Берен и Лутиэн - Джон Рональд Руэл Толкин

о Науглафринге»: так изначально назывался Наугламир, «Ожерелье Гномов». Но здесь мы дошли до конечной точки в работе моего отца над легендами Древних Дней после завершения «Властелина Колец»: никаких новых текстов создано не было. Снова процитирую свои рассуждения в «Войне Самоцветов»: «ощущение такое, словно мы дошли до головокружительного обрыва на краю утеса и глядим с нагорий, воздвигнутых в более позднюю эпоху, на древнюю равнину далеко внизу. Если же мы захотим обратиться к истории о Наугламире и об уничтожении Дориата <…> нам придется вернуться более чем на четверть века назад, к «Квенте Нолдоринва» или даже дальше». Именно к «Квенте Нолдоринва» я обращусь сейчас и приведу соответствующий фрагмент в несколько сокращенном виде.

Сказание начинается с продолжения истории великого сокровища Нарготронда, захваченного злобным драконом Гломундом. После гибели Гломунда, сраженного Турином Турамбаром, Хурин, отец Турина, с несколькими лесными изгоями пришел в Нарготронд, который до поры никто – ни орк, ни эльф, ни человек, – не дерзнул разграбить из страха перед духом Гломунда и самим воспоминанием о драконе. Но обнаружили они там некоего гнома по имени Мим.

Возвращение Берена и Лутиэн согласно «Квенте Нолдоринва»

И вот Мим обнаружил, что чертоги и сокровища Нарготронда остались без призору, и завладел ими, и сидел там, ликуя и радуясь, и перебирал золото и драгоценные камни, и пропускал их сквозь пальцы, и неразрывно связал их с собою бессчетными заклинаниями. Но народ Мима был немногочислен, и изгои, вожделея сокровища, перебили гномов, хотя Хурин и пытался остановить их, и, умирая, Мим проклял золото.

[Хурин отправился к Тинголу и попросил его о помощи, и народ Тингола перенес сокровища в Тысячу Пещер; и тогда Хурин ушел прочь.]

Между тем чары проклятого драконьего клада начали понемногу подчинять себе самого короля Дориата; подолгу просиживал он, глядя на сокровище, и семена любви к золоту, что до поры таились в его сердце, пробудились и дали всходы. Засим призвал Тингол гномов Ногрода и Белегоста, величайших искусников среди всех тех, что еще оставались в западном мире, – ибо не было больше Нарготронда (а про Гондолин никто не ведал), – чтобы смастерили они из золота, серебра и самоцветов (ибо многое лежало до поры необработанным) бесчисленные сосуды и иные прекрасные вещи; и великолепное ожерелье непревзойденной красоты велено им было отковать, и подвеской закрепить в нем Сильмариль[20].

И явились гномы, и едва взглянули они на сокровище, овладели ими вожделение и алчность, и замыслили они предательство. И говорили они промеж себя: «Разве у гномов на богатство это не столько же прав, сколь и у эльфийского короля, и разве клад не отобрали злонамеренно у Мима?» Однако ж вожделели гномы и Сильмариля. А что до Тингола, то король, все больше подпадая под власть чар, урезал обещанное гномам вознаграждение за труды, и повздорили они, и в чертогах Тингола закипел бой. Погибло там немало эльфов и гномов, и могильный холм в Дориате, в коем погребли тела, назвали Кум-нан-Арасайт, Курган Алчности. Но оставшихся гномов прогнали прочь безо всякой платы и вознаграждения.

Засим, собрав в Ногроде и Белегосте новые силы, со временем возвратились гномы и с помощью нескольких эльфов-предателей, коими тоже овладело вожделение к проклятому сокровищу, тайно пробрались в Дориат.

Там подкараулили они Тингола, что выехал на охоту лишь с небольшим вооруженным отрядом, и напали на него нежданно-негаданно, и убили его; и крепость Тысячи Пещер захватили врасплох и разграбили; и так едва не сгинула навеки слава Дориата. Лишь одна-единственная эльфийская цитадель [Гондолин] держалась еще как оплот против Моргота, и время эльфов клонилось к закату.

Королеву Мелиан гномы не смогли захватить в плен, равно как и повредить ей ничем тоже не смогли; и ушла она искать Берена и Лутиэн. А надо сказать, что Гномий тракт до Ногрода и Белегоста в Синих горах проходил через Восточный Белерианд и через леса вокруг реки Гелион, где встарь были охотничьи угодья Дамрода и Дириэля, сынов Феанора. К югу от тех краев, между рекой Гелион и горами лежала земля Оссирианд, и там по сей день жили и странствовали в блаженстве и мире Берен и Лутиэн, радуясь краткой отсрочке, отвоеванной Лутиэн, прежде чем обоим им умереть; и поддаными их стали Зеленые эльфы юга. Но Берен не ходил более на войну, и земля его исполнилась несказанного очарования, и в изобилии цвели там цветы; и люди часто называли этот край Куильвартиэн, Земля Мертвых, что Живы.

К северу от этой области есть брод через реку Аскар; и брод этот зовется Сарн Атрад, Каменный Брод. Через этот брод и предстояло пройти гномам, прежде чем доберутся они до горных перевалов, уводящих к их поселениям; здесь Берен сразился в последней своей битве, ибо Мелиан загодя предупредила его о приближении врагов. В том бою Зеленые эльфы захватили гномов врасплох, едва те оказались на середине переправы, нагруженные награбленной добычей; и погибли там гномьи вожди и почитай что все их воинство. Берен же забрал Наугламир, Ожерелье Гномов, в коем подвеской крепился Сильмариль; и говорится и поется в песнях, что Лутиэн, носившая это ожерелье и бессмертный камень на белой своей груди, явилась воплощением несравненной красоты и величия, подобных коим не знал мир за пределами Валинора; и на краткий срок Земля Мертвых, что Живы, уподобилась земле Богов, и не бывало с тех пор края настолько прекрасного и плодородного, и столь изобильного светом.

Однако неизменно упреждала Мелиан Берена и Лутиэн о проклятии, что лежало на сокровище и на Сильмариле. Сокровище они утопили в реке Аскар и дали ей новое имя: Ратлорион, Золотое Русло, но Сильмариль сохранили. И со временем краткий час расцвета земли Ратлорион пришел к концу. Ибо Лутиэн истаяла, как и предрек Мандос, – точно так же, как истаяли эльфы позднейших времен; и исчезла она из мира[21]; умер и Берен, и никому не ведомо, где встретятся они снова.

После того королем лесов стал Диор, наследник Тингола, сын Берена и Лутиэн, и был он прекраснейшим из всех детей мира, ибо происхождение свое вел от трех народов: от красивейших и благороднейших людей, и от эльфов, и от божественных духов Валинора; однако ж и это не защитило его от рока, заключенного в клятве сынов Феанора. Ибо Диор возвратился в Дориат, и до поры древнее его величие отчасти возродилось заново, хотя Мелиан уже не жила в тех местах: она ушла в землю Богов за западное море, размышлять о своих горестях в садах, откуда встарь явилась она.