Сто страшных историй - Генри Лайон Олди

мы пройдём мимо и двинемся дальше, избежав встречи с плотоядным отшельником, но нет — его место обитания выпрыгнуло нам навстречу, как хищник, поджидавший добычу в засаде.

— Откуда здесь жилище? — удивилась Ран.

— Ты знаешь эти места? — спросил я.

— Конечно, знаю. Тут никто не живет.

— Идёмте, — тоном, не терпящим возражений, объявил настоятель. — В этом доме мы заночуем.

— Заночуем?!

Моему изумлению не было предела. Кимифуса сам говорил, что не хочет, чтобы мы видели, каким он становится после захода солнца. Я, впрочем, не очень-то хотел его видеть и при свете дня. После того ужаса, что он натворил в деревне…

— Я обещал, — глухо произнёс старик. — Я буду молиться до утра.

— Здесь?

— Да.

— А если Кимифуса уйдёт за… э-э… За пропитанием?!

— Пусть уходит. Его природа требует пищи, моя — молитвы.

Ран слушала нас, широко раскрыв глаза. На языке у неё вертелась тысяча вопросов, но гордость не позволяла задать их, выказав перед спутниками свою неосведомлённость и любопытство. Всё, что делала Ран с языком, так это облизывала им пересохшие губы.

— Хорошо, — согласился я. — Ночуем здесь.

Моего согласия никто не спрашивал. В моём согласии никто не нуждался, разве что Широно. Но мне хотелось сохранить лицо.

Глава пятая

Живой мертвец

1

«Я вас впервые вижу!»

Первое, что мы услышали, приблизившись к хижине, — это рыдания. Второе — хриплые вопли. Одно перемежалось с другим, как сямисен аккомпанирует флейте во время спектакля. Временами к музыкантам, исполнявшим песню безнадежного отчаяния, добавлялся третий исполнитель — я ясно различал глухой стук, как если бы отшельник бился головой о стену хижины.

— Что там происходит? — спросил святой Иссэн.

Я пожал плечами.

— Кимифуса сожалеет о том, что случилось ночью? Кается?

Похоже, молитва во спасение дзикининки уже не казалась монаху хорошей идеей.

— Я расчехляю ружьё, — объявила Ран.

— Нет! — хором воскликнули мы со стариком.

Как ни странно, девушка подчинилась.

Мерина я привязал к кедру, растущему неподалёку от входа в хижину. Вопли и рыдания по мере приближения к жилищу отшельника звучали громче, пронзительней. Животное беспокоилось, фыркало, стригло ушами. Я ещё раз проверил привязь. Не хватало, чтобы мерин в страхе сорвался и удрал со всей поклажей. Ищи его потом по горам и лесам!

— Позвольте мне войти первым, — попросил Широно. — Если людоед буен, я с ним справлюсь. Или хотя бы задержу на время.

При слове «людоед» Ран попятилась. Но, вспомнив, что её оскорбитель Широно готов рискнуть, расправила плечи и с вызовом глянула на меня: что, слуга храбрей господина? Женщина готова составить слуге компанию!

— В этом случае, господин, — продолжил Широно, мало интересуясь поведением девушки, — уходите без промедления. Я вас потом догоню.

Я посмотрел на святого Иссэна. Монах кивнул.

— Иди, — разрешил я.

Презрение, с каким на меня уставилась Ран, было неприятным. Гордость велела мне остановить слугу и пойти самому. Но здравый смысл подсказывал, что Широно прав. В случае схватки я только помешаю: слуге придётся беспокоиться и за себя, и за неуклюжего господина.

Широно вошёл в хижину быстрым шагом, почти бегом. Наверное, боялся, что я передумаю. Я ждал шума драки, но нет — кроме рыданий из хижины не доносилось посторонних звуков. По-моему, Кимифуса даже не заметил, что под этой крышей он уже не один. Вскоре на пороге объявился Широно и жестом показал, что можно заходить, опасности нет.

В хижине царил знакомый сумрак. Ран и монах, выглядывая из-за моей спины, видели то же, что и я: отшельник забился в угол и содрогался от плача. И да, я не ошибся: он бился головой о стену. Вон, кровь течет на лоб и щёки.

— Эй! — окликнул я Кимифусу. — Что с вами?

Взгляд, которым одарил меня людоед, был мутным, как у человека, в котором плещется столько саке, что он тонет в этом море. И так же, как у пьяницы, он вдруг, без видимой причины, вспыхнул жарким беспокойством.

— Кто? Кто вы такие?!

— Я недостойный монах по имени Иссэн, — завёл настоятель знакомую песню. — Это Торюмон Рэйден, дознаватель, с невестой и слугой. Нам нет нужды представляться, вы нас отлично знаете. Всех, кроме девушки…

— Я вас не знаю! — завопил Кимифуса. — Я вас впервые вижу!

Бледный как смерть, он изо всех сил вжимался спиной в стену. Если бы мы не загораживали ему выход, клянусь, он бы выбежал наружу и удрал от нас в лес.

— Мы совсем недавно гостили под вашей крышей, — с укоризной заметил старик. — Вы оказали нам доверие, поведав свою печальную историю. Помните, Кимифуса-сан? Вы ещё просили меня молиться за вас. Я пришёл исполнить обещание.

— Просил? Молиться?!

— Ну да! Как вы могли забыть вашу просьбу?

— Я ни о чём вас не просил! Кто вы такие?

У меня затряслись поджилки, когда он внезапно сменил тему:

— А я кто такой? Почему я такой?!

— Вы отшельник Кимифуса, — разъяснил я, чувствуя себя живым воплощением безумия. — Бывший разбойник, теперь дзикининки, пожиратель мертвечины.

— Дзикининки?!

— Именно так. Вы грабили людей. Потом вы отобрали последние сливы у бродячего монаха. Отобрали и съели…

— Вы рехнулись! — завизжал он. — Сливы? При чём тут сливы?!

Взгляд его нашарил Ран, жмущуюся к косяку двери:

— Ран! А ты что здесь делаешь?

И, не дожидаясь ответа:

— Ран, умоляю! Объясни им, кто я!

— Вы знакомы? — спросил я у девушки. Подозрение вползло в моё сердце ядовитой змеёй, свило чешуйчатые кольца. — Вы встречались раньше?

— Впервые вижу, — отрезала Ран.

Ситуация до омерзения напоминала комическую сценку «Обманутый жених и гулящая невеста». Хижина с её скромным пространством была тесна для нашей компании, когда мы посетили Кимифусу в первый раз. Сейчас, несмотря на то, что прибавилась одна Ран, теснота болезненно мучила меня. Мне было невтерпёж оставаться рядом с отшельником. Хотелось наружу, на свежий воздух.

Когда я не понимаю, что происходит, мне нечем дышать.

— Кто же вы? — спросил я. — Если не Кимифуса, то кто?

— Кёкутэй! — завопил он. Из глаз его брызнули слёзы, на щеках вспыхнули красные пятна. — Я Кёкутэй, сын Хисаси, старосты деревни Макацу!

Ран охнула, зажала рот ладонями и выскочила за дверь. Я слышал, как её тошнит в паре шагов от порога. Все слышали, но сделали вид, что оглохли.

— Ран! — кричал отшельник. — Вернись! Подтверди, что это я!

Старый настоятель вышел вперёд.

— Если за вас не надо молиться, — произнёс он, не обращая внимания на вопли отшельника, — то может быть, вы позволите помочь вам другим способом?

2

Мечта людоеда Кимифусы

— Это невероятно, — сказал святой Иссэн. — Я впервые о