Руины тигра – обитель феникса - Ами Д. Плат

владел мечом да луком. Это стало неприятным открытием для отца. В гневе он был страшен, от его крика тряслись стены, а в лице проступали звериные черты. Были моменты, когда я всерьёз сомневался, что он не станет убивать родного, пусть и бестолкового, младшего сына.

Отец никогда не сдавался: вместо того чтобы отпустить меня, он назначил наставников и вверил ещё несколько отрядов на завоёванных, теперь спокойных северных территориях. Сам же с любимым – если, конечно, он умел любить – старшим сыном вернулся в гущу сражений, которые кипели на юге и востоке.

Но даже после месяцев обучения я оказался не готов, когда с севера напали дикари. Зима выдалась суровой, и кочевники голодали так же, как крестьяне на наших землях, а может, и сильнее. Дикие вишни и сливы цвели редкими ароматными цветками – не так, как в плодородные годы. Сильные ливни сбили нежные, не успевшие опылиться соцветия. Землю усыпали засыхающие стебельки, и уже по весне я видел, что голод продолжится.

Почти ещё ребёнок, я наивно воображал, что смогу убедить кочевые племена объединиться с нами, силой слова или красотою искусства переломить их привычный разрушительный уклад грабежей и разбоя. Встретившись с северными всадниками лицом к лицу, я растерялся. Их коренастые гнедые лошади перебирали копытами на краю едва зазеленевшего луга, а за моей спиной замер в ожидании приказа отряд. Я лично, без страха и сомнений, вышел вперёд, желая говорить с противниками, но не добрался и до середины луга, когда позади их строя словно бы зашевелилась почва: нечто огромное, как холм, вырастало из-под земли прямо на моих глазах.

Ужасный великан с фиолетово-красным лицом взревел, глядя на моё скромное войско, и взмахнул молотом. Вражеские всадники расступились. Чудовище бросилось на нас. Наставник, видя моё замешательство, перехватил командование.

Стыд сковал тело сильнее страха.

Солдаты ринулись вперёд, защищая меня, земли, лежащие за нашими спинами, и своих родных, что ждали дома. Я обнажил длинный меч, уговаривая себя, что смогу ударить хоть чудовище, хоть человека. Клянусь, я не помышлял о побеге, но жажда жить толкала назад. Кровавый туман перед глазами то и дело вспарывали блики на клинках, я слышал крики и чувствовал две горячие дорожки слёз на щеках. Я видел, как новые исполинские фигуры выступают из леса позади всадников, но отряд сражался доблестно, и я не сомневался, что мы одержим верх.

Крепче стиснув меч, я почувствовал, как покалывает в руках, мурашки прошли по лицу, по груди и ногам. Щёки пылали, я поднял оружие над головой и ринулся вперёд. Великаны ревели так, что закладывало уши. Всё слилось в неразличимую круговерть, и вдруг за спиной я ощутил движение.

Ослеплённые и оглушённые битвой, мы не заметили вовремя приближения нового противника. Я обернулся и увидел, как над нашим лагерем поднимался густой дым, а из чащи выступили отряды в знакомой мне лишь по рассказам форме Восточной империи.

Теперь я стоял ближе всех к врагам.

– Сзади! – закричал я.

Наставник услышал меня и искусно развернул часть отряда лицом к новой опасности, но даже мне было известно, что сражаться на два фронта – гиблое дело. Я не мог понять, откуда взялось войско империи. Они как будто действовали сообща с кочевниками, но кто способен с ними сговориться?

Я поднял меч и бросился в гущу битвы, шепча как заклинание: «Я не умру». Милостивые небожители, я не хотел умирать! Я любил свою прежнюю уютную жизнь с матерью, любил её сад, её музыку, её смех. Она мечтала о счастливой человеческой жизни для меня. Старшему брату предопределено стать преемником отца, но я-то считал себя свободным!

