Сергей Гомонов - Тень Уробороса (Лицедеи)

Вопрос ее застал меня врасплох. То, что я узнал от Вирта во время нашей встречи в Хеала, говорило в пользу первого: существует некое пространство, альтернативная реальность, где точно так же, как здесь, живем все мы и не подозреваем о других нас. И лишь сила мысли Иерарха и многих преданных ему соратников, а также их знания, почерпнутые из мудрых книг предков, смогли соединить наши реальности коридором и ввергнуть наши вселенные в хаос…

Мне нечего было скрывать от Фаины, я ей объяснил то, что понял со слов Вирта, и еще добавил:

— Если, опять же, верить его рассказу, то на той Земле тогда, тысячу лет назад, не произошло Завершающей войны. И разветвление реальностей произошло на каком-то этапе, предшествующем первому удару…

— Может быть, может быть… Не удивлюсь, если окажется, что это мы, собаки, там порылись тогда, и все пошло наперекосяк… — задумчиво протянула моя собеседница, поглядывая на проходящих мимо нас людей, все как один наряженных в широкие защитные комбинезоны.

— Не преувеличивай нашу роль, Фанни. Если эта теория верна, то выходит, что альтернативные ответвления происходят ежесекундно…

— Ну да, ну да… Если до кучи припомнить теорию Фридмана о бесконечной множественности вселенных… И все-таки — почему некоторые из захваченных в плен спекулатов оказались двойниками здешних людей, а иные — «оборотнями»? Причем двойниками до мелочей, разве только генетическая экспертиза выявила, что у них нет аннигилятора…

— А двойников «оборотней» у нас здесь не нашлось? Я имею в виду «оборотней», когда они вернулись к своей настоящей личине…

Она развела руками:

— Насколько мне известно — нет. Было веселее. К примеру, обнаружилось четыре двойника Джоконды, ни один не был настоящим, все «оборотни». А сколько их там еще гуляет по белу свету, бес его знает! Я уже боюсь собственного отражения!

— Может быть, из-за того, что в их мире не было Завершающей войны, они не потеряли тогда большую часть населения планеты и…

— И в итоге перенаселили свой мир?

— А может такое быть?

Фаина повела бровями:

— Ну, если и нам тут, некоторым, тесновато… Да, наверное, ты прав. Их несметное количество, прут, как тараканы, а сделать сейчас ничего нельзя, нас блокировали и отрезали от вашего Фауста. Но технически они недоразвиты, их — тупо — больше раз в пять. Похоже, просто хотят взять массой.

— Тараканы…

Мне стало смешно и печально, и от такой противоречивости сильно защемило в сердце. А ведь эти «тараканы» — мы. Что тут ни говори…

— Да. Помнишь фильмы о пришельцах в ту эпоху? — улыбнулась Фанни. — Фантастические ужастики о нападении всяких иноземных жуков и зеленых человечков. Больше смахивало на комедии…

— Не особо помню. Я мало интересовался телевидением.

— А зря! По крайней мере, такие фильмы ненадолго отвлекали от мысли о собственных согражданах, карауливших тебя в соседней подворотне с ножичком в руке. Бритые головы, черные повязки — как тебе картинка? Хуже нас можем быть только сами! Так, что-то я расфилософствовалась! Где там запропала наша Лизбет? Идем-ка, дернем тетеньку!

Четыре двойника Джоконды, надо же такому случиться! Пожалуй, Палладас изобрел оружие пострашнее всех бомб и придворных интриг…

Когда мы наконец поднялись из Лаборатории, нас дожидался фургон с эмблемой изумрудной змеи, склонившейся над чашей и заключенной в прозрачный крест. Рядом с ним стоял заведенный черный микроавтобус, вытянутый и хищный, как стрела инки. Я поймал себя на том, что пристально вглядываюсь в его окна в надежде различить за тонированными стеклами ее лицо.

Джоконда вышла сама и подалась к Фанни:

— По директиве, синьорита Паллада, ты едешь с ними в фургоне. Бонджорно, Елизавета, рада тебя видеть! — ее взгляд остановился на мне. — Здравствуйте, господин Элинор. Рада видеть и вас, тем более в добром здравии.

Паллада хмыкнула и с загадочной улыбкой поднялась в машину. Вертинская уже вовсю распоряжалась коллегами, распределяя их по местам. Мне она дала понять, что выделяет нам на общение пару минут, но не более того.

Теперь я отличил бы Джоконду, настоящую, от любого, самого похожего, двойника. Да и вообще непонятно, как я мог тогда принять подделку за истинную Джо.

Если бы не она, мы бы так и простояли молча отведенные для беседы две минуты.

— Вы более чем прекрасно выглядите для человека, которого я в последний раз видела у Бруклинских развалин. Хотелось бы мне узнать приемы, которыми обладают ваши сопланетники.

— Это не псионические приемы, госпожа Бароччи, — ответил я. — Это тайны монахов, и пусть они хранят их как можно надежнее.

— О, да! — ее смех прозвучал натянуто; в какой-то момент мне показалось даже, будто она в слабом замешательстве. По крайней мере, встречаться со мной взглядом Джоконда теперь остерегалась, делая вид, что ее очень занимает процесс погрузки медиков. — Пусть хранят. Фауст и без того доставил Содружеству массу проблем, а если мертвецы начнут вставать из могил… Простите! — она уронила вскинутую для привычной жестикуляции руку и слегка покраснела. — Я не хотела вас оскорбить, господин Элинор…

Неужели она и правда решила, что этот пустой разговор под обстрелом множества посторонних глаз может меня задеть? Ведь была тема и посерьезнее.

Я шагнул к ней и немного подался к ее уху:

— Может быть, вам — лично вам — не стоит ехать, госпожа Бароччи?

Она чуть ли не отскочила, гневно вспыхнула, вскинув бровь, и прошипела:

— Отчего это вы решили, что имеете право давать мне подобные советы, синьор?! Вы что, мой начальник?

— А ваш начальник знает?..

— То, что знаете вы? Нет, конечно! Но если он узнает от вас… я не знаю, что с вами сделаю! Понятно?

Джоконда сердилась, потому что была не права. И по той же причине ее гнев не смутил меня. Все было хуже, чем я ожидал: она слишком честолюбива для того, чтобы отказаться от порученной миссии и сознаться в своей тайной особенности перед кем бы то ни было. Для Джоконды это равносильно краху.

— Я тоже не хотел вас обидеть. Давайте будем считать, что мы оба пошутили и теперь квиты. Я спросил исключительно по той причине, что…

Она поморщилась:

— Давайте замнем тему. Простите, я была несдержанна, больше этого не повторится. Пора ехать…

Глядя ей вслед, я подумал, что сильно отличился, выведя ее из обычной невозмутимости и заставив забыть о бесстрастной маске. Всего на чуть-чуть Джо позволила себе стать собой и так растерялась от этого, будто появилась в общественном месте без одежды.

— Ну что, получил? — злорадно шепнула Фанни, когда я уселся рядом с нею в фургоне. — То-то же! Я вообще не представляю, с кем эта стерва разговаривает по-человечески. Мнит из себя невесть что…