Боги, пиво и дурак (СИ) - Горина Юлия Николаевна

— Щас я им устрою, — многообещающе отозвался Ян и, свистнув плетью, рванулся вперед.

— Добро пожаловать в нашу крепость, — улыбнулся рыжий. — И привыкай ничему не удивляться.

Ворота распахнулись сами.

Я увидел впереди большой двор и песчаную площадку для тренировок, где сейчас кружили в поединке двое парней. В глубине огороженной территории стояло здание самой школы — белое, двухэтажное, с двумя широкими лестницами и нелепой башней, выраставшей прямо из середины черепичной двускатной крыши.

Парни с мечами при виде Яна тут же остановились, подобрали животы и расправили плечи.

— Какой хрен опять поле подпалил?! — заорал тот на учеников.

Парни что-то ответили, но смысл сказанных ими слов ускользнул от моего сознания.

Потому что в этот момент слева от ворот, в зарослях малины, я увидел зеленого медведя.

Он был небольшой — всего метра полтора в высоту. Медведь сидел на пухлой меховой заднице, нелепо раскинув задние лапы, и с хрустом грыз толстый сочный стебель, похожий на шпинат или сельдерей — не помню точно, как называлась та мерзкая трава, из которой так любила делать салат Ленка.

И при этом его шерсть была почти такого же цвета, как этот стебель, и только на ушах и вокруг маленьких красных глазок она становилась совсем темной, почти черной, как у панды.

Увидев меня, медведь перестал жевать.

— Ну чё уставился-то? — пьяным голосом сказал панда и звучно икнул. — Проезжай себе…

У меня отвисла челюсть.

— А ты чего сюда-то приперся? — спросил рыжий у медведя.

— Тебя не спросил, — буркнул медведь. Поднявшись на задние лапы, он, тяжело переваливаясь, прошел несколько шагов вдоль ограды и рухнул на брюхо, с хрустом ломая кусты. И захрапел.

— Это кто? — шепотом спросил я, не в силах отвести взгляда от зеленого мохнатого созданья.

— Та`ки, — ответил рыжий, как будто это должно было все объяснить.

— В смысле — Таки?..

— Ну так его зовут.

— А что он такое?..

— Он — зеленый говорящий медведь, — проговорил вдруг панда, чуть повернув морду и приоткрыв один красный глаз. — А ты — тупица.

— Отдыхай! — прикрикнул на панду рыжий, и, тронув коня, пояснил:

— По закону у каждой школы боевых искусств должен быть бог-покровитель. Вот Ян где-то его и откопал. Говорят, он был божком пьяной рощи где-то на юге. С тех пор по школе бродит эта хрень, жрет свой горький дурман, который влетает «Грифу» в приличную сумму, но зато у нас есть официальный бог-покровитель. Такие дела.

— Курица или яйцо! — вдруг громко крикнул панда нам в спину. — Сила и магия! Вечно все путают… — его голос понизился до бормотания, и дальше уже ничего нельзя было разобрать.

Я обернулся.

— Да не обращай ты на него внимания, — махнул рукой рыжий. — Но обижать и насмехаться нельзя. У нас вот Бобер разок попробовал — Ян ему одним ударом четыре передних зуба выбил. Вставные пришлось делать. Вот только доктор размером ошибся, так что у него теперь даже когда рот закрыт, передние зубы меж губ выглядывают. Потому и Бобер.

— А чего он себе другие-то не сделает?..

— Так больно же.

— А, ну это да… — понимающе кивнул я.

Ян между тем уже отдал лошадь одному из тренировавшихся парней и широкими шагами направился к входу в особняк.

— А что с новичком-то делать? — крикнул ему вслед рыжий.

Ян остановился. Обернулся.

— А, да… Я и забыл совсем. Даня, а чем ты до этого занимался? Только не говори, что головы рубил.

Твою мать. Да какая тебе разница, чем я занимался в Ямах? Я ж сюда к тебе за новой жизнью приехал!

— Да я это…

— Чего? — Ян приложил ладонь к уху, намекая, что я мусолю что-то невнятное себе под нос и он ничего не слышит.

— По хозяйству я был! — нашел я наконец более-менее сносную формулировку.

— В крахмальном переднике койки застилал или нужники чистил? Ты конкретнее!

— Чистил пыточную и посуду для заключенных! — крикнул я в ответ, осознав, что очередное унижение неизбежно.

