Странный вождь - Анатолий Н. Патман

потом мне отчего-то захотелось развеяться и развлечь своих помощников и гостей и, главное, как-то тронуть сердце жены. Ничего страшного: за последние дни силы у меня уже прибавились, и на исполнение нескольких мелодий и песен точно должно хватить. Тем более, они меня и успокаивали. И домра так и висела в комнате. Немного подумав, я понял, что лучше устроить более широкое празднество. Уж и мне пора показаться перед всеми. Пусть все видят, что живой и готов к новым испытаниям!

Салика и Тустиер быстро позвали слуг, и те накрыли стол в большой парадной комнате. И народа набралось немало. Оказалось, что и родные Эминэллы находились дома. И Аюна, Имине и Насие были на работе. И мастер Симеон занимался с воспитанниками и учениками, и учителя успели вернуться из рынка. Конечно, не забыли и Калифана и Асмеллу. Тоже мои люди! Ещё охрана и слуги, пусть и не все. Зато наёмник Тамир уже мог немного ходить, хотя, чувствовал себя похуже, чем я. Ничего, поправится. И немного моей лечебной магии для него оказалось в самый раз. Всё же Аэлита неплохо его выходила. Конечно, пригласили и охрану из школы. И всякая вкуснятина пришлась впору. Полно было и другой еды, хватало и выпивки. Особо большое празднество мы не подготовили, но немного посидели. Мне, конечно, было тяжело, но терпимо. И, главное, рядом со мной сидела Эминэлла, и она, похоже, была очень рада. Конечно, никто про это и не подозревал, но всё затевалось ради неё. Раз мне хоть как-то удалось удержать жену у себя, то теперь надо было попытаться добиться и её сердца. Хоть кусочка!

Вот ближе к концу трапезы я и взял в руки домру. Конечно, все присутствующие как раз и ожидали такого продолжения праздника.

Сначала я исполнил «Признание в любви» или, как хранились в моей памяти, «Mariage D’Amour». Хоть и со странным названием, но красивая и душевная мелодия! Самому нравилась. И все знали, что она посвящалась моей матери Шурпиге. Что делать, нельзя забыть самого дорогого тебе человека! Вторым я исполнил более длинную «Дорогу домой». Тоже ничего мелодия. Все домочадцы, конечно, уже слышали их, а вот охрана из школы нет. Видно было, что они им понравились. Хотя, могли и слышать. Бывшие воспитанники уже сообщили, что мои мелодии и песни исполнялись и в их школе. Оказалось, что среди учеников появилось немало поклонников, которые довольно хорошо их выучили и умели исполнять.

Силы у меня ещё оставались, то я спел ещё и «Плот», как-то месяц назад исполненный сначала в подвале, а потом и перед жёнами. Точно душевная песня:

— Нить в прошлое порву, и дальше будь что будет!

Из монотонных будней я тихо уплыву

На маленьком плоту, лишь в дом проникнет полночь.

В мир, новых красок полный, я, быть может, добреду?

Ну и пусть будет нелёгким мой путь,

Тянут ко дну боль и грусть — прежних ошибок грусть.

Но мой плот, свитый из песен и слов

Всем моим бедам назло вовсе не так уж плох.

— Красивая песня, лэр Акчул, душевная. И грустная!

Видно было, что песня всем понравилась, в том числе и молодому магу воздуха четвёртого и огня второго уровня Кемалю Сафутдину. Хотя, он точно был старше меня почти на десяток лет. Все воспитанники и ученики смотрели на меня восторженно и, вот ведь радость, и Эминэлла! Вот маг и выразил общее мнение. Правда, меня больше интересовал неназвавшийся маг, даже наряженный охранником. Он имел шестой уровень, надо же, по жреческой магии, четвёртый по магии жизни да ещё и третий по воздуху и только так пристально зыркал на всех присутствующих. Похоже, изучал ауры, но внушать не пытался. Пусть! Всё равно ничего лишнего не узнает! То, что можно и не скрыть, и так уже давно на виду.

— Что делать, лэр Кемаль? Видите, пока вот лежу и грущу, и мечтаю, и заодно и песенки сочиняю.

Но, главное, лучшей наградой для меня был радостный и нежный взгляд Эминэллы. Конечно, усталость у меня взяла своё и, попрощавшись со всеми, я отправился в комнату отдыха. Слишком утомляться нельзя. И провожать меня пошла только моя жена. Мои помощники просто понятливо отстранились, и мешать не стали.

— Акчул, пожалуйста, не сердись на меня больше. Прости! Конечно, нехорошо я поступила, но, видит Единый, мне, кроме тебя, никого не надо. Неужели мы не можем зажить как прежде? Можешь мне поверить! Никаких измен и нехороших мыслей точно не будет.

Я решил не огорчать свою жену. Ведь и сам уже устал, и истосковался. Даже не по любовным утёхам, а по общению.

— Разве я против, Эминэлла? Давай попробуем. Если у тебя в сердце ещё осталось место, то попробую добиться его для себя.

— Акчул, оно и так твоё! И там ещё и наша будущая малышка. Других точно нет, и не будет! И, знаешь, твоё внимание мне сильно понравилось. — Моя жена как-то ласково и лукаво улыбнулась. — И не только сердце, но я и вся целиком только твоя!

Похоже, Эминэлла была искренне. Тут я не удержался и прижал её к себе, а потом впился в устремившиеся мне навстречу податливые и тёплые губки. Что ни говори, соскучился я по ним!

— Ну, если так, милая, конечно, заживём. Жаль, что пока целиком объять тебя не получится. Ладно, я рад, что хотя бы вот сердце и твои губки! Сладенькие! А что ещё малышка, это хорошо. Но я надеюсь, что там найдутся места и для её братиков и сестричек?

— Конечно, Акчул, найдутся. Обязательно! Я и ранее была согласна! И все они будут только нашими и любимыми!

Против этих слов мне и возразить было нечего. Наши мысли совпадали полностью. Мне, да и Эминэлле тоже, конечно, хотелось ещё больше нежности и даже любовных утёх, но было понятно, что пока придётся повременить. Слаб я пока для этого. Мы ещё посидели в комнате отдыха, немного отвели время и для поцелуев, да ещё обсудили кое-какие дела. А потом сильно обрадованная жена ушла. А я, конечно, прилёг отдохнуть.

Ну а после ко мне явились Донат и Эрденет. Временные амулеты допуска у меня имелись, вот и заглянули они ко мне ненадолго. Конечно, вампиры были сильно обеспокоены нашей очередной ссорой.

— К сожалению, друзья, пока ничего обещать не могу, но сам не могу понять, что случилось, и отчего я попал в немилость у своих жён. Могу