Либелломания - Н. Мар

соблазнила и его. Здесь было столько кислорода, что казалось, он мог бы прожить тут без чужой крови.

Ярмарка на предгорье встретила его разухабистым конкурсом, кто сильнее вдарит битой по чучелу таракана. Дальше дети топтали надувных жуков, натоптавший больше всех получал свистульку. Дурацкое положение было здесь у Бритца. Представитель расы победителей, хозяев нового мира, но убьют его тут — и за шкуру предателя не вступится ни эзер-сейм, ни ассамблея. Конечно, Верманд настаивал на открытом визите без почестей. Но вряд ли эзер снискал бы расположение шчера, открыв дверь с ноги. Кайнорт положился на свои сильные стороны. Кротость, вежливость и заботу о репутации собеседника. Он оставил орникоптер далеко за отшельфом, пришёл пешком в простой и неброской одежде, чтобы не испортить людям праздник. Даже надел и затемнил линзы. Его политический реверанс грубо прервали на кульминации. У опоры стеклянного моста рослый паук схватил его за шкирку и встряхнул:

— Разрешение, бродяга!

— Разве октанон магнума Джио не открыт для страждущих без исключения? — наивно спросил Кайнорт и поправил сбитый капюшон.

— Никаких исключений. Без специального приглашения в октанон нельзя. Вставай в очередь из страждущих.

— Но дело касается финансов, а большие деньги отлагательства не терпят.

— Тогда лети, — усмехнулся паук, не подозревая в бродяге эзера. Насекомые не распинались перед охраной, а валились на отшельф как снег в июле, если уж им так было нужно.

— Лететь? Я боюсь, магнуму это не понравится.

— Тоже мне. Ему не нравятся даже те, кому назначено. Мост закрыт. Санитарный день.

— Ладно.

Кайнорт всё ещё не передумал быть вежливым. Вернулся через рынок обратно, спустился в овраг и полем пишпелий добрался к отвесной скале октанона. Там, прежде убедившись, что никто его не видит, расправил крылья и взлетел.

Он шагнул в спальню магнума с балкона, и клевреи взвизгнули, бросаясь с тахты врассыпную. Высота лоджии равнялась с горным пиком, над которым катилось солнце. Магнум поднялся с ложа и взялся за «рейморт» среднего калибра, который хранил у изголовья.

— Прошу прощения, магнум Джио, — наклонил голову Бритц, показывая, что руки его пусты. — Но на мосту санитарный день, а просьба моя горит. И это не оборот речи.

— Да ты кто такой?

Гость вышел на свет и снял затемнение с линз. Он стоял не так уж близко к Джио, но чувствовал запах креплёного вина в его дыхании. Вокруг постели магнума были расставлены причудливых форм свечи. Нагие тела без голов, хвостатые джинны и черти с тремя пастями, ночные кошмары из воска чёрного, молочного, рыжего. Одни чадили, другие отдавали тёплые ароматы и белый дымок.

— Магнум Джио, не зовите охрану. Шчерам лучше не знать, кого Вы принимаете у себя тайком. Я пришёл, чтобы предложить сделку.

— То, что эзеры подразумевают под сделкой, в наших кодексах значится как грабёж.

— Это ничего не будет Вам стоить, разве что головной боли. Здесь в отшельфе находится детёныш фламморигамы. Я хочу его купить.

— Нет. Фламморигама уже была в частной коллекции, ничего хорошего из этого не вышло. Теперь ты хочешь его замучить?

— Зверь украден с Острова-с-Приветом. Минори только хотят вернуть его общине, чтобы избежать проблем с резервацией.

Джио обошёл комнату и голыми руками подправил что-то на размягчённой горением свече. Он посмотрел на то, что вышло, задумчиво смял воск и принялся лепить джинна с начала.

— Мне не до сделок, — объявил он. — Одна особа претендует на статус примулы Златопрядного отшельфа. Прямо сейчас она лежит на дне Ухлур-реки. Мои мысли заняты её успехом, а распорядок дня подчинён тревогам за её жизнь. Она стойко держится. По окончании ритуала, если он увенчается успехом, у меня и вовсе не будет свободного времени. Впрочем… если до рассвета с её тела упадёт хоть камушек — испытание будет провалено. Тогда скорби моей не будет предела и… возможно… я найду утешение в беседах с тобой.

— Скользко. Тонко. Но я в это не играю, — разочарованно сказал Бритц. — Минори не вмешиваются в дела отшельфов.

— Почему бы минори не перестать лицемерить и признать, что вы уже вмешались! Не из-за ваших ли игр, в которые ты не играешь, с отшельфов сосут кровяной налог? Я отдам фламморигаму, если и ты окажешь мне услугу, которая ничего не будет тебе стоить.

В памяти Бритца всплыли разговоры с Уитмасом Лау. Только теперь это он попал в замкнутый круг, а древнее чучело ставило его логику раком. Кайнорт на секунду увидел в Джио собственного двойника из недавнего прошлого, где вместо хорошего психиатра он выбрал винный погреб. Но. В конце концов, что ему какая-то шчера в воде?

Шчера. В воде.

— Как Вы сказали… на дне?.. — сипло спросил Кайнорт, оглушённый догадкой.

— Она аквадроу. Они прекрасно дышат там, где неглубоко. Но если тебе нужно самооправдание, то она — худшее, что может случиться со Златопрядным. Девочка упорная… но недостойная по крови. Одного камушка будет достаточно. Но вообще — поступай как знаешь. Ухлур-река всё смоет.

Улыбка мага отразилась на лице эзера. Через секунду двое скрепили сделку рукопожатием, и Бритц упал с лоджии октанона. У земли расправил крылья, только чтобы не разбиться, и завернул в расщелину. Пришлось спешиться ненадолго. Он едва себя сдерживал, чтобы не задымиться от возбуждения, пока шнырял между ярмарочными палатками и сливался с толпой. Накинул капюшон и бежал вприпрыжку через площади, вдоль улочек, по плантациям, пока в лёгких не стало жечь. Лететь можно было уже на границе грядок с пишпелиями. За ними он обратился стрекозой и со взрывом восторга взмыл над пустошью. Так стремительно он не летал, даже когда на кону стояла жизнь. Нет, теперь на кону стояла смерть, а Эмбер Лау было некуда деваться, и всё-таки он спешил. Второй шанс судьба давала только счастливчикам, а третий — последним идиотам. Кайнорт Бритц точно знал: идиот он далеко не из последних. И теперь, на территории Эмбер, всё будет честно.

Ухлур-река, которая в отшельфе билась о камни и пороги, в долине текла ровно и спокойно. Чувствовались инфразвуки ритуальных барабанов. Джио расписал ему правила. Прервать испытание было делом взмаха крыла под поверхностью, говорил магнум. Полсотни тысяч глазных фасеток искали Эмбер в прозрачных водах. И нашли.

Бритц начал обращаться ещё в воздухе. Он едва не забыл, как работать крыльями, и чудом не упал прямо в ручей. Должно быть, шчера издали почувствовала стрекозу: вибрация колыхала