Гидеон Эйлат - Бич Нергала

— А ты умеешь читать у них в глазах, — уверенно произнес Конан. — Стало быть, ты тоже волшебник. Я уже имел дело со стигийскими колдунами, мало-мальски знаю вашу породу.

Слуга пандрского властелина не стал разубеждать. Он предпочел сменить тему.

— Итак, киммериец, ты согласен, что я тебя спас?

— Трудно не согласиться.

— Выходит, ты в долгу передо мной.

Конан неохотно кивнул.

— А долг, говорят, платежом красен.

— Долг долгу рознь.

— Вот как? А мне казалось, Конану из Киммерии знакомы слова «честь воина».

Конан кивнул, опустил ладонь на темный кулак стигийца, сдавил. Когда он убрал руку, старик посмотрел на останки мухи и еще больше насупился.

— Не надейся заполучить душу Конана, чародей, — холодно посоветовал киммериец. — Она гораздо дороже, чем его жизнь.

Стигиец усмехнулся, поднял голову и впервые посмотрел Конану в глаза.

— Клянусь могуществом Сета, я не собираю души, и уж тем более души варваров-язычников. Ты угадал, я немного владею магией. Может быть, чуть похуже, чем ты — мечом. Я служу Сеулу Выжиге, пандрскому деспоту, и получаю жалованье звонкой монетой. Мой повелитель знаменит своей жадностью, но поверь, он ничуть не скуп, когда нуждается в услугах профессионалов.

Конан сцепил пальцы на затылке и расхохотался, нимало не беспокоясь о том, что его могут услышать у моста.

— Опять меня покупают! Где же вы с Луном раньше были, когда Токтыгай не нашел для Конана лучшего места, чем в отряде бунтовщиков-мародеров? Если б я только знал, что профессионалы тут нарасхват!

— Луну ты ничего не должен, — напомнил маг. Старик изрядно осерчал, и было заметно, что он старается взять себя в руки.

— Ладно. — Неожиданная уступчивость в голосе Конана не провела стигийца. — Говори, что тебе от меня нужно.

Стигиец промолчал, хмуро глядя себе под ноги. «Э, старичок, — подумал Конан, — а ведь дельце-то щекотливое».

Когда он высказал эту мысль вслух, темнокожий пришелец кивнул.

— Ну, так не томи, — велел Конан. — Рассказывай.

Стигиец стряхнул с ладони мертвую муху и вытер руку о полу черной мантии.

— Ты бывал когда-нибудь в Вендии, киммериец?

Воспоминания нахлынули, точно весенний сель. Гимелианские горы, шайки отчаянных афгулов, дерзкая улыбка Жазмины, окровавленное, перекошенное болью лицо Хемсы. Козни чернокнижников Имша.

— Сказочная страна, — ответил он с усмешкой.

— О да, воистину. — Старик помолчал еще несколько мгновений, тоже, наверное, отдался потоку воспоминаний. — Вечнозеленые джунгли в долинах, а на горах — снега. И сосны! А между сосновыми рощами и влажными, душными джунглями — прелестная долина, несколько деревень, окруженных полями и садами, и река, желтеющая в пору таяния снегов. Там моему повелителю угодно провести старость. Я там бываю чуть ли не каждый год, наблюдаю за строительством дворца. Это очень красивое здание. И очень дорогое. Сеул запретил брать лес и камень в окрестностях, мы вынуждены покупать все необходимое в соседней провинции и везти в долину. Зато природа сохранила девственную красоту. Подле дворца я воздвиг сокровищницу, огромную тигриную голову из гранита. Там вся пандрская казна, ее оберегает целая армия превосходно обученных воинов.

Конан внимал с брезгливой ухмылкой. Стигиец пока не сообщил ничего нового. Вряд ли восточнее моря Вилайет найдешь человека, который бы не слышал о дикой затее пандрского узурпатора. В его стране царит нищета, вымирают целые села, за малейшую провинность подданных обращают в рабство, и чуть ли не ежегодно вспыхивают народные восстания, которые подавляются со зверской жестокостью. Пандра для Сеула Выжиги — что корова для вора, уведенная ночью с крестьянского двора. Молоко выдоено с кровью, и вор, не дожидаясь, пока скотина околеет с голодухи, свежует ее заживо.

— Стало быть, Сеулу нужен командир стражи? — спросил Конан. — Охранять сокровищницу?

— Ты угадал лишь наполовину, — Старик мотнул головой, тряхнув жидкими седыми прядями. — Сеулу нужен отряд воинов, чтобы захватить сокровищницу и дворец.

— Клянусь Кромом! — возмутился темноволосый варвар. — Что за бред?! Завоевать собственное имение? Не иначе, твой повелитель совсем рехнулся на старости лет.

Стигиец надменно посмотрел на него.

— Мой повелитель совершенно здрав рассудком. Чем спешить с глупыми выводами, киммериец, лучше дослушать до конца. Две недели назад в Шетре, столице проклятой Агадеи, сорвалось покушение на жизнь Абакомо.

— На агадейского короля? Неужели вам удалось до него добраться?

— Мой племянник, отдавший многие годы изучению черной магии, проник в летнюю резиденцию агадейского монарха. Увы, он угодил в хитроумную ловушку и принял ужасную смерть. Мысли о его безвременной кончине нещадно терзают мое старое сердце, но должен признать, что племянник отчасти сам виноват в своей неудаче. Не надо было горячку пороть. А главное, не надо было трепать языком, когда все кончилось. — Видя откровенное недоумение на лице Конана, старик пояснил: — После смерти он проболтался.

— После смерти?

— Будто тебе ни разу не доводилось слыхать о вызове духов! Абакомо — маг милостью Нергала, чародей, каких поискать. Он живо взял в оборот моего покойного племянничка и очень скоро выяснил, кто подослал убийцу. И нанес нам ответный удар в самое уязвимое место.

— Сокровищница! — осенило Конана.

— Именно. Вчера он послал в Вендию сотню горногвардейцев с неким Бен-Саифом во главе. Знакомо тебе это имя?

Последовал кивок.

— Говорят, для этого человека нет ничего невозможного.

Киммериец склонен был усомниться в этом.

— Ему приказано захватить дворец и нашу казну, — продолжал стигиец. — А к моему повелителю прибыл слуга Абакомо с «вежливым» предложением отречься от пандрского престола и удалиться «на заслуженный отдых» в вендийскую провинцию, которая будет немедленно освобождена, если Сеул уступит.

— А как же ваша хваленая армия? — осклабился Конан.

Старик раздраженно пожал плечами.

— Бен-Саифа она не остановит. Горногвардейцы не простые воины, да ты и сам это знаешь. Не далее как вчера утром вы напали на впятеро меньший отряд и получили по зубам. Было такое?

Конан подтвердил. Эмиссар Сеула Выжиги поражал своей осведомленностью.

— У нас есть несколько тысяч войска в Пандре, — сказал стигиец, — но отправлять их в погоню за Бен-Саифом — слишком большой риск.

«Еще бы! — подумал Конан. — Народ может взбунтоваться в любой момент, наверняка агадейские шпионы лезут вон из кожи, сея крамолу. Стоит вывести войска, и мятежники разорвут Сеула в клочья».