— А, понял! Тогда на кухню его определи, пусть Леандру помогает.

Махнув рукой на прощанье, Ян направился к белокаменной лестнице особняка.

Ну вот, Даня, ты и осуществил головокружительный прыжок от плошек к тарелкам. Браво, это было круто.

И что теперь, молча проглотишь очередную порцию говна, которое кинула в тебя жизнь?..

Я тихо выругался себе под нос — по-нашему, по татаро-монгольски.

— Ян, подожди минуту!..

Я соскочил с коня, сунул поводья в руки слегка опешившему рыжему, и поспешил за Яном, который и не думал останавливаться и семимильными шагами направлялся в особняк.

Двери за его спиной хлопнули аккурат перед моим носом.

Кого-нибудь, возможно, это бы задержало или привело в смущение.

Даже, возможно, меня — где-нибудь месяцок назад.

Но не сейчас.

— Ян, стой!! — крикнул я, с силой распахнув тяжелые двери.

И тут же оказался лицом к лицу со здоровенным громилой в кожаном нагруднике, и с мечом в руках, хотя судя по тому, как он ощерился, главным оружием здоровяка был вовсе не он, а кривые желтые зубы.

— Кто такой и куда? — крикнул он мне в лицо, аж плюясь слюной от сторожевого запала.

Но мне-то терять было нечего.

— Я к Яну! — не менее страшно гаркнул я ему в ответ.

— Пошел нахрен, здесь нет таких! Есть господин великий магистр школы боевых искусств «Парящий грифон» мастер Янус! — без запинки выпалил здоровяк. — И он тебя сюда не приглашал!

— Август, уймись! — раздался басистый голос Яна.

Глянув за плечо громиле, я увидел большой пустой холл с огромными окнами и белыми стенами — и своего нового начальника, который все-таки не выдержал и остановился на первых ступенях широкой лестницы на второй этаж, укрытой серым ковром.

Здоровяк выпучил глаза.

— Мастер, но он осмелился…

— Тебя не касается, — одернул его Ян. Потом перевел взгляд на меня и спросил: — Ну? Чего тебе?

Я подошел к Яну, пытаясь по пути сообразить, как и какими словами сказать ему то, что меня мучило. Так, чтобы не показаться неблагодарной сволочью, но чтобы он понял.

— Слушай, я вот что хотел… По поводу кухни…

— Что, работенку почище попросишь? — хищно улыбнулся тот, сверкнув зубами, как клыками. — Посуду мыть надоело?

— Да ну тебя, — разозлился я. — Я по-твоему что, очень на пугливого похож?! Или на брезгливого? И кашу мыл, и кровавую кашу мыл — и ничего, как-то не растаял!

— Тогда дело-то в чем? — уже с серьезным лицом спросил Ян, круто выгнув одну бровь.

— Да в том что я не против ишачить, но только ишаком опять становиться не хочу! Работать в качестве разнорабочего на кухне — это совершенно не то, о чем мечтаешь, попадая в школу боевых искусств.

— Ну так и ты — не объект мечтаний для магистра школы.

— И тем не менее я поступил сюда в качестве ученика!

— Допустим, — хмыкнул Ян. — Только ведь и я тебя не на улицу вышвырнул.

— Я хочу научиться держать в руках оружие! — почти выкрикнул я.

Ян несколько мгновений как-то недоумевающе глядел на меня, потом почесал висок.

— Ну… как бы… — проговорил он.

— Это мой единственный шанс встать на ноги и выпрямиться в полный рост в вашем мире. Ведь чтобы очень быстро бегать, можно или иметь соответствующую магию, или просто научиться быстро бежать.

Ян перестал чесаться.

Теперь он смотрел на меня внимательно, и с таким суровым видом, будто сканировал.

А я ждал его ответа, покрываясь от напряжения холодным потом.

— Ты уверен, что в полной мере понимаешь, от чего отказываешься, и чего просишь?.. — проговорил, наконец, Ян. — Я предлагаю тебе теплую крышу над головой, приличной еды вдоволь и в целом безбедное существование при посильных требованиях. А ты стремишься стать учеником школы? Думаешь, при твоих-то способностях махать мечом легче будет, чем сковородки мыть?

— Я так не думаю, — честно ответил я. — Но и остаться на всю жизнь мастером по мытью посуды я не хочу. Разреши мне обучаться наравне с остальными учениками, Ян. Я обещаю тебе, что буду стараться.