Украденный наследник - Холли Блэк

– А ведь девчонка меня видела.

Я застываю на месте.

– Какая девчонка?

Ведьма хитро улыбается.

– Та смертная, вокруг дома которой ты постоянно шастаешь.

– Бэкс? – Я ведь была уверена, что она спит. Как она, наверное, испугалась, увидев во дворе чудовище!

– После того как принц принялся размахивать зубочисткой, которую он считает мечом, я решила вернуться к дому девчонки. Когда искала тебя, мне показалось, что я увидела в окне ее лицо. Но в итоге я встретила ее на улице.

Я едва могу дышать.

– Она даже не закричала. Такая храбрая малышка. – Ведьме явно нравится мучить меня, растягивая ожидание. – Она сказала, что ищет тебя.

– Меня?

– Я ответила, что, когда видела тебя в последний раз, ты была в плену у принца. Конечно же, она сразу захотела помочь. Но смертные портят едва ли не все, за что берутся, ты не находишь?

– Что ты с ней сделала? – еле слышно выдыхаю я.

– Всего лишь дала несколько советов, – говорит Богдана, скрываясь под тенью деревьев. – А теперь дам совет тебе. Беги от мальчишки-принца, пока не поздно. И когда мы встретимся снова, лучше подчиняйся моим приказам. Иначе я задую искру, которую зажгла в твоем теле, и убью твоих дорогих не-родственников одного за другим прямо у тебя на глазах.

Я дрожу всем телом.

– Не смей трогать…

В этот момент из-за деревьев появляется Тирнан.

– Предательница! – кричит он мне. – Вот я и поймал тебя!

Глава 11

Тирнан стоит на противоположном краю поляны, держа в руке обнаженный меч. Я делаю шаг назад, сомневаясь, остаться мне или бежать.

Богдана успела скрыться в тени леса, и теперь о ней напоминает лишь отдаленный шелест дождя.

Приподнимаю руки в защитном жесте и начинаю яростно качать головой.

– Ты все неправильно понял. Богдана появилась внезапно, и я пыталась убежать, но она сказала, что хочет поговорить…

Рыцарь всматривается в тени между деревьями, как будто рассчитывает, что Грозовая ведьма по-прежнему бродит где-то там.

– Ты явно вступила с ней в тайный сговор.

От обилия мыслей у меня кружится голова. Я вспоминаю, как озадачен был Тирнан, когда Оук сказал, что не возьмет меня с собой на север. Думаю о том, как хитро он заставил меня поверить, что я иду в этот поход по собственной воле.

Когда мы ночевали в мотеле, Тирнан привязал меня к кровати. Он вообще почти никогда не разговаривал со мной. И теперь я, кажется, поняла причину. Он всегда смотрел на меня как на жертвенное животное, к которому нельзя привязываться. Как я могла объяснить ему, что произошло, если правда тут же вскроет их обман?

– Она посоветовала мне не идти на север, – говорю я. – А еще сказала, что я должна помочь ей, а не Оуку. Но я отказалась.

Он хмурится, наверняка думая о всех тех вещах, которые не сможет отрицать, задай я ему прямой вопрос. Мы вместе возвращаемся к лагерю. По пути я подбираю сучья для костра.

Как бы жутко мне ни было от того, что Оук хочет отдать меня леди Ноури, еще сильнее я содрогаюсь, вспоминая историю своего появления на свет. Неужели от веток, которые я несу в руках, меня отличает лишь капля магии? Возможно ли, что я, как и конь из крестовника, наделена одним только подобием жизни?

От этих мыслей мне делается тошно и страшно.

Когда мы подходим к лагерю, Тирнан решает перенести костер из-под навеса, чтобы тот не загорелся, когда окончательно высохнет. Желая чем-то занять руки, я принимаюсь переплетать ветки между собой и скреплять их лоскутами платья, чтобы сделать некое подобие лежанки. Вокруг по-прежнему сыро, и с каждым порывом ветра с деревьев срывается град капель, из-за которых костер дымится и шипит. Я стараюсь сосредоточиться на том, что делаю, и ни о чем больше не думать.

Наконец наши вещи начинают подсыхать, и Тирнан растягивается на влажноватой лежанке. Он скинул грязные, промокшие сапоги и теперь греет у костра ноги.

– Что она предложила тебе за помощь?

Я протягиваю руку к огню. Интересно, могу ли я растаять, раз целиком и полностью создана из снега? Пламя обжигает меня, но ничего особенного не происходит: кончики моих пальцев просто краснеют и начинают жечь.

– Прекрати, – говорит Тирнан.

Я перевожу на него взгляд.

– Тогда Богдана не станет убивать меня и мою семью.

– Соблазнительно, – отзывается он.

– Я бы предпочла, чтобы все те, кому хочется воспользоваться моей властью над леди Ноури, вели себя повежливее, – произношу я, зная, что он собирается воспользоваться мной совсем в других целях.

Мне кажется, по моему тону Тирнан догадывается, что я что-то скрываю. Но я уверена, что он не сможет понять, в чем именно дело. Ему ничего не известно ни о моей истинной сущности, ни о причинах, по которым Грозовая ведьма полагает, что я у нее в долгу. А если он задастся вопросом, рассказала ли она мне о моей роли в выкупе Мадока, то постарается убедить себя в обратном. Если ему неприятно было смотреть мне в лицо, когда он считал меня ничего не подозревающей жертвой, то насколько же труднее будет глядеть на меня с пониманием того, что я обо всем знаю?

И в то же время я не тешу себя иллюзиями, что Богдана стала бы мне надежной союзницей. Я с легкостью представляю, как одной лунной ночью Бэкс встречает перед собственным домом Грозовую ведьму. У не-сестры, наверное, голова закружилась от ужаса – я чувствовала себя именно так, впервые увидев представителей волшебного народа.

Но как бы сильно Бэкс ни боялась, этого недостаточно. Мне вдруг отчаянно хочется улизнуть из лагеря и найти место, где я могла бы зарядить телефон, лежащий в кармане моего платья. Чтобы позвонить не-сестре. Предостеречь ее.

Я встаю и протягиваю руку к мантии Тирнана. Он бросает на меня недоверчивый взгляд.

– Нужно повесить ее, чтобы просохла.

Он расстегивает застежку и позволяет мне взять мантию. Я отхожу на пару шагов и вешаю ее на ветке, ощупывая ткань в поисках прядей своих волос. Они такие тонкие, что их очень просто спрятать. Надеюсь, потерять их тоже будет несложно, но, к сожалению, ничего не нахожу.

Раздающийся мелодичный свист оповещает нас о возвращении Оука. Волосы принца высохли; кроме того, он успел переодеться в джинсы, которые ему немного коротковаты, и вязаный свитер цвета топленого молока. На одном его плече висит походный рюкзак, а на другом сидит хоб в совином обличье.

Существо смотрит