И возродятся боги - Наталья Способина

все не испортил. Ну а потом случилось то, что случилось: на свет появился твой сын.

– У меня есть сестра?

Альтар неопределенно пожал плечами, а Альгидрас негромко произнес:

– Была. Речь о… Всемиле.

Димка особенно громко затарахтел. Вероятно, его машинка преодолевала препятствие. Я посмотрела в его сторону. Он – часть плана, как и я. Как и… Всемила! Я поперхнулась воздухом и закашлялась, сообразив, что описала в своем романе смерть собственной сестры. Да что там описала! Я видела ее смерть, чувствовала ее страх. А моя мать… Если верить им всем, мою мать забросило в тот мир без поддержки, без помощи, без малейшего представления о том, что ее ждет. Сколько пришлось ей пережить, прежде чем она встретила отца Радима? Мое горло перехватило, и Альгидрас, оказавшись рядом, сунул мне под нос бутылку с водой. Видимо, он заметил, что я опасаюсь пить их чай. Благодарно кивнув, я глотнула из бутылки, чувствуя его легкое прикосновение к своему плечу. Справившись с собой, я подняла взгляд на Альтара. Он смотрел на меня с долей сочувствия, но я не верила в его искренность. Им всем было наплевать на нас.

– Вы видите грядущее. Что в нем? – спросила я, откашлявшись.

– Грядущее меняется каждый день, – негромко произнес Альгидрас.

– Это великое заблуждение, мой мальчик. Впрочем, то видение, которое доступно тебе, вправду мимолетно. Я вижу больше. И я вижу, что твой сын окажется в мире, которому он принадлежит.

– Он принадлежит этому миру, – понизив голос, зло произнесла я.

– И это заблуждение, девочка. Его мир на Изнанке этого. А может быть, даже на Изнанке всех миров. Он ведь почти равен богам, – задумчиво произнес Альтар.

Я потерла заледеневшие ладони и, собравшись с духом, произнесла:

– Я скажу прямо: я не позволю вам забрать моего ребенка. Если это будет означать войну с вами, то я готова.

Альтар поднял голову и посмотрел на меня долгим взглядом, а потом вздохнул:

– В тебе говорит этот мир, девочка. Здесь не знают цену словам, иначе ты бы понимала, что глупо грозить тем, чего никогда не сможешь исполнить. В тебе есть аэтер, но лишь малая часть. В твоем сыне ее гораздо больше, поэтому ты сама не представляешь больше никакой ценности. Ты жива просто потому, что мальчику пока нужна мать. Даже если ты увезешь его на край мира, мы найдем тебя.

Альгидрас сжал спинку своего стула и, пристально глядя на Альтара, вполголоса произнес:

– Ты дал мне слово.

– И я сдержал его, мальчик. Ей ничто не угрожает сейчас. Но долго так продолжаться не может, и ты это знаешь. Если для Гаттара ваш сын имеет ценность, то для Дарима – нет. Ему нужен ключ, способный открыть проход в наш мир. Убей он мальчика, высвободившихся аэтер и стихий хватит на то, чтобы прорвать ткань. А это грозит гибелью обоим мирам, Альгидрас, потому что Дарим не понимает, что ждет его там. Он ни разу не пользовался тем, чем был наделен с рождения. Что же касается нас с тобой… Мы будем обречены встретить гибель всего сущего здесь, в скучнейшем из миров, где Силы мертвы уже много тысяч лет. Ты никогда долго не жил с запертой в тебе стихией, мальчик. И поверь, это не тот опыт, который ты хотел бы получить.

На это Альгидрас ничего не сказал. Я же спросила о главном:

– Допустим, Гаттару нужен мой сын для… его безумной идеи по перевоплощению себя любимого. А зачем Димка вам?

Альтар некоторое время на меня внимательно смотрел, а потом улыбнулся:

– Это же ясно, девочка. Он заменит в том мире Дарима. Он сможет обуздать аэтер, сможет повелевать стихиями. Он еще мал, но при должном воспитании быстро научится управляться с тем, что даровали ему боги, и станет воистину всесильным.

Я повернулась к Альгидрасу, ожидая услышать, что это все какое-то недоразумение, что Альтар просто выжил из ума и сам не ведает, что несет, но хванец смотрел в пол, покусывая губу, и не спешил меня обнадеживать.

– А пирог уже ели? – громко спросил Димка, взбежав по ступеням.

– Пока нет, мой мальчик. Ждали тебя, – ласково улыбнулся ему Альтар, а я вдруг подумала, что он родственник не только Альгидрасу, но и, получается, моему сыну.

Интересно, через сколько сотен земных лет в человеке пропадает человечность? И стоит ли того эта их вечная жизнь?

– А где у вас руки моют? – уточнил Димка.

– Пойдем, я провожу. – Альгидрас, взяв Димку за руку, повел его в дом, и я, разумеется, пошла следом за ними.

В просторном коридоре они с Димкой синхронно разулись и опять поставили свою обувь по линеечке. Я сбросила туфли и аккуратно поставила их рядом с Димкиными кроссовками. Нужно же было соответствовать.

Оказалось, что в дом заведена канализация и в нем присутствует вполне современный санузел. Альгидрас с Димкой исчезли за дверью, впрочем, новоявленный отец тут же вышел, пояснив, что Дима решил сходить в туалет. Я снова подумала, что из хванца получился бы хороший отец. Наверное.

Альгидрас посмотрел на меня, нахмурился, а потом, неожиданно притянув к себе, крепко обнял. Я обхватила его руками и, уткнувшись носом в его шею над капюшоном толстовки, призналась:

– Мне страшно.

Это было чистой правдой. Мысль о том, что кто-то может забрать Диму, пугала меня гораздо больше моей предполагаемой гибели. Я понимала, что никто из них не станет заботиться о моем сыне. Он для них лишь очередной элемент давнего плана. А уж то, что Будимир собирался вселить свой разум в тело моего ребенка, звучало настолько пугающе и глупо одновременно, что я даже не могла начать об этом думать: мозг в панике стопорился.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Альгидрас и провел губами по моему уху.

– А насколько это вообще реально? Я про… переселение.

Ожидала, что Альгидрас усмехнется и скажет, что Гаттар просто поехавший головой псих, но он вдруг произнес:

– Думаю, это возможно. Он уже пробовал… со мной.

– Что? – выдохнула я и попыталась отстраниться, но он лишь крепче прижал меня к себе и прошептал:

– Тот обряд на острове. Помнишь, я говорил, что с ним что-то пошло не так? Обычно они ведь направляли всю силу гибнущего рода к Деве, чтобы дотянуться до нее и услышать. Но в тот раз кварский ведун ввел в обряд Священный Шар хванов. Я все это время думал зачем. Это же такой риск: обращаться к чужой Святыне, о которой ты ничего не знаешь. Но Гаттар, оказывается, был там. Он ведь создал