Прозрение. Том 2 - Кристиан Бэд

Боль разрастается у меня в затылке, и Кераи обнимает сзади за шею и целует в губы. А Данни продолжает воспитывать:

— Это — петля во времени и реальности, — повторяет она. Так было и так не было. Сразу. Таков мир. Так он устроен. Ты должен это принять, тогда боль уйдёт. Старайся, или мы тебя ещё не так будем мучить!

Я неожиданно для себя отвечаю на поцелуй. Они думают, что мне не понравилось?

Кераи отстраняется, заливается, словно колокольчик, а Данька демонстративно поднимает простыню.

— Ой, сдаюсь-сдаюсь, — смеюсь я, и боль действительно отступает. Единственное, что смущает меня — моральная сторона вопроса.

— Это не измена, — качает золотистой головой Данни. — Изменяют любимым только в своём сердце. Там, где ты не в силах признаться даже себе, кто ты на самом деле. Не бойся, ты никогда не изменял своей Влане. Она у тебя в сердце. И там останется. И это не может помешать тебе жить, дубина ты огромная. Вставай, одевайся. Хватит уже валяться! Все болезни у человека в его голове!

— А можно, я ещё чуть-чуть поболею? — мне уже хочется шутить.

— Попробуй только! Я к тебе Йитона пошлю! Боюсь, что до любви с мужчинами ты ещё не созрел!

* * *

Когда девчонки сбежали, а я отмылся и почти оделся, вошли Мерис и Колин.

Сзади, стеная, тащился медик. Увидев, что я стою без посторонней помощи, а волосы у меня мокрые после душа, он завис в дверях.

А вот на датчики надо было смотреть, медкапсула всё фиксирует.

Колин усмехнулся:

— Я же говорил, Анджей справится сам.

— Нет уж, — поморщился замполич. — Есть вещи, которые ему должен сказать ты. Как договорились!

— Тогда не здесь!

Колин, резко развернувшись, вышел из бокса и пошёл по корабельному коридору в сторону оранжереи.

Я направился следом. Голова была чистая и лёгкая, но, похоже, сейчас ей опять достанется.

От Колина шло такое напряжение… Словами не описать.

Где же он был? А может, он не хотел выходить из этого своего?.. И зря я его?

Но я ли это вообще? Хотя… А кто ещё?

Мы сели прямо в оранжерее, в беседке. Деревянные скамейки с обшитыми кожей сидениями, кусты с птичками. Экзотика…

Может, на «Персефоне» птиц развести? Только они же ещё и гадят, наверное, сверху?

Мерис прошёлся вокруг со сканером, полез в кусты — разговор был не для посторонних.

Дьюп молчал. От него всё так же фонило силой и тьмой. Тьмы он в своём «уходе» нахватался с избытком.

— Хоть расскажи, где был? — осторожно спросил я.

Дьюп мотнул бритой головой. Может, он и сам не знал?

Генерал Мерис полазил по кустам. Выбрался, жуя травинку, кивнул.

Мы находились в закрытой части оранжереи, где посторонних ждать вряд ли стоило. Разве что инспектор Джастин мог пожаловать, это его корабль.

— Я помню тебя с первого твоего дня на «Аисте», — сказал Колин в лоб и без предисловий. — Я не параноик, но твои черты были чертами дома Аметиста. Лицо, телосложение, манера двигаться. Ещё и хвост отрастил, чтобы тебя уж точно заметили. Натуральный экзот, да ещё и с эрцогской кровью. Я наблюдал за тобой все полгода, что ты едва замечал меня. Так мог вести себя только хорошо обученный шпион, и в какой-то момент мне надоело таскать с собой анализатор, определяющий наличие ядов и психотропных веществ в воде и пище. Рисковать собой я привык, но корабль очень уязвим для подобных фокусов. Теперь ты и сам, наверное, понимаешь, что предполагаемого шпиона разумнее держать вплотную к себе. Когда ты был в увольнительной на Орисе, я подсыпал тебе в коктейль спайс. Это сильный наркотик, а ты и сам старался напробоваться там всякой дряни. В итоге тебя развезло, и мне пришлось тащить тебя на «Аист» на собственном горбу. Дальше сомнения мои только нарастали. По документам выучка у тебя была академическая, рыхлая, ты не должен был тянуть даже второго в паре с пилотом моего класса. Но ты тянул. И очень профессионально валял дурака: играл в карты, влезал в какие-то сомнительные авантюры, засыпал в ложементе, прошлявшись всю ночь с такими же отморозками. Это был почерк очень, очень хорошего особиста. Отследить беспорядочное поведение труднее всего. Ты мог входить в короткий контакт с кем угодно. Например, висеть на таком штукаре, как наш генерал. — Дьюп кивнул на Мериса.

Глаза у обоих генералов были холодные, колкие. Я сглотнул: зачем они всё это? Что за сеанс с идиотским саморазоблачением?

— Особенно меня насторожила твоя «случайная» встреча с тогдашним наследником дома Аметиста, Агжейлином Энеком, — продолжал Дьюп. — Ты ещё и сам выложил мне всю эту историю. Я понимал, сколько спецслужб пыталось вести тебя на Карате. И понимал, что ты обманул всех. А со мной почему-то начал играть в честность. Или ты был просто гениальным шпионом, пытающимся втереться в доверие так красиво, что дух замирал. Или… со мной играли в поддавки боги.

Мерис нашарил в кармане портсигар и закурил. На этот раз — свои, обычные.

Дьюп отмахнулся от дыма, поморщился, но замполича не одёрнул, хоть и не любил, когда он портит воздух.

— Я пытался навести о тебе справки. — Друг не отводил от меня колючих глаз. — Но моё шевеление только возбудило Генетический департамент. Пошли ненужные запросы. Хорошо, какой-то кретин из канцелярии перепутал написание твоего полного имени. Вместо Агжей написал АгжеⱢ. Поставил экзотианский префикс, имя-то исторически экзотианское, и капитан с удовольствием слал гендеповскую бурду назад. Профессиональные результаты у тебя были хорошие, а связываться с Гендепом не любят и на Севере.

Я вздохнул. У меня не было сил всё это переварить.

— Может, хватит? Всё это уже прошло. Я девятый год как на Юге. Было — и Хэд с ним.

— Погоди, — отмахнулся Мерис. — Давай дальше!

Дьюп тоже вздохнул.

— Когда я покинул «Аист» и вернулся в ставку спецона на Аннхелле, мне сообщили, что Гендеп заинтересовался тобою всерьёз. Я послал Виллима, чтобы он присмотрелся к тебе, потому что дальше ты неожиданно начал вести себя, как полный идиот. Если у шпиона есть крыша, перевести его на Юг проще простого. Но ты писал капитану запросы, время шло, и больше ничего не происходило. Виллим — опытный особист. Да и капитана «Аиста» он знал достаточно хорошо, чтобы надавить, где надо.

Он замолчал.

— И? — спросил я. (Вдох-выдох).

И что сейчас выяснится? Что Мерис действовал с его одобрения?

Дьюп кивнул.

— Да. Виллим прилетел по моему приказу. У него были дела на Севере, и он вполне мог там подзадержаться. Он два месяца за тобой следил, но ты мог залечь, такое бывает. Однако я навёл справки в Академии Армады и узнал, что ты стажировался у Кондора. А старик условно на нашей строне. И Виллим