер Оберона, – предположил Торин. – Он глушил ее силы, как и твои.

– Но тогда не думаешь ли ты, что я тоже могла бы превратиться в волка? Она моя сестра.

– Она никогда не показывала никаких признаков того, что может, э-э, убивать кого-то одним прикосновением, – сказала Фенелла с извиняющейся улыбкой, бросив взгляд на мои кожаные перчатки. – Вероятно, ваши способности проявляются по-разному.

Я кивнула, хотя это не имело смысла. Насколько я знала, ни Андромеда, ни кто-либо другой из богов никогда не превращался в волка. Но, конечно, мы все еще очень мало знали о них и о том, на что они способны. И еще меньше – о том, как их остановить.

– Важно другое, – сказала Фенелла с лукавой улыбкой, – ее когти могут впиться и разорвать их гребаные шеи. Жаль не насмерть, но… в какой-то момент ее способности снова могут пригодиться.

– Моя сестра не оружие, – прищурилась я.

– Она – все, что у нас есть.

– Ты, должно быть, потеряла остатки здравого смысла, если думаешь, что я отправлю свою младшую сестренку на предстоящее сражение с пятью бессмертными существами. Она ведь не может их прикончить, – покачала головой я и сделала большой шаг назад. – Я пойду проверю, как она. Не поднимай больше эту тему.

Я развернулась и вышла из Большого зала. За моей спиной раздался голос Фенеллы.

– Она уже не ребенок, Тесса.

Но я только стиснула зубы и продолжила идти. Бледное лицо Нелли всплыло у меня в памяти. Как же напугана она была в тот день, когда Оберон схватил меня возле нашего дома и прижал к земле. Я припомнила все те разы, когда умоляла Нелли спрятаться, и каждый раз она меня слушала. И я подумала о еще одном случае двадцать лет назад. Теперь я помнила его ясно, хотя раньше в моем сознании не было ничего, кроме смутных теней. В тот день, когда мой отец бросил ее в туман и заставил призвать свои силы.

После Нелли показала мне свои руки, с которых капала кровь в тех местах, где когти пробили кожу.

В тот день я поклялась, что никогда больше никому не позволю причинить ей вред, особенно нашему отцу. Именно поэтому я вызвалась занять ее место в качестве материала для его гнусных экспериментов.

Многие годы эти воспоминания были для меня потеряны, но сестра ничего не забыла. Как долго она страдала из-за того, что отец с ней сделал? Как трудно ей было держать язык за зубами, когда я сломалась, когда мое израненное сердце, душа и разум отказывались видеть истину? Неудивительно, что она никогда не говорила мне об этом. Она знала, как это больно, и хотела избавить меня от этих страданий. Она всегда была намного сильнее, чем я о ней думала.

И все же я бы не стала использовать ее в качестве оружия. Я бы предпочла умереть.

Я добралась до ее комнаты и приоткрыла дверь. Нелли лежала, свернувшись калачиком, на коврике перед камином, и крепко спала. Отблески пламени плясали на ее умиротворенном лице. Да, даже в этом странном волчьем обличье я могла видеть ее милые черты. Я могла понять ее. Она оставалась моей младшей сестрой – моей Нелли. Вздохнув, я закрыла дверь и прислонилась к стене, смахивая слезы, катившиеся по щекам.

– С ней все будет в порядке, – произнес низкий голос рядом со мной.

Кален. Тянущая боль в груди ослабла, когда его тепло и туман прижались ко мне. Он присоединился ко мне у стены, его плечо коснулось моего. Долгое время никто из нас не произносил ни слова. В этом не было необходимости. Последние несколько дней были долгими и тяжелыми, и на краткий миг мы просто воспользовались шансом, чтобы перевести дух.

После того, как тишина пропитала все мое естество, Кален придвинулся ко мне.

– Мне так жаль, любовь