Дитя минувшего - Кристина Веда

– Аккуратно! – каркнул Касим, разгоняя пыль. – Куда ты её несёшь?

Марк стиснул зубы. Он все решил, ради Алины.

– Домой.

15 Глава, где я прощаюсь с другом

Жар опутал меня, как липкая пелена. Я тонула в нём, медленно и мучительно. Сознание всплывало редко, как раненая птица в бурном небе. Глаза застилал туман, густой, сгустившийся от боли, сквозь который я различала только смутные тени. Они вились надо мной, приближались, перемещали моё тело, что-то шептали… но всё это казалось далеким, ненастоящим. И от каждого их прикосновения становилось только тяжелее.

Пот выступал на лбу, стекал по вискам, собирался в ложбинках ключиц, скатывался вдоль позвоночника. В глубине плеча пульсировала рваная рана, огненное жерло, через которое вытекала моя жизнь. Я чувствовала, как по краям плоть горела, как будто туда вогнали раскалённое лезвие.

На каком-то ином уровне, не физическом, а энергетическом, я наблюдала, как истончается мой свет. Серебристое свечение, которое жило во мне, меркло, выливалось на пол и стекало сквозь щели в досках. Оно испарялась, как капли воды на раскалённой сковороде, шипя, исчезая без следа.

Тени вновь склонились надо мной. И боль вспыхнула с новой силой, расползлась от плеча по всему телу, затрепетала в каждой клетке, заставляя меня содрогнуться. Я попыталась вырваться, скинуть их.

Мягкий, убаюкивающий голос остановил меня.

Чьи-то ладони коснулись лба.

Сквозь пелену я увидела ворона. Чёрные перья мерцали в блеклом свете, лапы были подняты к потолку. Касим сидел у меня на груди, и его когти ткали нити. Он вытягивал их из блеклого света, что стекал с окна, и вплетал в рану на моём плече.

Я дернулась, но чьи-то руки бережно, но уверенно прижали меня к подушке.

– Не двигайся, – прошептал кто-то рядом.

Мир снова потонул во тьме.

Я качалась на волнах, то уносимая, то возвращаемая обратно. Сознание, как лодка, дрейфовало, пока меня не прибило к берегу.

Я ощутила, что лежу на чём-то мягком.

Открыла глаза.

Я лежала в одинокой кровати, в центре небольшой комнаты. Солнечные лучи пробивались сквозь занавески и отражались от изящных вензелей на зелёных обоях. В углу стоял шкаф, стол с монитором. Всё казалось чужим, незнакомым, но безопасным.

Белое одеяло плотно укутывало меня до подбородка, согревало и будто бы оберегало.

– Она очнулась?

Я повернулась на голос, тихий, звонкий и от того взволнованный. Передо мной стояла девочка с чёрными косичками. Яркие, небесно-голубые глаза сияли тревогой и детским любопытством. Она наклонилась ближе, как зверёк, который впервые видит кого-то нового, осторожно, но без страха.

– Не тревожь её, – отозвался строгий голос.

Вместо девочки надо мной склонилась женщина. Волосы цвета воронова крыла были коротко подстрижены. В глазах, таких же ярких, как у малышки, таилась тень тревоги. Она коснулась моего лба.

– Жар спал. Как ты себя чувствуешь?

Я попыталась ответить, но горло было сухим. Каждое попытка что-то сказать отдавала резью, точно в горле растирали горячий песок.

Женщина подняла мою голову и поднесла к губам кружку.

Я отпила. Терпкий, горячий настой обволакивал изнутри.

Чай. Мята, ромашка… и что-то ещё. Горькое. Но сильное.

Жизнь медленно возвращалась.

– Спасибо, – прохрипела я, когда вновь оказалась на подушке.

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно повторила женщина.

Я прислушалась к своим ощущениям:

– Боли нет, но и сил тоже.

– Не торопись вставать, ты ещё какое-то время будешь слаба. У тебя была сломана рука и деревянный обломок проткнул плечо.

Точно в подтверждении этих слов плечо заныло. Но никакого обломка не торчало, а рука, хоть и с трудом, но слушалась меня.

– Мы всё залечили, – улыбнулась девчушка, подсаживаясь со стула ко мне на кровать. – Твоя птичка сплела целую паутину из исходившего от тебя света и пришила её обратно. Вот это было зрелище! Я думала, что ты потухнешь, настолько ярко светилось плечо, когда убрали палку.

– Говори тише, – приостановила женщина девчушку. Их черты лица были похожи, как и цвет волос. Возможно, они были родственниками. – У Марии наверняка болит голова.

Я качнулась, сбрасывая с себя оцепенение:

– Всё терпимо. Только не понимаю, где я? И где мои… – я запнулась, вырисовывая в сознании образ Марка. Почему-то он первый всплыл в голове. Встревоженный, надменный. – Где мои друзья?

– Не переживай, сейчас раннее утро, они все спят в зале. Мы расстелили им на диване, а Марк ушёл к себе в комнату.

– К себе в комнату?

– Ты совсем ничего не помнишь?

Я мотнула головой, и женщина понимающе поджала губы:

– Когда взорвалась левая стена Исаакиевского собора, Марк нашел тебя лежавшую на обломках и решил принести к нам.

– Да, Маркуша вернулся.

– А почему к вам? – спросила я, а затем поняла, насколько глупым был вопрос. Внешнее сходство оказалось очевидным.

– Мама работает в больнице, она бы тебя вылечила, – участливо сказала девчушка и представилась, – а я приносила тебе чай и обмывала лоб холодным полотенцем. Я сестра Маркуши, Ариша. А это наша мама, Татьяна Викторовна.

И обе улыбнулись.

– Ты отдыхай, а я пока сделаю завтрак.

С этими словами Татьяна Викторовна вышла из комнаты и прикрыла дверь. За ней, точно по пятам, проследовал сладкий, спиртовой аромат духов. Я впилась взглядом в коридор, высматривая знакомые лица, но никого не заметила. Было темно и пусто.

– Ну как тебе моя комната? – звонко спросила Ариша, наклонившись ближе. – Правда красивая? Это мне в прошлом году сделали ремонт.

И я наконец заметила розовые сумочки-косметички на полках. А также плюшевые игрушки в изголовье кровати. Многие из них стояли парами, тогда Ариша взяла в руки плюшевую мышь в костюме и обратилась к ней:

– Ты справился со своей миссией, молодец. – Ариша пожала плюшевую руку, затем объяснила, – я оставила Мышу охранять твой сон. Уж слишком ты была бледной, когда тебя принес Маркуша. Папа сначала испугался, хотел вызвать полицию, но мама его уговорила, и мы положили тебя в мою комнату.

– Папа?

Я не успела услышать ответа, как звучный голос Ариши заглушил скрип двери. В комнату влетел Касим и приземлился на мою грудь. Волосы взметнулись к моим глазам и Касим бережно смахнул их клювом.

Вперил в меня свои черные бусинки-глаз, изучая.

– Касим, это ты, – с облегчением произнесла я.

– Да, и я нашёл тебя, – важно произнёс Касим, усаживаясь на моей груди, словно был приглашён. – Как твоё самочувствие? Вижу, щёки побагровели. Больше не похожа на поганку.

Я улыбнулась. Это было тепло. Странно, неожиданно, но по-настоящему тепло. И в этот момент дверь хлопнула повторно, впустив Вихря.

– Миша-а! – протянул голос, полный облегчения и усталости.

Вихрь влетел,