Вражеское войско разметало наши ряды. Мой небольшой отряд не ожидал такой спланированной и коварной атаки. Я бился изо всех сил, но видел, как солдаты замертво падают на землю. До меня донеслась команда наставника к отступлению. Последние уцелевшие ринусь врассыпную, я тоже попятился к лесу. Кличи восточного войска и северных кочевников смешались, враги погнали нас, как зверей: никого не собирались оставлять в живых.

О, как я жалел, что решил сражаться пешим! Ноги заплетались, из последних сил старался не упасть и мысленно обращался ко всем известным мне богам, которые могли бы меня спасти. Ветки царапали лицо и цепляли за длинные волосы. Не знаю, как я держался до этого, но теперь казалось, что страх вот-вот парализует меня и я упаду замертво.

Один из противников меня нагнал, холодное лезвие вспороло воздух над самой моей головой. Я увернулся и укрылся за деревом. Длинный тонкий меч взвизгнул, я развернулся и нанёс ответный удар. Кровь хлынула, я отшатнулся, будто прежде её не видел. Один на один убить человека так странно, что коленки подкашивались. Враг медленно оседал, и казалось, будто я сейчас увижу, как энергия ци покидает его тело, а из-за облаков спускается за ним небесный чиновник.

В чистом весеннем воздухе стоял лязг металла и запах крови.

Со стороны луга на меня неслись ещё двое, и некогда было раздумывать: тело само вспоминало все движения и хитрости, которым обучал наставник. Я наносил удары и вовремя уворачивался. Кажется, убил одного – я не мог сказать наверняка, ведь другой всё наступал и наступал, а я всё отражал и отражал его удары, словно небожители согласились меня защитить. Длинные мечи схлестнулись над нашими головами, и в этот момент враг выхватил короткий клинок и с рыком воткнул его мне в бок.

Острая боль, какой я не испытывал прежде, пронзила тело. Крик, подобный птичьему, вырвался из горла, но усилием воли я заставил себя не упасть на колени. Бой продолжался. Противник превосходил меня силой, он снова и снова наносил точные, жестокие удары. Словно из ниоткуда рядом возник мой наставник. Его грудь и плечи утыкали стрелы, он едва стоял на ногах, но взялся меня защитить. Его руки тяжело поднимались и опускались, казалось, учитель вот-вот выронит меч, и тем не менее сражался он невероятно искусно. Я пошатнулся и не удержался на ногах, чувствуя, как слёзы снова застилают глаза.

Наставник слишком ослаб и проигрывал. Враг торжествующе занёс над ним оба клинка – и тогда я с криком ринулся вперёд. В момент, когда лезвие пронзило сердце учителя, мой меч плавно скользнул между рёбер врага, не встретив преград, и мы трое рухнули наземь едва живой кучей. Но я понимал, что не могу лежать здесь на земле: восточное войско скоро примется прочёсывать лес.

Я прислушался и, пока не звучало рядом шагов, отполз от двух мёртвых тел. Бросил свой длинный меч, взял кинжал врага, оглянулся – никого – и быстро, насколько позволяла рана в боку, зашагал прочь.

Кривые ветви невысоких сосен обдирали лицо, то и дело норовя выколоть глаз. Толстый ковёр хвои под ногами заглушал шаги. Я надеялся, что меня не заметят. Сквозь латы проступала кровь, нужна была перевязка, но я не смел останавливаться. Постепенно дикий лес сменился плодовым садом. Я узнал могучие грушевые деревья. Здесь могли жить крестьяне, подчинявшиеся моему отцу. Они бы спрятали меня ненадолго.

Я продолжал идти, но не встретил ни одной живой души. Из последних сил достиг полуразрушенного каменного здания, забрался туда и тяжело сел, привалившись спиной к стене, а потом и вовсе сполз наземь. Сердце ныло от жалости к самому себе и предвкушения смерти.

Металлический привкус на языке, опухшие глаза, растрёпанные волосы, изорванная одежда – какой некрасивый