Джон Робертс - Конан и сокровища Пифона

Ульфило упорно не произносил ни слова, и Малия не выдержала:

— Это попросту глупо! Послушай, деверь, мы вполне можем все им рассказать. До дома — тысячи лиг, впереди — безжизненная пустыня, и в этих мрачных местах мы от них полностью зависим. А если они повернут назад? Пора этому положить конец! Давай им все расскажем!

Ульфило неохотно кивнул:

— Хорошо. Спрингальд, давай, у тебя это лучше получится.

— По крайней мере, не так коротко, — сухо заметил Вульфред.

— С чего начать? — спросил Спрингальд со вздохом.

— Начни с того, как Марандос после своей первой неудавшейся экспедиции приехал в Кеми, — предложил Конан. — Расскажи о всех его делах со жрецом Маата.

— Хорошо. С теми, кто остались в его команде, Марандосу удалось все же добраться до Кеми, но они попали в бурю, судно было совсем старым, и поэтому, когда они бросили якорь на Черепашьем, стало ясно, что больше на этом корабле выходить в море нельзя. Корпус капитан продал на дрова и стал искать какое-нибудь другое судно, чтобы предпринять еще одну попытку. Через несколько дней к нему обратился один человек, который сказал, что представляет интересы одного богатого купца из Кеми. Его хозяин интересуется выгодными предприятиями, связанными с походами в южные моря, и хочет переговорить с Марандосом. Этот человек принес ему пропуск в город, и они договорились о встрече. Когда Марандоса привели в дом этого купца, над дверью он увидел знак. Точно такой же он видел и во время своего путешествия. Он почувствовал неладное, но помощи ждать было неоткуда и выбирать не приходилось. Он вошел в дом. Так он познакомился с Сетмесом, верховным жрецом Маата. Священник принял его весьма гостеприимно и тепло. Его рассказ он выслушал с неослабевающим вниманием. К удивлению Марандоса, он, казалось, многие вещи знал наперед, как будто ему тоже знакома история странствий капитана Бельформиса.

Марандос рассказал ему и о Рогах Шушту; жреца вовсе не удивило, что его отряд не сумел преодолеть этот горный переход и выйти в долину, что лежит за ним.

— Не сумел? — переспросят Конан.

— Да. Видишь ли, пифонцы приняли кое-какие меры предосторожности, которые, кажется, действуют и по сей день. Чтобы пройти это место, надо знать определенные заклинания.

— Заклинания? — рявкнул Вульфред. — Так, значит, здесь и колдовство замешано?

— А почему же ты не знал об этом раньше, ведь ты все досконально изучил? — спросил Конан.

— Потому что некоторые страницы из всех книг были изъяты.

— Изъяты? — переспросят Конан. — Разве это возможно?

— Помнишь, я тебе рассказывал, что около двухсот лет назад эти книги были отправлены в Стигию на переплетные работы?

— Да, помню.

— Так вот, наверное, как раз тогда кое-какие страницы и изъяли. Когда пришло письмо от Марандоса, я еще раз внимательно изучил книгу и понял, что так и есть. Повествование идет гладко. Читателю кажется, что капитан Бельформис дошел до Рогов, полюбовался долиной внизу, а потом просто повернул назад. Не забывай, он не знал, что идет по следу сокровищ. Он только искал новые торговые пути и на знаки, которые ему встретились, не обратил внимания.

— Как же ты догадался, что страниц не хватает? — спросил Конан.

— Есть одна хитрость. Вот, смотри. — Он протянул Конану древний том. — Бич всех книголюбов — книжный червь. Эти прожорливые, пусть и ученые твари прогрызают дыры и в страницах, и в переплете. Даже один такой червяк в состоянии прогрызть целую полку с книгами. И по этим дырам на обложках можно без труда составить книги в том порядке, в каком они стояли первоначально на полке владельца.

— Чего только не узнаешь от этих книжников! — проворчал Вульфред.

— Давай дальше, — торопил рассказчика Конан.

— И даже если червь продвигается под углом, то дырки на соседних страницах все равно расположены достаточно ровно, и получается длинный узкий канал. Вот смотрите. — Раскрыв книгу, он зажал между ладонями полдюжины листов и поднял их к свету. Сквозь крошечные дырки пробился яркий лучик.

— Понятно, — сказал Конан.

— Так вот, — продолжал Спрингальд, — когда я осмотрел интересовавшие меня страницы, я обнаружил несоответствие. Вот здесь Бельформис описывает восхождение к Рогам, а на следующей странице — уже возвращение обратно. — Соединив эти листы, он поднес книгу к огню. Свет не проникал. — И мне стало ясно, что, когда книгу переплетали, несколько страниц просто вынули.

— Не проще ли бы спрятать саму книгу? — спросил Конан.

— Те, кто этим занимался, побоялись, наверное, что потерю обнаружат. В конце концов, все эти книги — из хранилища Королевской библиотеки, они имеют немалую ценность, поэтому и были посланы в Стигию для переплетных работ. А библиотекари прошлых поколений работали, наверное, добросовестнее, чем их коллеги в наш век упадка. А если вырвать всего лишь несколько страниц, то этого точно никто не заметит.

— И этот Сетмес снабдил Марандоса и кораблем, и командой, и всем необходимым. Ясно, что он тоже искал выгоды, и немалой. В чем заключалась их сделка и как они собирались преодолеть этот горный переход?

— Ты прав, — продолжал Спрингальд, — доброта и бескорыстие — не самые частые добродетели стигийцев. Видишь ли, жрецу были известны все заклинания, которые необходимы, чтобы благополучно преодолеть переход между Рогами Шушту.

— Откуда он мог их узнать? — поинтересовался Вульфред.

— Когда пал Пифон, королевские сокровища доверили именно верховному жрецу Маата. И сейчас богатства охраняют чары того самого бога.

— Не вижу никакого смысла, — не удержался Конан. — Если жрец Маата спрятал сокровища, то его теперешний приемник должен знать, где они находятся. Зачем он будет помогать тому, кто хочет найти их и присвоить?

— Этот жрец в некотором роде… вероотступник. На протяжении многих веков тайна сокровищ поверялась служителям Маата, но сами они этими богатствами воспользоваться не могли. Сокровища должны храниться до возвращения правящей фамилии и возрождения королевства. Сетмес понимает, что королевства больше нет и не будет. Давным-давно умер последний из претендентов на престол. Уменьшился и культ Маата, пока наконец не остался только один Сетмес.

— Но в Стигии ничего не исчезает просто так, — заметил Конан.

— Но Маат никогда не принадлежал к стигийскому пантеону, — пояснил Спрингальд. — Пока при местном дворе состояли претенденты на пифонский престол, этот культ еще терпели. А без официальной поддержки и помощи все вскоре сошло на нет. Сетмес — последний из претендентов, он считает, что сокровища по праву принадлежат ему, и хочет на старости лет насладиться беспечной жизнью.