Берен и Лутиэн - Джон Рональд Руэл Толкин

надвое: копье

Разить точнее не могло б.

Обломок оцарапал лоб

Владыки Тьмы. Он застонал —

Так стонет ветер в толще скал,

В пещерах горных заключен.

И дрогнуло безмолвье. Стон

Разнесся эхом в тишине,

И заворочались во сне

И орк, и зверь, погружены

В виденья смерти и войны.

Зашевелился балрог; звук

Все нарастал, и, вторя, вдруг

В кромешной тьме над головой

Раздался долгий волчий вой.

* * *

    Из тьмы, где в скалах гаснет звук,

Где смертью дышит все вокруг,

Из мрачных склепов в недрах гор,

Сквозь бесконечный коридор,

Как привидения, сквозь ночь

Они стремглав бежали прочь.

Во взорах – ужас, звон в ушах;

Их гнал вперед безумный страх,

И эхо собственных шагов

Вселяло трепет в беглецов.

    Но, наконец, вдали, маня,

Забрезжил бледный отблеск дня —

Подземных врат немой портал.

Там новый ужас поджидал.

Назначен охранять порог,

Недвижен, зорок и жесток,

Встал Кархарот – сам приговор;

Во взгляде – тлеющий костер,

Зияет огненная пасть —

Отверстый склеп; готов напасть;

Оскалясь, преграждает путь,

Чтоб не пытался ускользнуть

Ни зыбкий дух, ни пленный раб.

Какая ложь иль мощь могла б

С подобным стражем на пути

От смерти к свету провести?

    Издалека заслышал враг

Их легкий, торопливый шаг,

Вдохнул нездешний аромат,

Почуял, что бегут назад

Два чужака. Борясь со сном,

Встряхнулся зверь, одним прыжком

Метнулся к ним, и жуткий вой

Разнесся эхом под скалой.

Опережая мысль и взор,

Атаковал он – слишком скор,

Чтоб вновь прибегнуть к силе чар.

И Берен, отводя удар

От изнемогшей Лутиэн,

Ее толкнул под своды стен

И храбро выступил вперед,

Готов, покуда не падет,

Тинувиэль оборонять,

На шаг не отступивши вспять.

Рукою левой он схватил

За горло зверя; что есть сил

Сжав камень правою рукой,

Нанес удар наотмашь свой —

В глаза. Как в пламени клинки,

Сверкнули острые клыки,

И захрустев, сомкнулись вновь,

Перекусив запястье, кровь

Разбрызгивая, как фонтан;

И вгрызшись, как стальной капкан,

Чтоб кость и жилы размолоть,

Пожрали трепетную плоть.

Так канул свет в утробе зла,

И камень поглотила мгла.

На отдельном листе приводятся еще пять недоработанных строк:

И Берен из последних сил

Рукою левой заслонил

Тинувиэль. Потрясена

Картиной мук его, она

Со стоном опустилась вниз.

Оставив, ближе к концу 1931 года, работу над «Лэ о Лейтиан» на этом эпизоде, в повести о Берене и Лутиэн мой отец, в сущности, пришел к финальному варианту повествовательной структуры – как явствует из опубликованного «Сильмариллиона». И хотя, по завершении «Властелина Колец», он радикально переделал отдельные части «Лэ о Лейтиан», пролежавшего в нетронутом виде с 1931 года (см. Приложение, стр. 277), не приходится сомневаться, что продолжать стихотворный вариант дальше он так и не стал, если не считать нижеприведенных строк, записанных на отдельном листке и озаглавленных «отрывок из последней части поэмы»:

В чащобе, где шумел поток,

Где, неподвижен и высок,

Застыл деревьев темный строй

По-над мерцающей рекой,

Где тени вкруг стволов густы,

Внезапно дрогнули листы:

Вздох ветра словно смутный стон

Безмолвных кущ нарушил сон,

И эхо донеслось с холма,

Холодное, как смерть сама:

«Долга, длинна тропа теней,

И не ведет следов по ней, —

Через моря, через отрог!

Край Наслаждения далёк, —

Но много дальше Край Утрат,

Где дни Умершие влачат.

В безмолвной мгле не слышен звук —

Ни голоса, ни сердца стук;

Лишь раз в сто лет глубокий вздох

Звучит на рубеже эпох.

Край Ожиданья тьмой укрыт:

Там те, кто в мире позабыт,

Ждут, в сумрак дум погружены,

В земле вне солнца и луны».

Квента Сильмариллион

В последующие годы отец взялся за новую прозаическую версию истории Древних Дней: она содержится в рукописи, озаглавленной «Квента Сильмариллион», которую я далее буду называть «КС». Никаких промежуточных текстов между нею и предшествующей ей «Квентой Нолдоринва» (стр. 114) не обнаружено, хотя, возможно, таковые и существовали; но, начиная с того момента, когда повесть о Берене и Лутиэн входит в историю «Сильмариллиона», появляются несколько в изрядной степени незаконченных набросков, в силу того, что мой отец очень долго не мог сделать выбора между более пространными и более краткими вариантами легенды. Более полный вариант (назовем его для наших целей «КС I») был заброшен на эпизоде, когда король Фелагунд в Нарготронде вручил корону своему брату Ородрету (стр. 121, отрывок из «Квенты Нолдоринва»), – поскольку оказался слишком длинным.

За ним последовал черновой набросок всей легенды в целом; он послужил основой для второй, «краткой» версии, КС II, сохранившейся в той же рукописи, что и КС I. Из этих двух вариантов я главным образом и заимствовал предание о Берене и Лутиэн в том виде, в каком оно вошло в опубликованный «Сильмариллион».

В 1937 году мой отец все еще работал над КС II, – когда возникли новые обстоятельства, не имеющие никакого отношения к истории Древних Дней. 21 сентября в издательстве «Аллен энд Анвин» увидел свет «Хоббит» – и имел огромный успех; однако от отца тут же стали требовать новую книгу о хоббитах. В октябре в письме к Стэнли Анвину, директору издательства «Аллен энд Анвин», он признавался, что: «слегка обеспокоен. Понятия не имею, что еще можно сказать о хоббитах. По-моему, мистер Бэггинс полностью исчерпал как туковскую, так и бэггинсовскую стороны их натуры. Зато я готов поведать многое, очень многое, – а многое уже и записано, – о том мире, в который хоббиты вторглись». Отец писал, что хотел бы узнать стороннее мнение о ценности этих сочинений на тему «мира, в который хоббиты вторглись»; 15 ноября 1937 года он отослал Стэнли Анвину целую подборку