Сингония миров. Относительность предопределенности - Валерий Петрович Большаков

докеры, речники и даже астрономы из обсерватории Пулкола. Черные, белые, мулаты – все они были вооружены, и терпеливо дожидались приказа выступать. А пока курили, травили анекдоты или степенно рассуждали, сверяясь с белой книжечкой – цитатником Сенизо.

Михаил криво усмехнулся. Однажды, разбирая свою статью «Государство и революция», он сболтнул о цитатнике. Вспомнил Мао! А Вальдесу ужасно понравилась такая идея!

Двумя месяцами позже маленькая книжечка в белом переплете разошлась огромными тиражами… Королевская охранка отбирала цитатники, сажала тех, кто изучал «Цитаты Сенизо», громила подпольные кружки, но власть над умами лидера «Белых волков» лишь возрастала в прогрессии.

– Сенизо! – внезапно разошлось по коридорам. – Сенизо с нами! Сенизо!

Шумная, взволнованная толпа моментально окружила Михаила и Коста, буквально вынося к дверям штаба. Смущенно посмеиваясь, пожимая тянущиеся к нему руки, Сенизо чувствовал холодок в душе – многие из этих ребят могут погибнуть уже сегодня… За рабочее дело, за лучший мир, за власть Советов!

«Переворот…» – зазмеились мысли.

Переворот в его собственной душе случился больше двадцати лет назад. Михаил смутно догадывался, что именно произошло в ту ужасную ночь, когда он чуть не бросил умирать Вальдеса, да и сам едва не замерз.

Переживаний, конечно, хватило. Он и от боли, от мук душевных шипел, корчился от тошных воспоминаний, и не спал ночами, прокручивая в уме свое прошлое. Однако суровая, опасная жизнь террориста, доросшего до революционера, не оставляла много времени для рефлексий. Михаил даже не заметил, как излечился от зависти к Гарину, как бросил ревновать его к Наталье. Вот только давняя влюбленность никуда не делась, грея сердце…

– Здравствуйте, товарищи! – грянул Коста, и тени прошлого, отвратные или влекущие, рассеялись.

Члены штаба зашумели и вскочили, как по команде. Засмеявшись, Сенизо жал крепкие руки – Райво, негра в седых кудряшках, который всегда улыбался, даже когда его избивали в комендатуре спецлагеря; Бьёрна, неуклюжего егеря из чудских лесов; Вольгаста, агента русских спецслужб, чего он и не скрывал, и еще, и еще… Никлас, Мелькер, Мартин, Алекс, Окула, Яромир, Василь…

И вдруг все друзья, все товарищи и побратимы пропали будто. Бойкий ропот витал под высоким потолком, где пластался сизый табачный дым, но все звуки мира стихли для Сенизо – перед ним стояла Она.

Та, о ком он мечтал, та, что являлась ему лишь во снах. Высокая, стройная женщина в камуфляже, с золотистыми волосами, собранными в легкомысленный студенческий «хвост», глядела на Михаила – бездонные синие глаза сияли, а по губам, полным, будто припухшим, блуждала смутная улыбка.

Это было совершенно невероятно – в таком неустойчивом, зыбком, черном мире «Дельты» встретить «двойника» Натальи Иверневой! Но вот же она, совсем рядом! И ямочки на щеках…

А на кармане пятнистой куртки, туго обтянувшей большую грудь, блестит такой знакомый знак, интернациональный и интерфазный – чаша со змеей. И нашивка: «IVEREN»…

Сенизо шевельнул пересохшими губами, словно пробуя сказать главное, и выдохнул:

– Здравствуй, Наташа!

Документ 10

Из дневника Т. Алон:

«14. 02. 2019. СССР, Ленинград, 16-я линия В.О.

Эта неделя стала самой необычной в моей жизни, просто небывалой, самой яркой и насыщенной! Я не очень люблю фантастику, читала только Беляева, Уэллса и Ефремова, но то, что произошло со мной, походило на приключения, описанные в целой череде повестей, где главный герой попадал в будущее.

Да, мой смартфон ненавязчиво подсказывает, что на дворе – настоящее. Умом я это понимаю и признаю, но вот душа отвергает реальность, данную мне в ощущениях – ей видится иное.

Но по порядку. Надо было каждый вечер записывать впечатления и наблюдения, но я же ленива…

В самый первый день Натали де Ваз Баккарин-Гарина, мило упрощая, объяснила мне, как устроена Вселенная. Взаимопроникающие, они же совмещенные пространства… Сопредельные, сингональные и синхронные (я конспектировала на листочке, который затем благополучно посеяла)…

Сначала я познакомилась с Татой. Она, хоть и родилась позднее, является моей генетической копией в бета-пространстве или, как тут по-свойски выражаются, в «Бете». А потом увиделась с Натальей из «Альфы»… Боже, как молодо она выглядит! А ведь мы с ней ровесницы… Самое удивительное, что Наташу тоже можно звать Талией – она долго пробыла в Израиле. Сейчас она взяла девичью фамилию – и живет с женатым мужчиной, чья супруга как будто ничего против не имеет… Я, право, не разобралась пока в их отношениях, но будущее имеет свои причуды.

А Наталья подарила мне флакончик с самым настоящим молодильным зельем! И твердо обещала «инициировать латентные паранормальные способности», которые у меня якобы имеются. Надо сказать, я даже успокоилась после этих слов. Значит, все мои «ведьминские штучки» – не глюки, не бред помраченного сознания, а та самая объективная реальность! Сразу легче стало.

А Лея! Какая она, все-таки, молодчинка! Опекала меня, всё объясняла, даже экскурсию устроила по секретному «ящику». Институт Времени! Каково? Я видела самую настоящую машину времени, но не удивилась – будущее же!

А Лея даже чем-то похожа на булычёвскую Алису – такая же энергичная, целеустремленная, и очень знающая. Кстати, оказалось, что она дочь того самого мужчины, от которого без ума и Наталья, и Инна (очень обаятельная и привлекательная женщина!), и Маргарита. Вот, не могу написать просто «Рита»!

После того, как я высидела три с лишним часа, едва дыша, полностью погрузившись в фильм «Час Быка», у меня не получалось относиться к Маргарите Гариной, как к обычной женщине. Это даже не «звезда», это богиня экрана!

Я же видела ее, живую Фай Родис – и как же меня томил, до отчаяния изводил разрыв в тысячи лет между нами и ею, прекрасной обитательницей «прекрасного далёка»!

А в четверг Лея свозила меня в Ленинград. Мы сразу спустились в метро у Московского вокзала, и вышли на «Василеостровской». Моя Вергилия загадочно молчала, а на меня, что называется, нахлынули воспоминания. А Лея привела меня в ту самую квартиру в доме Шкляревича, где мы жили-поживали с бабой Женей! Невероятное ощущение. Эти комнаты часто снились мне – и компьютерный стол в эркере! Его не было тогда, в восьмидесятых, но я видела его во сне, а теперь вот трогала, щупала наяву! И всё как будто сдвинулось, совместилось – и ощущение чуждости альфа-пространства исчезло. Просто мой родной мир вырос вдвое, и эту его вторую половину до того интересно открывать!

А сегодня мне открылась еще одна тайна «Альфы»…

Лея отвезла меня в Раменское, в самый настоящий Институт Внеземных Культур! И вот, когда я бродила по закрытой экспозиции, с ужасом и восторгом заглядывая