Эпифания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– Весьма веское соображение.

– Вот он, Бизон…

Майтера Мята взяла на заметку и это. Бизоном, очевидно, зовут чернобородого великана… надо будет как можно чаще поминать в разговоре его имя, пока оно не запомнится накрепко.

– Бизон думает, они, дескать, драться не станут. Они и не станут… то есть не станут драться, как бы ему хотелось. Но если дать им пулевые ружья, будут стрелять хоть целый день напролет, если ты, майтера, прикажешь. Или если отправишь их куда-нибудь, а лягвы попробуют им помешать.

– То есть ты, Лиметта, за нападение на колонну поддержки?

Лиметта кивнула.

– Ну да, она-то за… если драться пойдет кто-то другой, – подал голос Бизон. – Ладно, я тоже за. Мы драки не боимся.

– Ты не о драке ли между собой, Бизон? – покачав головой, упрекнула его майтера Мята. – Драки такого сорта не вернут нам Хартии ни за что, и богиня, я уверена, не имела в виду ничего подобного. Однако ты за нападение на колонну поддержки? Прекрасно! Я тоже. Не знаю, чего хочется Зорилле, и сомневаюсь, что это известно ему самому, но это неважно: мы в явном большинстве. Где ты предложишь атаковать их, Бизон?

Бизон молча запустил пальцы в пышную бороду.

– Да, часть дезертиров от нас отколется, это я сознаю. Однако определенные меры к тому, чтоб не потерять многих, мы принять можем, а еще вполне можем набрать новых людей. Зорилла, что скажешь?

– Не знаю, майтера. По-моему, решать следует тебе.

– Я думаю точно так же, и решение приму сама. Но, согласись, принимать решения, не выслушав советов, если на это есть время, не слишком разумно. На мой взгляд, атаковать нужно прямо здесь, как только они подойдут к Аламбрере.

Бизон горячо закивал.

– Прежде всего, времени на приготовления у нас не много, а успеть нужно как можно больше.

– Наши по ним с крыш камнями швыряют, – заметил Бизон. – Гонец и об этом докладывал, помнишь? Дадим им шанс – глядишь, пару-другую лягв за нас и прикончат.

– Во-вторых, может быть, часть их молодежи перейдет к нам. Наша задача – предоставить им как можно больше возможностей для раздумий. Ведь тот, кто переходит со стороны на сторону, – вдохновленная воспоминаниями об играх в палестре, пояснила майтера Мята, – идет в счет дважды: у нас одним больше, у них одним меньше. Кроме того, когда они доберутся сюда, стражникам, защищающим Аламбреру, придется открыть те огромные двери, чтобы впустить их.

Судя по выражениям лиц, об этом никто из соратников не подумал.

– Нет, я не утверждаю, что нам самим удастся ворваться внутрь следом за ними, на их плечах, но как знать? – подытожила майтера Мята. – Далее: как нанесем удар?

– Сзади и спереди, всеми силами, какие сумеем собрать, – пророкотал Бизон.

– Врасплох их захватить нужно, майтера, – добавила Лиметта.

– И это еще один довод в пользу удара здесь. Подойдя к Аламбрере, они решат, что достигли цели. Возможно, немного ослабят бдительность. Тогда для нас и настанет час действовать.

– Как только двери откроют, – уточнил Бизон, от души вмазав кулаком по раскрытой ладони.

– Да, согласна. Что у тебя, Зорилла?

– Не стоило бы, наверное, мне этого говорить: вы ведь известно что подумаете, но по нам же стреляли со стен и из верхних окон. Почти все, кого мы потеряли, как раз потому и погибли.

На этом Зорилла умолк, ожидая возражений, но возражений не последовало.

– Напротив, через улицу, дома той же высоты, что и их стена, а чуть дальше в сторону есть дом даже выше. Вот я и думаю, майтера: надо бы людей там расставить. Пусть стреляют по стражникам на стене. Еще часть моих, у кого иглострелов с ружьями нет, тоже можно послать на крыши, швыряться камнями, как гонец говорил. Обломок крылокамня, да с такой высоты, надо думать, шмякнет не хуже пули, а лягвы-то наверняка в латах.

– Ты прав, – вновь кивнув, согласилась майтера Мята. – Эту сторону дела вверим тебе. Назначаю тебя старшим: займись, организуй. Отправь людей – не только своих, а всех, кого сможешь, особенно мальчишек с девчонками, кто постарше – пусть прямо сейчас начинают таскать наверх камни и кирпичи. После пожаров их вокруг полно. Лиметта, твои женщины – не бойцы, кроме тех, кто раздобудет иглострел либо пулевое ружье. Но нам нужны люди, чтоб выносить с поля боя раненых и ухаживать за ними. Если им попытаются помешать, пусть отбиваются ножами – у кого что есть, а ту, с вилами, приведи сюда. Хочу с ней побеседовать.

Оглядевшись, майтера Мята отыскала кусок штукатурки.

– А ты, Бизон, смотри сюда.

Подняв находку, она начертила на закопченной стене за спиной пару далеко отстоящих одна от другой линий.

– Вот это Решетчатая. А здесь…

С быстротой, порожденной многолетним опытом, она дополнила чертеж контурами Аламбреры и зданий напротив.

Кедровых поленьев оставалось еще предостаточно, и пламя на алтаре не успело угаснуть. Водрузив на алтарь новую порцию дров, Шелк подождал, пока ветер не раздует огонь, осыпая Солнечную тучами искр.

Кетцаль, взявший на себя заботу о теле Мускуса, благопристойно уложил труп рядом с гробом майтеры Розы. Майтера Мрамор, ушедшая в киновию за простыней, пока что не возвращалась.

– Человека негоднее, злее его я еще не встречал.

Говорить вслух Шелк вовсе не собирался, однако слова эти сорвались с языка сами собой.

– Не встречал, но мне, несмотря ни на что, жаль его, и всех нас тоже жаль, поскольку он нас оставил…

– Что делает тебе честь, патера кальд, – пробормотал Кетцаль, начисто вытирая лезвие отысканного в пыли жертвенного ножа, принадлежавшего мантейону.

Надо же… когда он, Шелк, успел его обронить? Обычно о ноже заботилась майтера Роза – мыла, оттачивала лезвие после каждого жертвоприношения, неважно, сколь незначительного, однако майтера Роза ушла из жизни, мертва, как и Мускус…

Ну да, конечно же: наклонившись, чтоб высосать из ранки яд, после того как вырезал на лодыжке Ворсинки символы сложения!

В фэалицу, при первой встрече, Кровь обмолвился, что обещал кому-то – «одной особе», предположительно, женщине – вознести за нее в этом мантейоне пару молитв. Сейчас Шелку вдруг сделалось ясно (хотя что послужило причиной прозрения, он не смог бы ответить даже под страхом смерти): а ведь этой «особой» был Мускус… Может, дух Мускуса, задержавшийся поблизости от его трупа, и подсказал, шепнул пару слов на ухо так тихо, что не расслышишь? Чертя в воздухе знак сложения, Шелк подумал, что ему следовало бы прибавить к сему благодарственную молитву Фельксиопе, богине колдовства и духов, но сделать это сил в себе не нашел. Мускус купил мантейон по поручению Крови, на деньги Крови, однако, еще не до конца погубленный всеми свершенными злодеяниями, должно быть, чувствовал за собой грех, понимал, что подобным приобретением оскорбляет богов. Понимал и посему попросил Кровь помолиться за него, а