Компания «Охотники на монстров» - Ларри Коррейя

аж перекосило от отвращения. Сукин сын, решил сперва проверить, какой там я на вкус!

Моя выкидушка с щелчком раскрылась и вошла прямо ему в горло. Хоть трехдюймовый «Спайдерко» штука совсем не боевая, я все-таки решил его испытать – ворочал в ране как мог. Мне удалось перерезать яремную вену, и кровь брызнула во все стороны фонтаном. Вервольф отскочил, выдернув коготь из моего бедра, и я чуть концы не отдал, когда кровь хлынула из зияющего отверстия. Но все-таки остался в сознании, вытащил нож и воткнул снова, на этот раз в глаз. Рукоятка от всех телесных жидкостей стала такая скользкая, что просто выскочила из моей руки, когда Хаффман отпрыгнул назад. Нож так и остался торчать у него в глазнице.

Вервольф снова бросился на меня, ударил в голову. Когти его достали чуть не до самого черепа, вспороли кожу и мясо, проходя по всему лицу… Я знал, что дело плохо, но был словно под местным наркозом: ничего не чувствовал по этому поводу, ничего не ощущал. Вся моя жизнь свелась к одной простой мысли: «Хаффман должен сдохнуть».

Мой враг зарычал, перед глазами поплыли искры…

– А это залечишь?! – заорал я, схватив со стола канцелярский нож для конвертов, и ударил вервольфа в грудь еще и еще, а потом, сжав рукоять обратным хватом, воткнул лезвие глубоко в его нёбо, заткнув монстру пасть. А для пущего эффекта еще пнул его по яйцам и стукнул по башке своим стулом. Он в ответ одной затрещиной швырнул меня через всю комнату, как мячик. Я снес горшок с цветком и покатился по полу.

Пока вервольф кружился и метался, как убийственное торнадо, пытаясь вытащить ножи, я, зажимая кровоточащую дырку в ноге, тихонько похромал прочь.

Приземлился я возле офиса Хаффмана – туда и втащился. Вариантов у меня было немного, да к тому же я с минуты на минуту должен был вырубиться от кровопотери. Держали меня только злость и решимость, но и они грозили вот-вот исчезнуть. Нужно было что-то придумать, и быстро. Я окинул кабинет придирчивым взглядом. Шкафы для документов по обе стороны от двери. Стул. Стол. Журналы про гольф. Женская рука. Ничего и близко похожего на оружие.

Я слышал, как бесится вервольф, разнося мой кьюбикл и все, что под горячую лапу попадется. Потом грохот стих, рычание прекратилось – значит, учуял мой запах. Он снова собирался напасть. Но я его ждал.

Вот только не там, где он думал.

Хаффман ворвался в кабинет на всех парах – одни инстинкты и чистая звериная ярость, – а я, поймав момент, спрыгнул со шкафа для бумаг ему на спину, и монстр, не удержавшись, полетел мордой в стол. Я изо всех сил обхватил мощную шею, пытаясь его задушить.

– Крутой, да?! – крикнул я в острое ухо. – А без воздуха можешь?!

Мы перевалились через стол, но я упорно держался. Вервольф щелкнул пастью, вот только руки мои были как раз под ней – не укусишь. Тогда он изловчился и разодрал когтями мою спину. Закрутившись, мы врезались в треснувшее стекло, и оно не выдержало наконец, осыпалось вниз осколками. Не знаю, как мы не вывалились. Пережав его горло раненой левой рукой, я схватился правой за морду и надавил, поворачивая, со всей силой, злостью и ужасом, на которые был способен, кряхтя и рыча от натуги. Хребет у твари был как арматурина, но я смог надавить сильнее…

И шея вервольфа наконец мерзко хрустнула. Сигналы перестали поступать в его волчий мозг, и тело задергалось, безмолвно обвисли лапы. Я скатился с трясущейся туши и, едва не теряя сознание, потащился вокруг стола, хромая и оставляя за собой кровавый след. За столом и рухнул.

Захрустели кости – это позвонки Хаффмана начали вставать на место. Еще мгновение – и он снова вскочит, только я уже не смогу с ним драться. Я кое-как подтянулся, схватившись за столешницу, и вдруг заметил на полу «ланч» Хаффмана. Наверное, моим мозгам от потери крови совсем кислорода не хватало, потому что от этого зрелища мне почему-то стало смешно.

– Руку подать? – спросил я в пространство и засмеялся.

Вервольф медленно сел, как бы намекая, что через несколько секунд ланчем стану уже я. Потом он продолжит каждое полнолуние убивать невинных людей, а весь остальной месяц так и будет кошмарить подчиненных, доказывая, что он худший босс в мире. Даже не знаю, что из этого меня злило сильнее.

Хаффман повел башкой туда-обратно, приходя в себя…

– Ну уж нет, мудила! – заорал я и всем весом налег на стол. Стол протестующе заскрипел, съезжая с продавленного ковра. Толкать было тяжело: одна нога ранена, на другой нет ботинка… Но я все-таки умудрился врезаться в Хаффмана, сбить его с ног и, прежде чем он сообразил, что происходит, выпихнуть из окна и его, и чертов стол.

Глава 2

Я точно знал, что сплю. Все было каким-то мутным, невнятным – ну, как обычно и бывает во сне. Сперва мелькали какие-то обрывочные картины: как я тащусь к лифту, перетянув ногу своим ремнем вместо жгута, только во сне мне не больно и иду я медленно, словно под водой. Потом я вроде оказался в машине скорой помощи – меня кололи иголками, колотили в грудь…

А следующая картинка вообще была странная, потому что обычно сны я вижу от первого лица, а тут почему-то парил, будто в невесомости, и смотрел, как врачи в масках пытаются завести мое сердце дефибриллятором.

Раз – и снова все сделалось от первого лица. Вот я стою в поле, и оно все засажено какой-то густой травой с толстыми стеблями. Стою почему-то босой.

Я пошевелил пальцами ног и почувствовал, что трава мокрая. Небо над головой было ярко-голубое, воздух пах свежестью и чистотой, как после летней грозы. Вдалеке паслось стадо коров, а рядом со мной стоял какой-то сгорбленный старичок. Седые растрепанные волосы, добрая улыбка, а вот глаза за маленькими круглыми очочками суровые. Он оперся на трость и помахал мне.

– Дравствуй, малшик, – сказал он с сильным восточно-европейским акцентом.

– Вы Бог? – спросил я.

Он расхохотался.

– Я-то? Ха! Смешной ты. Не, не Бок. Так, друк тебе.

– Я умер?

– Пошти. Но тебе надо назад. Надо работать. Да, много работы у тебя.

– Работы?

– Звание. Дело сложное. Но хорошее.

– Звание?

– Ну, когда ты еще не родился, а оно уже про тебя понятно. Как это по-вашему?

– Призвание? Предназначение?

– Злой рок. Вытянуть короткую соломинку. Теперь иди. Время нет.