Руины тигра – обитель феникса - Ами Д. Плат

не предполагал, насколько семья фениксов забралась правителю под кожу. Она легко и бесстрастно кивнула мне в знак приветствия. На белокипенном ханьфу переливался жемчуг, в волосах сверкало золото.

Я поклонился, соблюдая почтительность, но стражники, обступившие меня, не спешили разойтись.

– Не буду тянуть время и разглагольствовать о вещах неважных, когда мне поведали о большой беде. Ван Гуан! Ты обвиняешься в предательстве императорской семьи, утаивании налогов и попытке собрать собственную армию.

– Ваше Величество, – заговорил я, – позвольте мне оправдаться. Я никогда в жизни не помышлял о предательстве, и с тех пор, как мой отец присягнул вам, я оставался верен слову нашей семьи. Когда мой брат погиб, все воины отца перешли под безусловное командование императора, и я никогда не пытался собрать армию. Все люди моего отца заботились лишь о сохранности и расширении границ империи.

– Насколько мне известно, ты убил брата и пытался переманить людей на свою сторону. А когда не смог – принялся собирать новых.

Я ни разу не посмотрел на Тэ Сяоху с тех пор, как заметил её впервые, но она не отводила от меня взгляда. Я чувствовал кожей, как она ощупывает меня, оценивает, прикидывает: как быстро я сломаюсь, стану ли молить о пощаде, оправдываться, юлить…

– Ваше Величество! У меня нет армии – лишь четверо охранников во дворце, который вы сами мне пожаловали. Что же касается налогов – я ни разу ничего не утаивал. Даже теперь, когда моё финансовое положение плачевно, я исправно плачу налоги. Недавно я узнал, что мой советник воровал, мне пришлось его казнить. Но отныне моими счетами ведает более надёжный человек, и впредь никаких нареканий не возникнет.

– Ваш советник по велению вашего же отца много лет предоставлял неверные сведения и недоплачивал положенных налогов. Думаешь, я поверю, будто ты об этом не знал?

– Я действительно не всё знал о делах отца, но виновный казнён!

– Ни за что не поверю! Если бы тебя сейчас не схватили за руку, ты бы не признался! Так и продолжал бы у меня красть и строить козни!

– Ваше Величество! Прошу мне поверить, – взмолился я, уверенный, что всё ещё можно решить мирным путём.

– Схватить его! В тюрьму! Завтра на рассвете казнить на площади. Пусть будет уроком для всех неверных, что замышляют злодеяния.

Я не успел ничего сделать: вокруг моей шеи сжалось металлическое кольцо. Оно так сильно давило, что было трудно дышать и не хватало сил обратиться – как бы ни хотелось разорвать их всех. Охранники поволокли меня наружу, потом через дворы и сад к зданию, предназначенному для заключённых.

Они грубо сорвали с меня одежду, напялили грязно-белую рубаху из жёсткой ткани с иероглифом «покаяние» на груди и бросили меня на земляной пол. Загремели задвижки на воротах.

– Сдохни поскорее, – злобно крикнул один из стражников.

– Паршивое отродье! – поддакнул второй.

Внутри было темно. Свет и воздух проникали сквозь три узкие щели, заменяющие окно. Всё случилось так быстро, что я даже не смог осознать, как такое произошло. Советник Си не только воровал для себя, но и чересчур нагло утаивал налоги – очевидно, о его делах прознала Тэ Сяоху. А слухи о том, что я собираю армию, были просто сплетнями. И тем не менее император поверил семейству Тэ.

Карлайл был прав: я совершил большую ошибку, оставаясь не при делах далеко на западе. Всё решили без меня, даже не подумав дать шанс оправдаться.

Я не чувствовал ничего, кроме ярости.

Сяоху уверена, что загнала меня в угол. Может, ей кажется, я так просто сдамся? Уже празднует победу? Я присел на пол и выровнял дыхание. Я мог бы обратиться огромным тигром. Вероятно, даже успел бы проглотить этого напыщенного императора… Но его охраны слишком много. Пусть они всего лишь люди – их сотни и тысячи во дворце.

Мне нужен новый план. Впрямь собрать армию и настроить людей против императора, против семьи Тэ. Тогда я сам стал бы императором. Отец этого не мог, ибо был небожителем, – что за дурацкое правило не править людьми?! – но я-то наполовину человек. Кто захочет меня остановить, кроме Сяоху?

Я пообещаю людям мир и процветание.

Я, как никто другой, смогу это воплотить в жизнь!

Моё дыхание, ровное и глубокое, заполнило небольшое помещение. Я слышал снаружи тихие разговоры людей, проходящих мимо и дежуривших у дверей, чувствовал запах прелой соломы в углу, дуновение ветерка сквозь прорези и щель в двери. Чувствовал ветхую крышу над головой. Я мог бы стать огромным зверем и снести её – но снова отогнал эту мысль. Слишком много людей попытаются меня остановить.

Я превратился в тигра, точнее – в тигрёнка. Размером стал немногим больше кота – тренировки с Коити не прошли даром. Ошейник легко свалился через голову. Я принюхался, обошёл свою тюрьму и, слегка раскопав землю у стены, выбрался через дыру в дальнем от двери углу. Должно быть, на ошейнике лежало какое-то заклятие, но даже сама Сяоху не знала до конца, как оно работает, – и не смогла меня удержать. Снаружи никого не было, и я беспрепятственно побежал прочь – как можно дальше из города.

Тэ Сяоху оболгала меня, сдала с потрохами. Я понимал, что первым делом император отправит людей за мной. Значит, нужно пустить их по ложному следу, всеми силами отвадить от Сиюня.

Выбор у меня был небольшой. Что заставит его преследовать меня и не трогать тех, кто остался там? Я превратился в тигра побольше и побежал на восток – пусть думают, что я пытаюсь скрыться вдали от дома, где меня и правда мало что держало: богатства растрачены, близких у меня больше нет, по крайней мере таких, о ком знала бы Тэ Сяоху или её муж.

Я прошёл негустым лесом к террасам рисовых полей. В начале лета они сияли свежей зеленью ростков, утопленных в студёной воде. С досадой я подумал, что император не так уж плох: система ирригации полей, отремонтированная по его приказу, прекрасно работала. Придётся признать, он ужасен не во всём.

Но неприязнь, родившаяся в груди, всё равно жгла мою душу.

Я вышел к первой деревне и принял облик гигантского тигра – большего, чем любой настоящий зверь. Слухи не заставят себя долго ждать, воины императора не успеют уйти далеко в сторону Сиюня.

Солнце ещё не село, и я ускорил бег: всем должно быть хорошо меня видно.

Первой заорала какая-то женщина, а потом её крик потонул в гуле остальных воплей. Я был осторожен. Клянусь, я не хотел никого из людей убивать, но и ранить себя не давал.

Я рычал, драл когтями. Видел кровь. Сносил тонкие стены лачуг. Крушил всё, что попадалось под мои мощные лапы. Рык резал воздух, как меч, заставляя людей разбегаться в страхе за свою жизнь.

Когда дикое красное солнце почти коснулось холмов на горизонте, я поспешил убраться. Больше мне нечего было делать в деревне. Только бежать к следующей, пока армия императора не получит вести, не возьмёт след и не помчится искать преступника.

Глава 21

Я разрушил несколько деревень. Ночевал в лесу, охотился на зверей, на людей нападал неожиданно – то тут, то там разные поселения попадались мне на пути. Нужно было удостовериться, что приспешники императора у меня на хвосте. Однажды я наблюдал