Безвозвратность - Anne Dar

так ощутил мою поддержку… Ведь касаться его в этот момент было слишком опасно.

Дверь зашипела. Я сразу же восприняла этот звук за признак неотвратимого конца. Всё… Он сделал всё, что смог. Однако в этот же момент встретившись с резко опустившимся на меня взглядом, я осознала, что только что произошло что-то странное, и в следующую секунду… Брайан отскочил от двери, словно его ударило током. Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что он с корнем оторвал ручку от двери – металлический прут остался в его руке! Не контролируя свои эмоции, я хотела вскрикнуть от испуга, смешанного с шоком, но вместо этого только набрала полные лёгкие воздуха и перестала дышать. Смотреть влево было страшно: они уже здесь, уже залетели?!

Наконец оторвав взгляд от кулака Брайана, сжимающего металлическую часть двери, я резко посмотрела влево и не поверила… Перрон за окном начал двигаться, вернее… Вернее, это мы начали движение – мы тронулись с места! Мы что же… Мы пережили?! Мы только что выжили?! Как?!… Благодаря какой-то нечеловеческой силе. Он смог. Спас нас… Всех.

Я снова резко перевела взгляд, на сей раз прямо на этого невероятного человека, и вдруг, не отдавая отчета своим словам, произнесла не своим голосом:

– Ты Годзилла… – услышав себя со стороны, я поняла, что всё ещё нахожусь в состоянии аффекта. Тем временем поезд ускоряется, и мы едем, мы пережили критический момент…

– Нужно придумать, как заблокировать дверь к моменту следующей остановки, – вернул меня с небес на землю мой новый знакомый, при этом отбросив раскуроченную ручку назад к двери – на металлическом пруте остались вмятины от его пальцев! Увидев это, я осознала ещё острее: если бы не сила этих рук, если бы не он целиком – всё бы кончилось здесь и сейчас… Пассажиры этого поезда были бы обречены, я уже была бы мертва. И всё же: как он смог?..

Дверь кабины машиниста нам открыли не сразу: целую минуту разговаривали с нами, слушали наши голоса, проверяли на вменяемость. Неудивительно – я бы сама не поверила в то, что механическую дверь возможно удержать одной лишь рукой, но факт оставался фактом… Теперь я с опаской поглядывала на бугрящиеся под чёрной рубашкой мышцы Брайана – кто знает, как именно он ещё может применить эту силу.

Первым нам навстречу вышел Бенджамин. В его руках была кувалда – понятно, думал отбиться от нас в случае наших поехавших крыш, но как бы он отмахнулся кувалдой от люксов? Я хотела с сарказмом поинтересоваться у него об этом, но весь мой сарказм утонул во внезапном чувстве облегчения, разлившемся в моей душе с первыми сказанными этим мужчиной словами:

– Я только что починил дверной механизм. Но есть одно “но”: та дверь больше не откроется – я запаял отвечающий за её работу рычаг.

– Мы замурованы в этом поезде? – у меня перехватило дыхание.

– Верно.

– Но рано или поздно нам ведь придется покинуть его, – стоящая за спиной Бенджамина беременная женщина отозвалась крайне обеспокоенным голосом. Ещё бы – её живот сейчас не одну её пугает.

– Когда наступит время – выйдем через аварийный выход, если получится его вскрыть, или через окно, – установил Брайан, и в этот момент, кажется, не я одна, а все поняли, что мы без голосования обрели предводителя. И никто не захотел оспаривать этот факт: он силен не только физически, он еще и психологически устойчив, как будто знает, что делать, или просто импровизирует – важно лишь то, что у него получается держать себя достаточно хорошо, чтобы даже я ощущала желание доверять его решениям.

Все разошлись по своим местам и сразу же принялись за попытки оживить свои электронные устройства, но интернет и телефонная связь продолжали напрочь отсутствовать. Мы попытались собрать новости, которые разные пассажиры успели сохранить до того, как связь оборвалась – в основном это были текстовые новостные сводки и короткие обрывки видеороликов, – однако и эти информационные крошки не особенно прояснили ситуацию. Ясным осталось только одно – люксы вызывают сумасшествие у людей, над головами которых летают, словно присасывающиеся паразиты.

Сидя в вагоне среднего класса, я пятый раз подряд просматриваю одноминутное видео, которое успел скачать Хьюберт Патаки: на этом видео несколько людей бегут по городу и на полной скорости врезаются в витрину брендового магазина, разбивая своими телами стекло, после чего хватают голыми руками осколки и вонзают их в себя или в других… Над каждым сумасшедшим парит люкс – этот шар двигается со скоростью человека, но есть подозрения, что он может двигаться и быстрее. Продолжая просматривать это ужасное видео, я невольно слушаю разговор между Хьюбертом, Джаредом и его розововолосой девушкой Вайолет.

– А на животных люксы тоже действуют? – спрашивает Вайолет.

– Пока что только про людей известно наверняка, – отвечает Хьюберт.

– Говоришь, они могут подниматься примерно на сто двадцать метров от поверхности земли? – отзывается Джаред. – Это примерно сорок этажей жилого дома. Получается, те, кто живёт выше сорокового этажа, обезопасен…

– Пока что, – голос девушки звучит откровенно нервно. – Но что дальше? Вдруг это не прекратится? Вдруг это навсегда? Вдруг это не только здесь, где бы мы сейчас ни были – вдруг это происходит и в Праге тоже? Вдруг так по всему земному шару?

– В Америке официально подтверждено двести тысяч летальных исходов, но официальная цифра может превышать один миллион и наверняка превышает, – снова выдал уже известный факт Патаки.

Я призакрываю глаза, чтобы в который раз не читать бегущую строку под видеороликом с самоубийцами: “Не покидайте своих домов, не открывайте двери и окна!!!”.

– А вдруг это живые существа? Вроде паразитических организмов. Или это сгустки какой-то энергии? Или пришельцы?

– Нет, это что-то земное, выходит из-под земли, – то, каким тоном говорит Хьюберт, выдаёт в нём человека, полагающегося исключительно на факты. Учёный, что ли?

– А вдруг никто не придёт нам на помощь, и у нас остались только мы?

Девчонка откровенно раздражает меткостью своих вопросов. Мы замурованы в этом поезде, который в данный момент является сомнительным оплотом нашей общей безопасности, снаружи люди гибнут даже не тысячами, а целыми миллионами – целыми городами! – так кому есть дело до мчащегося по своему расписанию поезда? Боюсь, что единственный верный ответ: никому. Всем наплевать на нас. Вывод: мы по уши в дерьме, но мы всё ещё живы, а значит, всё не так плохо, как могло быть и как может стать в любую секунду…

Вернув планшет Хьюберту, я направляюсь в