Малахитовый лес - Никита Олегович Горшкалев

Ознакомительный фрагмент

– Что ты там разглядываешь? – спросил бенгардиец.

– На дне – там блестит что-то… – медленно проговорил Репрев.

– Под водой всегда что-то да блестит, рябит, сверкает: солнце, рыбья чешуя, песок. Жаль, что ты не был таким внимательным на моём уроке: глядишь, от твоей рыбалки и вышел бы какой толк.

– Да не рябь это, не чешуя и не песок, это нечто другое, – с той же неспешностью говорил Репрев, подкрадываясь к источнику таинственного блеска.

– Ты как сорока, – усмехнулся в свои роскошные усищи Алатар, – падок на всё блестящее. Наверное, мне стоило сказать, что я обронил в ручей золотое колечко. Быть может, тогда ты бы серьёзнее и с большим воодушевлением отнёсся к нашим занятиям.

– Шути, шути, но я…

Репрев не договорил – нырнул под воду и после волнующего затишья и лопающихся пузырей на поверхности вынырнул, уже держа в пасти…

– Копьё! – так и ахнул Алатар.

Репрев вприпрыжку побежал к берегу и уложил копьё, как младенца, в высокую, ещё не давшую цвета плакун-траву. Рассмотрев находку, он разочарованно объявил:

– Всего-навсего железная палка с острым концом. Я перестал с такими играть, когда мне стукнуло семь.

– Ты безумец, только взгляни: ратовище выполнено из цельного куска обсидиана, а приглядись, приглядись, что за необыкновенные узоры в виде листьев папоротника его украшают – чистое серебро! – до самого наконечника овивают! – восхищался Алатар, ползая вокруг копья и бережно снимая с него лапой паутину ила.

– А ещё меня называл сорокой. На себя бы посмотрел. Крутишься вокруг моего сокровища, уже глаз на него положил. Как ты определил, что оно сделано из обсидиана и украшено серебром? И кто-то ещё сражается на копьях? Ну, кроме смилланян.

– Если ты не заметил, королевский дворец в Бенгардии, его башни выполнены из обсидиана, а уж распознать серебро – кому ума недоставало.

– То есть ты хочешь сказать, что эта железная палка очень и очень дорогая? – с надеждой в голосе уточнил Репрев.

– Да копьё бесценно! А ты – палка, палка, эх! Ты нашёл самый настоящий клад. Я горжусь тобой, Репрев.

Репрев погрузился в сладкие грёзы: «Настоящий клад! Вот вернёмся домой, продам копьё, и тогда заживём! Куплю скромный – нет, почему же скромный? нескромно огромный! – дом у моря, где-нибудь на Смилле. Агния всегда мечтала там побывать, а я обещал исполнить её мечту! Будет апельсиновый сад. Будем пить пентагонирисы на веранде и любоваться закатом. Как должен быть красив на море закат! Солнце тушится об горизонт с розовой дымкой, приглашая чёрную, как этот обсидиан, ночь с такими крупными звёздами, что они сами как апельсины на ветке. Подарю Агнии самое дорогое платье: пусть саблезубые соседки вымрут от зависти! А Умбре подарю большой-большой телескоп, такой большой, что он не поместится у него на чердаке, и весь его шкаф забью всякими-разными окаменелостями, метеоритами, камнями и прочей ерундой, что он так любит. Будем жить припеваючи, подальше от этого Коридора, от этой малахитовой травы и этого острова! Как будет хороша жизнь без Астр и тигров».

Алатар ещё говорил что-то, но до слуха Репрева дошло лишь:

– …у императора Смиллы похожее копьё. Оно больше не оружие, а символ власти.

– Наверное. Я даже не знаю, кто у них там император.

– Не менее важно то, – продолжал Алатар, – что наше копьё может быть диковинкой. Его следует тщательно изучить.

Подвигая копьё лапой к себе и ложась на него грудью, Репрев жадными глазами гнал тигра от клада.

– Я тебе копьё не отдам, даже не рассчитывай! Я его нашёл, значит, оно моё по праву, – зарычал он.

– Успокойся, никто его у тебя не отбирает. Я же сказал «изучить», а не «отобрать».

– Для начала выпроси у меня его.

– Позволь мне хотя бы помочь тебе донести его к остальным. Копьё выглядит тяжёлым, – предложил Алатар, уже наклоняясь к оружию, которое всё ещё держал у груди Репрев.

– Может, для тебя и тяжёлое.

– А ты упрямый, – буркнул Алатар, неодобрительно скосившись на Репрева. Тот бессильно старался совладать с тяжёлым копьём, от которого даже взгляд тянуло вниз: оно перевешивало то на одну сторону, то на другую, и когда челюсть у Репрева совсем онемела, а слюни шнурками свесились из пасти, остриё наконечника бороздой взрыхляло за собой влажную землю, подскакивало на камнях и кочках, цеплялось за траву так, что приходилось, гадко расшатывая зубы, тянуть за ратовище. И тогда Алатар снова предложил свою помощь. Репрев что-то промямлил в ответ – Алатар не разобрал, переспросил, и тогда Репрев остервенело выплюнул копьё из пасти, разбрызгав слюни, неуклюже обтёр встопорщённую мокрую шерсть на подбородке об грудь и плечо и, скрывая учащённое дыхание от тигра и укрощая часто вздымающуюся грудь, рявкнул:

– Помощь мне твоя не нужна! Но у меня есть к тебе предложение, – хитро улыбнулся он. Алатар поднял бровь. – Давай ты понесёшь за меня этот лом, а я тебе – сильфии?

– Ты же только что ни под каким предлогом не хотел отдавать мне копьё, – с притворным удивлением рассмеялся тигр.

– Так это я твоей помощи принимать не хотел, а за сильфии – это не помощь: ты будешь моим рабочим тигром! Девять сильфий, идёт?

– Девять? – ухмыльнулся тигр. – А сильфии-то ты где возьмёшь? – вздохнул Алатар, мягко улыбаясь.

– Вернёмся в город – отдам. Не обману, не боись!

– А кто сказал, что я собрался возвращаться с вами в город? – спросил бенгардиец.

– А ты что, останешься в Зелёном коридоре? Будешь ловить здесь Зелёных мышей? Или снова запрёшь себя в пещерах? А может, переберёшься в свою опустевшую Бенгардию? Ладно, не моё это дело… Что ты тогда хочешь?

– Предлагаю обмен: ты мне отдаёшь искренник, а я помогу тебе с копьём, – Алатар посмотрел на искренник, висящий на шее Репрева и прыскающий лучистым алым светом.

– Чего захотел! – оскорблённо пискнул Репрев, напыжившись и повернувшись к тигру боком, рьяно оберегая искренник. – Неравноценный какой-то обмен, сам посуди. Копьё я и сам уж как-нибудь дотащу.

– Но ты сохранишь себе пару лишних зубов и оставшийся путь проделаешь налегке. А там что-нибудь вместе придумаем: сплетём тебе из прутьев ножны. Ну, как тебе?

– Что ты скрываешь, бенгардиец? – вгляделся Репрев в тигра, будто видел его впервые. – Неужели тебе правда есть что скрывать?

– Если я отвечу, что нечего, ты ведь не поверишь мне на слово, я прав? – усмехнулся изумрудно-янтарными глазами Алатар.

– Нет, тигр, я тебе не доверяю, и вряд ли когда-нибудь буду.

– Мне жаль это слышать. Если моё слово бенгардийского тигра ничего для тебя не значит, я попрошу лишь выслушать меня. Мы нашли