Пути Дивнозёрья - Алан Григорьев

Его лицо просияло от внезапного облегчения, к щекам прилила краска. Казалось, даже в комнате стало светлее, и травы больше не пахли так удушающе.

Огнеслава пощупала лоб раненого и цокнула языком:

– Надо же, жара-то больше и нет.

Лис закрыл глаза. Через мгновение он уже посвистывал носом, погрузившись в безмятежный сон.

– Это мы удачно зашли! – Пушок высунул мордочку из-под одеяла. – Тая, ты мощь!

– Благодарю. – Огнеслава наметила легкий поклон. – С вашей помощью больному стало легче.

– Он пойдет на поправку? – у Тайки словно гора с плеч свалилась. Ей совсем не нравилась мысль сидеть в одной комнате со Смертью – пусть даже и незримой.

– Да. Насколько это возможно. Ты сама все знаешь про отведенный ему срок. Но теперь есть надежда, что он скоро встанет с кровати и возьмет в руки оружие.

Огнеслава неожиданно улыбнулась, но Тайка в ее искренность ни капельки не поверила:

– Ты рада? Разве ты не должна его ненавидеть? Это же Кощеевич.

– Сейчас он раненый, а я – его целительница. Мое дело – лечить.

– Что, неужели больше никого отравить не хочется?

Тайка не хотела вспоминать прошлое. Само вырвалось.

Огнеслава поморщилась, будто проглотила какую-то кислятину:

– Наверное, я должна извиниться. Но если ты знаешь про темного двойника и про силу Доброгневы, тебе не нужны мои извинения. А ты знаешь.

– Кстати, как тебе удалось восстановить нить судьбы?

Тайка не особо надеялась, что получит ответ. Всё-таки Огнеслава не из тех людей, кто откровенничает с первым встречным. Но она ошиблась.

– А мне не удалось. Царь Радосвет добыл шерсть, но мы не знаем, как её спрясть. Поэтому пока всё осталось по-прежнему. Только Доброгнева надо мной больше не властна – за что тебе, конечно, спасибо. Чего это ты побледнела, царевна? Никак боишься меня?

Тайка невольно поёжилась от недоброго взгляда целительницы. У той ещё и ножик для трав в руке. А ну как бросится?

Пушок, тоже почуяв угрозу, яростно зашипел. Пришлось сделать ему знак, чтобы не прыгнул. А то он такой: в обычное время трус трусом, но друга в опасности не бросит.

Тайка заговорила размеренно, стараясь сохранять спокойствие и глядя Огнеславе прямо в глаза:

– Было бы странно не бояться после всего, что случилось. Но больше всего мне жаль, что не получилось тебе помочь. Я ведь три ниточки добыла: Яромиру, Маю и тебе. Но им двоим донесла, а твоя… Благодаря ей я смогла победить Доброгневу.

– Что?! – у Огнеславы округлились глаза. – Ты собиралась и меня спасти? Но почему?

– Потому что никто не заслуживает такой участи. Даже враг. В смысле… Это не означает, что мы с тобой враги, но не подруги уж точно. Ты мне не нравишься. Полагаю, я тебе тоже. Но я понятия не имею, какой ты была раньше. До того, как… – Тайка запнулась, подбирая слово получше, и целительница с горькой усмешкой подсказала:

– Умерла?

– Да. Я знаю, что потерявшие судьбу проходят через смерть. Просто не была уверена, стоит ли об этом напоминать… Пребывание за Порогом меняет людей. Даже Яромир стал другим, хоть и не хотел признавать этого. А ты была его невестой. Он никогда бы не полюбил плохого человека. Значит, ты заслуживаешь второй шанс. Я собиралась дать его тебе, но не смогла. Сожалею.

Огнеслава пожала плечами, отвернулась и принялась нарезать какие-то корешки.

Решив, что разговор закончен, Тайка собиралась уйти, но когда она была уже готова открыть дверь, ей в спину вдруг донеслось:

– Теперь я понимаю, что он в тебе нашёл.

– И что же?

– Ты говоришь правду в лицо и упряма как ослица. Да не вскидывайся так – в этом мы с тобой схожи как две капли воды. Только я злая, как огнепёска, а у тебя сердце доброе.

От возмущения Тайка развернулась так резко, что едва не поскользнулась на коврике для вытирания ног:

– Эй, зачем на себя наговариваешь?! Тоже мне злая нашлась. Ты вон людей лечишь. Даже Кощеевича. Огонь, знаешь ли, может не только сжигать всё вокруг, но и дарить тепло. И в тебе его достаточно: я чувствую.

– Пф! И зачем он мне? Яромир всё равно выбрал не меня, а тебя.

Это прозвучало так горько, что у Тайки аж зубы заныли, к горлу подступил ком, но она нашла в себе силы не разреветься на глазах у соперницы.

– Можешь порадоваться: между мной и Яромиром всё кончено.

Голос всё-таки подвёл, дрогнул. Огнеслава глянула на неё неверяще. Потом нахмурилась:

– Ты его бросила?

– Не я. Это он разорвал помолвку.

– И зачем ты мне это рассказываешь? – прищурилась целительница, явно пытаясь найти какой-то подвох.

– Не знаю. Просто к слову пришлось. Ты вон переживала, что выбрали не тебя. А теперь вроде как дорога открыта. Вперёд, заре навстречу!

– Думаешь, я к нему побегу о былой любви напоминать?! – возмущённо фыркнула Огнеслава.

– Ну… ты ведь его любишь?

– А вот это уже не твоё дело.

– Прости… – Тайка, смутившись, опустила взгляд.

Разговор становился всё более неприятным, она уже и не рада была, что всё это затеяла. Вот что стоило не отвечать, а просто уйти?

Целительница шагнула ближе, снова заставив Пушка заворчать:

– Послушай меня, царевна. Я могу сожалеть о былом. Я могу даже продолжать любить. Но какое это имеет значение сейчас? Город со дня на день падёт. А у меня даже нити судьбы нет. Сложно, знаешь ли, думать о будущем… Молчи. Я знаю, что ты хочешь сказать. Только мне твои утешения даром не сдались. Не стоит внушать людям надежду, когда её нет.

– Надежда есть всегда! – Тайка упрямо наклонила голову. Бабушка об этой её привычке говорила: «Как козочка».

– Не у всех.

– Ой, да пошла ты! – лицо аж полыхнуло от гнева. Давно она ничего подобного не чувствовала. – У вас с Лисом тут что, кружок пессимистов? Решила себя заранее похоронить? Ну, валяй! Ты верно подметила: не моё это дело.

– Пусть каждый занимается тем, что умеет, – с неожиданным миролюбием кивнула Огнеслава. – Твои речи пригодятся воинам, чтобы подстегнуть их отвагу перед боем. Уж не знаю, почему они тебя рады слушать, но ты тоже можешь принести пользу там, где она нужна. А коли обе выживем – тогда и поговорим. На войне про сердечные дела думать вредно: уж кому, как не мне, об этом знать. И вот ещё что, для ясности: я не считаю тебя своим врагом. И даже соперницей не считаю. Мы обе – бывшие невесты одного человека, но это не значит ровным счётом ничего. Я не собираюсь завоёвывать его сердце снова