Ключ Гидеона - Александра Торн

вы подождать, пока я переговорю с мистером Фоггом? Я возьму его и наших служащих на борт и пройду до ваших островов по Айуру.

– А вы уверены, что мистер Фогг на такое согласился? – спросил Элио; хотя эта идея сразу ему понравилась, при чем намного больше, чем перспектива нанимать каких-то сомнительных личностей и еще платить им деньги.

– Я расскажу ему, что именно вам мы обязаны жизнью и только благодаря вам мы добрались до Арбеллы. Я знаю мистера Фогга и уверен, что он разделит мое мнение.

– Если вы задержитесь, то можете упустить благоприятный момент для эвакуации, – возразил Диего. – Сейчас там как будто все мирно, но кто знает, что случится через день или два?

– Я бы все же позволил себе настаивать, сэр. В крайнем случае мы пройдем вдоль противоположного берега Айура.

– Я думаю, нам стоит хотя бы подумать над этим предложением, – сказал Элио. – Если мистер Фогг не выразит желания отплыть немедленно, то лучше, конечно, остаться на надежной яхте с проверенной командой… а вы сможете провести ее по Айуру?

– Конечно! – воскликнул капитан, благодарно улыбнувшись юноше. – Я уже несколько раз так делал, когда сюда приезжал мистер Скотт и устраивал прогулки для прошлого эмира, Улуджа дан-Гайи.

– Ладно, я все равно буду в меньшинстве, – проворчал Диего, но на удивление добродушно. – К тому же лодки, эти плавучие тазы, еще хуже, чем яхты.

«Рианнон» громко скрипнула, видимо, не очень довольная таким комплиментом.

– Тогда ближе к прибытию все и обсудим, – решил Элио.

* * *

– Ох, жарковато тут, – заметила Диана, когда они сошли на берег.

Вокруг них сновали носильщики, грузчики, матросы, пассажиры и чиновники порта в высоких красных шапках, указывающих на их важный статус. С виду эта шумная, суетливая толпа ничем не отличалась от шумной, суетливой толпы в любом другом порту – разве что над башнями двух фортов, стерегущих вход в гавань, и над зданием хайсы – администрации – развевался не стяг халифа, а какой-то новый, незнакомый Элио флаг. Видимо, это был флаг новой династии – аль-Мунзиров.

Капитан сошел на берег вместе с агентами Бюро. Хотя он уговаривал их остаться на борту, Диего так умоляюще смотрел на Диану и Романте, что в конце концов они сделали выбор в пользу гостиницы. Но Бреннон все же убедил их снять номер не просто в первой попавшейся гостинице, а в отеле в Рександретте – квартале иностранных купцов. Элио подозревал, что мисс Уикхем поддержала эту идею в основном потому, что хотела находиться поближе к капитану яхты.

Но, с другой стороны, когда юноша увидел этот квартал, то сразу оценил его со стратегической стороны. Как и Ас-Калион в Эскалиносе, Рександретта была городом в городе – обнесенная высокими стенами со сторожевыми башнями, толстыми прочными воротами и отрядом стражи, которой, как вскользь заметил Найджел Бреннон, платил консулат – своего рода правительство Рександретты, почти независимое от эмира.

Ну или так им пока что казалось.

– Какое интересное название, – заметила Диана. – Довольно странное для тахминского города.

– Ничего странного, – фыркнул Элио. – Этот город вырос вокруг крепости старой империи, которую основал император Север Аврелиан, одержимый идеей завоевания всего подряд. Его официальный титул был Rex, так что и крепости называли в его честь.

– Совершенно верно, – кивнул Бреннон. – Рександретта – маленькая царица, если переводить примерно. Это самая старая часть города – ей больше двух тысяч лет.

Диего присвистнул.

У запертых ворот квартала их остановила стража – дюжина вооруженных до зубов наемников, ни один из которых не был из числа местных.

«Обстановка неспокойная, – подумал джилах. – Или они просто решили подстраховаться?»

Капитан Бреннон обменялся несколькими фразами со стражниками и передал им паспорта – свой, агентов и секретаря Бюро, а затем вместе с солдатами скрылся в небольшом домике перед воротами.

Элио тем временем осматривал окрестности. Пока они ехали к торговому кварталу, казалось, что город живет обычной мирной жизнью крупного порта. Но еще в гавани юноша заметил, как мало стоит там кораблей, а проезжая мимо многочисленных рынков, видел запертые лавки. А когда они достигли Рександретты, опасения Элио наконец подтвердились. На стенах квартала он видел следы от забрасывания камнями, на воротах оставил отметину чей-то таран, а вокруг квартала все время кружили группки явно враждебно настроенных людей.

Рександретта, как и положено крепости, была возведена на холме, и с него джилаху были видны несколько соседних кварталов. На площади посреди одного из них собралась все увеличивающаяся толпа, которая стекалась, чтобы послушать некоего проповедника в белом тюрбане и белом плаще поверх синего балахона. Вскарабкавшись на какую-то арбу, он что-то яростно выкрикивал и тыкал пальцем в сторону Рександретты, а его вопли порождали ответные волны грозного рокота среди горожан.

«Капитан прав, – подумал Романте. – Вряд ли нам стоит нанимать тут лодку».

Наконец Бреннон вышел из домика и кивнул агентам Бюро. Офицер стражи открыл для них калитку около ворот – над ней была поднята унизанная шипами решетка, так что оборотню пришлось пригнуться. Как только они ступили на территорию квартала, офицер захлопнул калитку, а солдат внутри поспешно опустил решетку.

Здесь они разошлись: капитан отправился в контору мистера Скотта, а Уикхемы и Романте – в гостиницу «Золотой Рог», которую им посоветовал Бреннон. В гостинице их приняли с радостным удивлением, поскольку они оказались единственными постояльцами. Им предоставили лучшие номера, на третьем этаже.

Элио подошел к окну. Этажи в гостинице были высокие, и юноша как на ладони увидел площадь, где проповедовал старик в белой чалме – он все еще был там, и толпа кишела вокруг него.

Романте знал заклятие приближения и хотел было воспользоваться им, но вспомнил, что случилось во время шторма и прикусил губу. Хотя он же применил Motus к капитану, когда тот плыл с Дианой к кораблю – и ничего не случилось.

«Ладно, я осторожно», – подумал Элио и пробормотал заклинание.

Площадь тут же как будто прыгнула вперед в пространстве, прямо к нему под окно – и, к удивлению джилаха, там развернулось нечто вроде дебатов.

Старик, стоя на арбе, яростно переругивался с каким-то мужчиной, который вышел на балкон в доме у площади. Мужчина громко и уверенно излагал свою точку зрения и время от времени указывал в сторону эмирского дворца, который высился посреди Арбеллы как расписное кремово-белое облако. Толпа слушателей разделилась на две фракции, и каждая поддерживала согласным гулом тезисы любимого оратора – то старика, то мужчины на балконе. Все так увлеклись дискуссией, что не заметили, как к ним приближаются конные стражи порядка в