Дитя минувшего - Кристина Веда

было ничего необычного, пока не раздался щелчок дверей.

– Папа пришел! – обрадовалась Ариша, отвлекаясь от Касима, которому она дула на кусочки оладушек и подкидывала к краю стола.

Марк рядом со мной напрягся. Ложка его выпала в пустую тарелку, и он опустил голову. На кухню ворвался свежий воздух через раскрывшуюся дверь.

Невысокий мужчина с каштановыми, короткими волосами с легкой проседью замер у входа. Его карие глаза за толстыми линзами очков оглядели присутствующих. В руках он держал лаковый чемоданчик для документов и в целом был одет официально, в штаны и коричневое поло.

– Филипп, ты голоден? – раздался теплый голос Татьяны Викторовны, и я отмерла.

Мужчина как-то странно вытянул руку, словно для приветствия, затем убрал её, что-то вспомнив. С сожалением, будто сорвалась рыбка с удочки, он посмотрел на Касима и Вихря. Но искренняя улыбка озарила лицо:

– Пусть сначала гости пообедают, затем я. Тем более одна из гостей наконец очнулась.

Его карие глаза встретились с моими, и я виновато улыбнулась.

– Пап, а ты покажешь свою коллекцию Мише?

– А! – вздрогнул Филипп, оторвавшись от меня и, особенно, от Касима. – Ага, конечно, если она захочет, малышка.

И всем кивнув, Филипп закрыл за собой двери. Последний взгляд он сосредоточил, точно с каким-то сочувствием, на Марке, а тот так и не поднял головы. Ложка в его руках изогнулась от силы, с которой он сжимал её.

– Наш папа этнолог, он работает преподавателем в университете и читает лекции по истории и культуре! – гордо сказала Ариша и погладила запястьем голову Касима, чтобы не испачкать масляными руками. – Ему очень интересны древние сказания и вещички, он многое собрал как для музея, так и для себя. Но папа сильно расстраивается, что не может увидеть всё.

– Всё?

Ариша печально кивнула.

Под нарастающий визг чайника и звон посуды, за которую схватилась Татьяна Викторовна, Ариша объяснила:

– Мы с мамой видим всякое… – она понизила голос, точно открывая секрет, – …вещи, люди. Тайное, понимаешь?

– Ариша имеет в виду, что мы видим через пелену, – поправила Татьяна Викторовна и поставила на стол пустые кружки. Кипяток залил травы на дне, пар пронес по кухне пряный, но горьковатый аромат.

– Так вы тоже, эм, дети богов?

Касим вдруг каркнул, посмотрев на меня так, словно я сошла с ума.

Ариша рассмеялась, и Марк наконец очнулся, посмотрев на сестру.

– Миша, – возмутился Касим, выпятив пернатое пузико, – я рассказывал тебе о мороке и людях, которые способны через него видеть. Не только полубоги.

– Да, – подтвердила Татьяна Викторовна, пододвигая к нам с Марком кружки, – пейте, набирайтесь сил. Особенно ты, Марк, похудел так, – но Марк отодвинулся от матери, чего-то испугавшись. Татьяна Викторовна же обратилась ко мне, продолжив, – я с детства могу видеть через пелену, этот дар передался и моим детям, к примеру Арише. Но вот мой муж, Филипп, видит только морок. Причем морок всегда разный, он подстраивается под фантазии человека, правильно я понимаю, Касим?

– Правильно, – подтвердил он и высоко поднимая лапки шагнул к краю стола, а затем упал мне в руки, будто веря, что я должна поймать на лету. Но я поймала. Хранитель устроился на спине, пузиком кверху, и прикрыл глаза, разомлев.

– К примеру Филипп увидел достаточно странную, но интересную картину. Его семья в окружении голубя, что клюет чай с оладушками, а также несообразно высокого и широкоплечего мальчика.

– Голубь? – усмехнулась я, посмотрев на черного ворона, и удивилась влиянию морока. – Только если отъевшийся и толстый.

– Очень похоже, – усмехнулся Вихрь, но Касим лишь хмыкнул.

– Миша, пей чай, он остывает, – и Татьяна Викторовна пододвинула ближе тарелку с оладушками, – тебе нужно набираться сил, поэтому я заварила чабрец. Филипп изучал особенности этих трав и выяснил, что у древних славян эта трава и оберегом от злых духов служила, и лекарством от хвори. Так что пейте, вдвоем с Марком.

Через какое-то время на кухню вернулся переодевшийся Филипп и Марк тут же подскочил с лавочки, уступив ему место. Сторонясь, как я поняла, отчима, Марк тихо поблагодарил мать и вышел в коридор.

Я также отобедала и вышла из-за стола, поднимая на руках растолстевшего Касима. Тот недовольно пошевелился, буркнув, что это «место такое», но с рук не слез. Пришлось отдать его Вихрю. Он радостно принял моего Хранителя и с благоговением в глазах продолжил болтать с Аришей и Татьяной Викторовной.

Поблагодарив за обед, я вышла в коридор и натолкнулась взглядом на застывшего Марка.

Он смотрел на что-то сосредоточенно, но заслышав звуки шагов, тут же ушел скрылся в комнате.

Что он рассматривал?

Я прошла к деревянному комоду, на котором возвышалось большое зеркало. Посмотрела на себя, чистую, в свежей и выглаженной футболке и домашних штанах. Такой одежды у меня не было, видимо кто-то поделился. Переодел меня, пока я была в небытие. Ткань приятно хрустела. Белая и чистая она не гармонировала с моим осунувшимся лицом и синяками под глазами.

Я посмотрела ниже, где у основания зеркала стояла фотография. На ней была запечатлена летняя прогулка, Татьяна Викторовна держала на руках маленькую Аришу, рядом стоял Филипп, держа на вытянутой руке камеру, а сбоку Марк и какая-то девочка. Такие же черные волосы непослушно спадали на лицо, а широкая улыбка была одна на двоих. На фото улыбался даже всегда хмурый Марк.

– Это Алина.

Я вздрогнула, обернувшись.

– Прости, я тебя напугала? – выставила вперед руки Татьяна Викторовна и склонилась ближе.

– Нет, все хорошо, просто я засмотрелась на…

Не зная, как объяснить, я взяла в руки фотографию и указала на девочку, чуть младше Марка:

– Кто это?

С заботой и нежностью Татьяна Викторовна взяла фото и мягко провела по нему, точно приглаживая силуэты.

– Это моя старшая дочь, Алина. Сестра Марка и Аришы.

– Но разве у Марка есть ещё сестра?

– Была.

Горечь тронула заботливую улыбку. Женщина тяжело вздохнула и прижала фото к груди, посмотрев на меня:

– Мы потеряли Алину, когда той исполнилось тринадцать. Это произошло по трагичной случайности, когда она гуляла с Марком.

Жалость защемила сердце. Мне захотелось обнять Татьяну Викторовну и самого Марка, но я лишь произнесла:

– Соболезную.

– Спасибо, – прошептала она, скрыв украдкой появившуюся слезу, – всё произошло так быстро, что мы не успели среагировать. С ней тогда был Марк и Алина умирала у него на руках. После того дня, когда мою малышку не спасли, – она вновь замолчала, тяжело вздохнув, – когда Алина не выжила, Марк начал винить себя. Он посчитал, что смерть пришла в дом из-за его божественной крови.

– Он прав?

Татьяна Викторовна замолчала и бросила короткий