Ночь пламени - Амелия Ламберте

именно таким, какие описывают в сказках для детей, когда хотят сказать, что добраться прекрасному принцу до цели бывает непросто, но ведь награда, спрятанная там, того стоит: либо спящая принцесса и любовь всей его жизни, либо алтарь с Великим Духом, либо ценный артефакт. Помимо непроходимых дебрей некоторые рассказчики добавляли еще и драконов для пущего антуража.

Покрытые снегом терновые кусты, огромные сугробы, поваленные деревья… Любой нормальный человек развернулся бы и ушел. Продраться сквозь одни эти заросли не удалось бы даже с мечом, не говоря уже о других опасностях, которые скрывал снег. Конечно, можно попытаться преодолеть дебри с помощью магии, но такие искатели наверняка должны были столкнуться с лешим. А разгневанный дух леса будет пострашнее стаи оборотней, которые охраняют свою территорию.

Я не задавал вопросов, а просто следил за действиями Лимирей. Она вплотную приблизилась к терновой стене, достала нож Собирателя, сняла перчатку и сжала в ладони лезвие ножа. Из ее кулака по лезвию ножа потекла кровь. Я поморщился и отвернулся. Мне было страшно представить, как это должно быть тяжело и больно.

Лимирей тем временем убрала нож, быстро коснулась окровавленной рукой ветвей куста и прикрыла глаза. Не знаю, что она делала, но через некоторое время деревья зашевелились.

– Чу-ую… – В застывшем лесу низкий хриплый голос показался раскатом грома.

«Ох, надеюсь, Лимирей знает, что делает…»

Шелест деревьев слышался все ближе. Я отступил на пару шагов, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Даже когда Лимирей пыталась меня съесть, мне не было так страшно.

Наконец послышались тяжелые шаги. Терновые кусты как будто с неохотой раздвинулись, и перед нами предстал леший.

Духи леса выглядели по-разному. Молодых еще можно было спутать с людьми, а те, что постарше, больше напоминали ходячие деревья с длинной бородой.

Этот точно был древний, ибо ростом он был вдвое выше меня, кожу на его предплечьях и руках заменяла кора, а на посохе, сделанном из толстой, раскидистой ветви и похожем на молодое дерево, сидел филин. У ног лешего вилось несколько диких зверей, которые тут же бросились к Лимирей. Длинная борода лешего волочилась по земле и вязла где-то в снегу. Одеждой духу леса служил покров из мха и опавших почерневших листьев. Большие желтые глаза смотрели на меня не моргая. Узкий вытянутый нос напоминал ветку.

Дикие звери явно были рады Лимирей они повалили ее в снег и играли с ней. Кого-то Лим гладила с беззвучным смехом, а в кого-то кидалась снегом. Филин ухнул и слетел с посоха лешего, приземлившись на ближней к Лимирей ветке. Леший неожиданно оказался рядом со мной.

– Кого это ты привела? – спросил он низким голосом, оглядев меня с головы до ног и обернувшись к ней.

Лимирей посмотрела на него долгим и твердым взглядом. Мне хотелось провалиться под снег: слишком уж грозным выглядел старец.

– Дру-уг? – протянул он, взглянув на Лимирей.

Она кивнула.

– Люди нам не друзья, – отрезал леший.

Мне стало обидно.

– Я природе помогаю, – отозвался я. – Духам земли. Зверей не трогаю, даже не охочусь. И тебе могу в лесу помочь.

Леший склонился ко мне. Его лицо оказалось так близко, что я мог рассмотреть все глубокие морщины на его еще похожем на человеческое лице. Желтые глаза с большими черными зрачками испытующе глядели на меня.

– Не обман, – наконец сказал он и выпрямился.

– Если дашь несколько семян или саженцев, я их высажу в хорошем месте, – осторожно предложил я.

– В каменных стенах отдашь долг, – загадочно сказал леший. – Дух крови просит за тебя. Тропы открыты, – произнес он и быстро направился обратно, скрывшись среди деревьев.

Я сглотнул.

– Он… Всегда такой? – тихо спросил я у Лимирей.

Она кивнула.

Я обратил внимание на компанию, которая резвилась около ее ног. Белки, росомаха… На плече устроился филин.

– А эти?.. – указал я на зверей.

Лимирей улыбнулась. Видимо, это и были ее воспитанники, которых она нашла во время походов.

Она повернулась ко мне и протянула руку. Я взял ее ладонь, но вдруг вспомнил, что именно эту ладонь она порезала. Я посмотрел на место, где должен был оставаться след, но там ничего не было. Только застывшие капли крови.

– Ты уверена, что эта тропа безопасна? – недоверчиво спросил я.

Лим кивнула и строго на меня посмотрела.

– Что? – не понял я.

Лимирей указала на свои следы, потом на мои ноги, а затем на лес вокруг нас и жестом изобразила крест.

– Понял, – вздохнул я. – Идти след в след, иначе сгину.

Лимирей одобрительно улыбнулась, и мы сделали шаг за терновую стену, за которой нас ждал совершенно другой лес – затаившийся и враждебный. Как будто природа говорила: «Чужакам здесь не место». А ведь это я был для него чужаком.

Я услышал шорох за нашими спинами и обернулся – это сомкнулись ветви кустов. Следов лешего я так нигде и не заметил.

* * *

В компании филина и росомахи мы продолжили путь к замку Картак. Лимирей время от времени останавливалась и сходила с дороги, осторожно делая каждый шаг, чтобы не провалиться в снег или не увязнуть в болоте. Она добиралась до кустов, собирала с них ягоды в свою сумку, и мы шли дальше.

Порой вместо того чтобы пройти напрямую, Лимирей сворачивала куда-то в сторону. Иногда нам приходилось обходить дикие заросли, а иногда продираться прямо сквозь них. Самое интересное, что животные тут жить не боялись. Мы видели следы хищников и оленей, где-то вдалеке ухали совы, а наш филин им отвечал.

За день пути мы сделали привал всего один раз – после преодоления очередной, казалось, непреодолимой преграды. Я настолько устал, что сам был готов попросить у Лимирей «Энергетика».

Мой скудный обед состоял из ягод, собранных Лимирей, и остатков сушеных фруктов.

Вторую часть пути мы шли очень долго. «Кошачий глаз» помогал ориентироваться в темноте, но привал сделать было просто негде: прикрытые снегом топи затянули бы нас с головой, если бы мы остановились хоть на минуту. Как ориентировалась в этом лесу Лимирей, я вообще не представлял. Да и погода не располагала к отдыху – нас постоянно сопровождали воющий ветер и треск деревьев от мороза. Хорошо еще, что снег летел в спину, а не в лицо.

Наконец Лимирей отыскала подходящую поляну, мимо которой я едва не прошел в задумчивости. Судя по тому, что место для костра было выложено камнями, а рядом лежало поваленное дерево, она уже не раз устраивала здесь ночлег. Со всех сторон поляну закрывала плотная поросль деревьев. Правда, кое-где в