Небо на плечах - Алексей Анатольевич Федорочев

и поехала. И если что… — Глаза ее опять налились слезами. — Позаботься о ребятах.

— Тебе хоть что-то предъявили? Подписки какие-нибудь давала?

— Какие? — с испугом отпрянула она от меня.

— О невыезде, например.

— Н-н-нет…

— Тогда пока расслабься. Я тебя никому не отдам, пока не выясню все. Просто пока посидите в доме, ладно?

— Ванечке гулять надо…

— Я в смысле — за пределы территории не выходите.

— Хорошо.

Беспомощность бесила. Одаренные болеют редко, но метко, а я еще и под полноценное гашение попал, что тоже здоровья не добавляет. Так бы я сам скатался в Москву, выяснить, кто в полиции такой умный, но приходилось терпеть — от шатающегося меня было мало толку. Нужна была как минимум неделя на восстановление. Пришлось напрячь всех, до кого смог дотянуться по телефону, отправить Бронислава в командировку и ждать результатов.

А Наталья уже с первого дня начала наводить в доме свои порядки.

Я не могу сказать, что жизнь в богатстве меня не изменила, но Ли и Вана я не воспринимал как прислугу — не после того, как они не раз доказали свою преданность, в том числе и с оружием в руках. Борис — тем более: во-первых, воспитание, а во-вторых, ему нравилось, что китайцы его не боялись. Уважали, держали дистанцию, но не боялись. После дома Ярцева-старшего, где слуги разбегались с приближением гасителя, атмосфера нашего жилища отличалась полным равнодушием к его особенностям.

Для обслуживания дома и разросшейся территории сил двух китайцев было недостаточно, поэтому, когда они виновато об этом сообщили, им в помощь были наняты дополнительные руки, но те были просто наемными работниками, поэтому не вызывали никаких эмоций. Мы их и не видели почти — днем редко были дома, а в наши личные комнаты Ли никого не пускал — прибирал сам. В вотчину Вана — царство сковородок и поварешек — мы сами не совались, максимум — пожелания высказывали, когда хотелось чего-то конкретного. Ван поначалу пытался с нами меню согласовывать, но быстро убедился, что ни Борю, ни меня этот вопрос не волнует, да и выучил он наши вкусы за три-то года, не было необходимости ему что-то указывать. В общем, в быту у нас царила тишь да гладь, всех все устраивало. Разве что к Шаману я китайцев слегка ревновал. Вот странное дело, вроде бы, наоборот, между ними неприязнь должна быть, все-таки пилот не один десяток их бывших соотечественников покрошил, но нет, Лехе традиционно доставались лучшие куски, а чай подавался по первому щелчку пальцев. Парадокс, да и только!

Крики и брань Наташки я услышал даже сквозь дрему, и они меня напугали. Несмотря на слабость, скатился с постели и бросился спасать подругу. И был потрясен, когда оказалось, что спасать нужно Ли и одного из его помощников, которого моя гостья цепко держала за ухо.

— Какого черта этот китаез делает в моей комнате? Что он там вынюхивает?!

— Наталья Сергеевна! Это я распорядился, он уборку делал! — утихомиривал ее китаец, аккуратно пытаясь освободить почти плакавшего мальчишку. — Ветрянка же! Надо мыть!

В ответ Наташка ударила Ли по руке и еще крепче вцепилась в многострадальное ухо.

— Почему без моего разрешения?! Совсем от рук отбились! Ничего, я вас быстро к порядку приведу!

— Наташ, что за шум? — спросил я, прислонившись к стене.

— Представляешь! Захожу в комнату, а эта узкоглазая сволочь белье на постели перетряхивает!

«Узкоглазая сволочь» резанула мне слух — раньше подруга так не выражалась.

— Наташ, он наверняка просто уборку делал. Или у тебя что-то пропало? И отпусти его уже, пожалуйста, ты ему больно делаешь.

— Да пусть катится и пришлет мне нормальную горничную!

— Наташа, ты в доме двух неженатых молодых мужчин. У нас нет горничных, могла бы спросить сначала.

— Как нет? И кто второй?

— Второй — Борис Черный, если ты еще не поняла. Он мой вассал, поэтому живет здесь же. А горничных мы с некоторых пор не нанимаем, были уже сложности. — После отъезда китаянок женской прислуги у нас так и не появилось.

— А как мне тогда быть? Я же не могу, чтобы меня мужчина обслуживал! — растерялась она.

Я бы с большим пониманием отнесся к ее неудобствам, если бы в интонациях прозвучал хотя бы намек на неловкость.

— Я распоряжусь, горничную найдут. Но, скорее всего, только завтра. Потерпи, пожалуйста. Я не ожидал твоего визита.

— Егорушка, прости! Я сама найму кого-нибудь, тебе не стоит беспокоиться! Ты ж, смотри, едва стоишь! Пойдем, я тебе помогу! — засуетилась она вокруг меня.

— Наташа, не надо! — Я был слаб, но не настолько, чтобы вести меня, подставляя плечо. — Наташа!!!

— Ну не дуйся!

— Я не дуюсь, просто не ожидал от тебя. Это же Ли! Помнишь, как он весь наш домик драил? Ты же не обижалась тогда, что и твою комнату — тоже?

— Егор! Ну прости! Я сорвалась! На меня сейчас столько всего навалилось! Ты не волнуйся, я найду себе служанку!

— Никаких найду! Ты моя гостья, я должен обеспечить тебе комфорт! Беги, слышишь, Ванька тебя зовет? — На первом этаже и впрямь раздавались детские крики.

— Ой, конечно! А ты дойдешь?

— Дойду-дойду.

Вопреки сказанному я пошел не к себе, а искать Ли, мне еще предстояло извиниться перед ним за безобразное поведение Натальи. Ли нашелся на кухне, он прикладывал лед к пострадавшему органу молоденького помощника.

— Прошу прощения за этот инцидент, Наталья перешла границы, — по-китайски извинился я перед ними обоими.

Ли разразился витиеватой речью, что понимает чувства молодой вдовы, а китайчонок смотрел на нас во все глаза. Русский аристократ, говорящий на его родном языке, да еще приносящий извинения, не укладывался в его представления о жизни. А когда я залечил его ухо — вообще чуть в обморок не грохнулся.

— Шеф, вы же еще слабы! — ахнул Ли.

— Не для такой ерунды. Ли, у меня к тебе просьба, принеси мне в спальню телефон! — и я зашаркал обратно к себе. Китаец был прав — мне пока не стоило прибегать к источнику, но уж очень стало жалко парнишку, пострадавшего ни за что.

Горничную нашел через Руса — его сестра-студентка как раз искала подработку на лето. Перед Натальей я слегка лукавил — мне не столько было дело до ее комфорта, сколько я не хотел, чтобы посторонний непроверенный человек шлялся по дому. Вдобавок риск заразиться все еще существовал, а Руслана, по заверениям ее брата, в детстве ветрянкой переболела.

Потом потребовалась няня для мелкого — на новом месте малыш начал капризничать. К счастью, у Руса было несколько сестер. Потом им надоело сидеть взаперти, но тут уж я ничего не мог поделать — выпускать их за территорию до выяснения всех обстоятельств я опасался. От сидения в четырех стенах Наташку обуяла жажда деятельности — ее звонкий голос то и дело раздавался из самых неожиданных помещений. О постоянных спорах с китайцами на тему ведения хозяйства