Злейшие пороки - Хлоя Гонг

– Ваше величество! Вы здесь?

Антон вздыхает:

– Ну и в чем дело?

– Нам требуется заявление, – продолжает тот же голос уже приглушенно.

– Сэйци, я консультируюсь со своим советником, – сообщает Антон и снова запускает пальцы в волосы, на этот раз более подавленно.

– При всем уважении, другие королевские советники ждут вас в командном пункте, собрался также весь Совет. Вы не могли бы продолжить этот разговор там?

Калла молчит, наблюдая за реакцией Антона.

– Я прикажу Сэйци проводить меня в центр наблюдения, чтобы разобраться в ситуации, – решает он и направляется к двери. Согласия Каллы он не ждет.

– Это необязательно.

Она понижает голос до шепота. Сэйци Вэйсаньна вряд ли слышала ее снаружи, а вот Антон – наверняка, судя по тому, как он замирает.

– Что, прости?

– Ты мог бы перескочить. Случившееся – проблема Августа. Проблема правителя. Так зачем тебе в ней разбираться?

Калла всегда терялась в догадках, зачем короне понадобилось подтверждать право на власть таких людей, как Каса или ее отец. И подозревала, что она отзывается на конкретную наследственную ци, а во дворце лгут насчет того, что полагается делать короне, и сами сочиняют мифы в поддержку королевской семьи.

Но если настоящая корона до сих пор где-то спрятана, тогда, возможно, ее истинное назначение – как раз такое, как утверждали во дворце. И она способна поразить очередного Шэньчжи или Толэйми. И сделать следующим королем какого-нибудь крестьянина. Это выходит за рамки игры, которую Антон ведет на троне.

Сэйци снова стучит в дверь.

– Ваше величество! Совсем скоро вести распространятся по городам. Нам необходимо действовать, пока не…

– Боишься, что я разоблачу тебя, принцесса?

– Мне все равно, – шипит Калла. – Давай, разоблачай.

– …вспыхнули мятежи, когда нам понадобится рассредоточить стражу…

Антон оборачивается:

– Не искушай.

– Я серьезно. – Вне всяких сомнений, Сэйци могла бы расслышать спор, продолжающийся за дверью, но оба они говорят так тихо, что даже Калле приходится напрягать слух. – Какое мне дело? Совет все равно ждет удобного случая, чтобы избавиться от меня. Расскажи им – и, возможно, они решат заодно выяснить насчет тебя.

С самого начала их альянс опирался на зловещий фундамент: преступница и изгнанник. Двое на грани исчезновения из этого мира, цепляющиеся друг за друга, чтобы в нем удержаться. Теперь же у них обоих под ногами слишком надежная опора, много ли земель и морей. Калла больше не может просто толкнуть Антона Макуса, чтобы он скрылся с глаз долой; им остается лишь продолжать эти нелепые пляски, чтобы узнать, кто из них сумеет подтолкнуть другого к краю и заставить балансировать на нем.

– Я любил тебя, – выпаливает он, – а ты предпочла меня убить.

– Ты отказался сбежать вместе со мной, – обвиняет в ответ Калла. – Мы могли бы улизнуть. Но ты не стал. Что ты предпочел бы взамен? Убить меня, чтобы потом жить долго и счастливо вместе с Оттой Авиа? Уверена, я не та, кого ты хотел бы видеть здесь сейчас.

– …открытые проходы в стене, – продолжает Сэйци, – и толпы провинциалов, переселившихся к…

Антон делает рывок к ней. Два шага – и он оказывается рядом, стиснув зубы. С шеи на лицо стремительно наползает багрянец.

– Как ты смеешь!

– Какой же ты корыстный, – продолжает Калла, хотя и понимает, что перешла черту. За ней – мрачнейшие из ее мыслей, все обвинения, выросшие из их самых ожесточенных стычек. – Ты хотел лишь маленького рая для самого себя и Отты и не мог отказаться от него ради меня. А я поставила на карту королевство. Так что да, Антон, я выбираю победу.

Антон давится смехом. Должно быть, за дверью он слышен отчетливо, потому что Сэйци Вэйсаньна перестает убеждать и взывать. Она умолкает и прислушивается, и Калла предостерегающе смотрит на Антона. Но он не обращает внимания.

– Вот это номер, – шипит он. – Ты заменила уродливого тирана симпатичным, Калла. Тем, кто будет улыбаться, расточать любезности, спрашивать о твоем здоровье, а потом все-таки отправит отряд солдат сжечь твою деревню.

– Заткнись.

– По-твоему, король Каса был плох только садистскими наклонностями, из-за которых его подданные убивали друг друга на ежегодных играх? А как же провинции, которые он продолжал морить голодом, чтобы богатеть самому? И знатные семьи, от которых он избавлялся при первых признаках несогласия с ним? Королевство ты не спасла, Калла. Если только новый трон не означает, что Талинь разделится, как прежде, твоя победа не поменяла в этом королевстве ровным счетом ничего.

Калла отшатывается. У нее перехватывает горло. Не замечая, что ее ноги движутся сами, она старается отступить подальше, пока не упирается спиной в холодную стену. Она шарит по ней руками, пытаясь сориентироваться. Вдавливает пальцы в какой-то гобелен, чувствует, как нитки впиваются в кожу.

– Если ты такой правильный, – задыхаясь, отвечает она, – тогда почему же ты ничего не предпринимаешь? Выведи королевских солдат из всех провинций. Перестань отнимать у них урожай и собирать налоги. Пусть Сань-Эр производит все это собственной кровью.

Говорить об этом рискованно. Человек такого склада, как Антон, может так и поступить, только чтобы доказать свою правоту. Он оставит след везде, где пройдет, а разбираться с последствиями придется тем, кто явится ему на смену.

– Не хочу, – с легкостью отказывается он. – В отличие от кое-кого… – от Августа, он говорит об Августе, но понимает, что его слышит и Сэйци, – я способен признать: да, я предпочитаю, чтобы все подчинялись мне. В моем распоряжении для этого есть все.

Калла разжимает пальцы, отпуская гобелен и выпрямляясь с убежденным видом. Нитки оставили линии у нее на пальцах, нарисовали карту скорби. Тихо, так тихо, что себя слышит лишь она сама, произносит:

– А меня у тебя нет, да?

Может, когда-то это имело значение. Антон замирает – он явно услышал, что она сказала. Должен был услышать, что она все еще готова сбежать вместе с ним, если он хочет, должен понять, что ее гнев существует лишь на том пространстве, на которое они отдалились друг от друга.

– Я должен приговорить тебя к казни. – Он отворачивается. – Но, по-моему, лучше будет, если ты пострадаешь от последствий собственных поступков. Разуй глаза, Калла.

Он рывком распахивает дверь. Сэйци Вэйсаньна поспешно отскакивает, делая вид, будто и не пыталась подслушать, что происходит в комнате.

– Ваше величество, – приветствует она и смотрит через плечо Антона. – Принцесса Калла, вы тоже с нами?

– Идите без меня, – отвечает Калла.

Сэйци не теряет времени. Она уводит Антона, и Калла остается одна в гостиной, слушая, как рокот бурной деятельности