Хайо, адотворец - Мина Икемото Гош

жена домовладельца и их соседка по чайной, молча выразила свое возмущение. Хайо достала кисть, привезенную из Коура, привычно макнула ее туда, где чернила были как раз нужной консистенции, и вывела на бумажном человечке заклинание. – Готово.

Потом Хайо дохнула на человечка, передав ему часть своего духа. Каллиграфические линии уловили его и запечатали, и новоиспеченная шикигами зашевелилась.

Фигурка выпрямилась на ее ладони, покачиваясь на тонких бумажных ногах. Посмотрела на Хайо.

– Ты знаешь, что делать, – сказала она фигурке.

Та спрыгнула, пронеслась мимо Мансаку к двери, выскользнула в щель. Волосы, обрезки ногтей, зубы – все это несло след духа того человека, который обронил их. Шикигами воспользуется следами духа Нацуами из пепла волос и найдет его, а потом вернется к Хайо.

– Может, это волосы из хвоста Буру-тян, – предположил Мансаку, принимаясь за рис. – И шикигами вернется к своей жестокой госпоже, чтобы сообщить, где отыскать призрачную лошадиную задницу. – Хайо ничего не ответила, отхлебывая суп, и он добавил: – Беру свои слова назад. Ты не жестокая. Даже шутить на эту тему не буду. Жестокой была Хатцу.

– Прости, что так носилась с этим обрезком от ее хаори, – сказала Хайо. Когда она достала отрез для Дзуна, у брата было такое лицо, будто в него плеснули ледяной водой.

Мансаку одарил ее долгим взглядом и расхохотался.

– Да нормально все, – ответил он. – Я просто подумал, что если внезапно умру молодым, то ты и у меня возьмешь что-нибудь, даже если все вокруг будут утверждать, что я этого не стою.

– Никто так не скажет. – Хайо помолчала. Ей на ум пришел вопрос, которого она раньше не задавала. – Мансаку, когда именно ты перестал меня ненавидеть?

Он поставил миску, задумался:

– Я вроде и не испытывал ненависти. Я ненавидел того, кем ты, по моему мнению, могла стать.

В дверь уверенно постучали. За окном стоял человек с повязанным платком лицом. Хайо пошла открывать, а Мансаку быстро убрал со стола.

Это оказалась Ритцу, костюмер из театра.

– Здравствуйте, Хайо-сан. Я не вовремя?

– Ритцу-сан. – Хайо приветственно поклонилась. – Входите, прошу вас.

– Это вам, – сказала Ритцу, едва Хайо и Мансаку уселись напротив нее, и обеими руками протянула небольшой бумажный пакет. От чая она отказалась. – Китидзуру-сан благодарит вас за доброту, проявленную к его брату там, на мосту. За то, что закрыли ему глаза. Это подарок для вас.

Хайо взяла пакет, машинально проверила, нет ли на нем проклятия, и открыла. Внутри лежал отрез желтого шелка цвета дикой розы примерно в ладонь шириной. Когда Хайо достала его, он водой скользнул сквозь пальцы.

– Очень… красиво.

Ритцу потянулась через стол, коснувшись руки Хайо, лежащей на шелковой ленте:

– Не стоит особо задумываться. Просто примите подарок.

Хайо неуклюже поблагодарила, и Ритцу повернулась к Мансаку:

– Где вы взяли стеллароиды Дзуна-сан? Что вы, вы оба, знаете о проклятии, которое унесло его жизнь?

Хайо с Мансаку переглянулись, а потом Мансаку подался вперед и рассказал все, что они знают: и про первый вечер на Оногоро, и про встречу с Тодомэгавой, и про то, как они обнаружили стеллароиды на алтарной полке в квартире Дзуна.

– Мы надеялись, что Коусиро объяснит нам, что происходит с Дзуном.

Ритцу покачала головой:

– Мы все впервые узнали о проклятии Дзуна-сан, только когда его проклятолог явился искать его в ночь накануне смерти.

– А вы знаете, когда Коусиро и Дзун-сан виделись в последний раз? – спросила Хайо.

– В Четвертом месяце, перед тем как мы заметили, что удача покинула Китидзуру-сан. Тогда Мацубэй, руководитель труппы Кикугавы, попросил Дзуна-сан держаться подальше от театра для его же собственной безопасности. – Ритцу закрыла глаза и задумалась. – Невезение, как известно, может передаваться через эн. Как последний кровный родственник Китидзуру-сан, Дзун-сан был уязвим. Мы все понимали, что если с Дзуном-сан что-то случится из-за этого невезения, то Китидзуру-сан будет… – Уголки ее рта опустились. – …В общем, Китидзуру-сан сейчас сильно не в себе.

– Как Коусиро держится? – тихо спросил Мансаку.

– Он лучший артист син-кагура своего поколения. Он знает, как заставить других чувствовать его печаль, – ответила Ритцу с плохо скрываемой гордостью. – Сейчас ведь отменились все представления. По настоянию молодой Укибаси. Оставили один спектакль, он состоится в день рождения Дзуна-сан, да и то Китидзуру-сан пришлось вымаливать разрешение на коленях, поэтому сейчас он не допускает к себе никаких посетителей, кроме тех людей, что нужны ему для работы.

Мансаку сник:

– Вот холера.

– Если эти стеллароиды Дзуна-сан настоящие, как вы говорите, – Ритцу испытующе посмотрела на Хайо и Мансаку, – значит, Дзун-сан был проклят еще до того, как удача отвернулась от Китидзуру-сан. И Китидзуру-сан не виноват в том, что ненароком погубил Дзуна-сан, неудачно подставив его неподходящему богу в неподходящий момент.

Хайо склонила голову:

– Мы тоже так считаем.

– Почему вы думаете, что Дзуна-сан проклял бог, а не человек, Ритцу-сан? – спросил Мансаку.

– Вы же видели алтарную полку в его доме. За Дзуном-сан присматривала Полевица, Великая Зерновая Змея. Если бы Дзуна проклял человек, бог бы вмешался и отменил проклятие, но этого не случилось. Боги – если они не проклятологи – не влезают, когда их подопечных проклинают другие боги. Избегают внутренних конфликтов. Хайо-сан, вы мне давали карточку. – Ритцу достала из кармана визитку семьи Хакай. – Я правильно понимаю, что вы умеете навлекать на людей несчастья?

– Скорее, невезение, но… – Ритцу вся сжалась, повисла неловкая пауза, и Хайо решила обойтись простым ответом: – Да, правильно.

– Значит, вы эксперт по невезению?

– Можно сказать и так.

– Вы не могли бы встретиться с Китидзуру-сан и определить, что с ним не так? – быстро спросила Ритцу. – Вы можете сказать, почему он такой невезучий? Сможете ему помочь?

Хайо дернулась. Вообще-то она должна быть источником неудач. Проклятие адотворца ни за что не позволит ей снять невезение с другого человека.

– Все главные боги соглашаются с Волноходцем, который утверждает, что на Китидзуру-сан нет проклятия, – продолжила Ритцу, видимо принимая молчание Хайо за сомнение. – Они как один говорят, что он от природы такой невезучий.

– Значит, они утверждают, что Коусиро не повезло быть… невезучим? – спросил Мансаку, поглаживая свою несуществующую бороду. – Ха.

– Если вы ничего не сможете сделать с его невезением – не беда, – осторожно сказала Ритцу. – Вы еще так молоды. И если вы не желаете иметь эн с Китидзуру-сан, я пойму. Масштаб его невезучести пугает…

– Я не говорила, что ничего не могу сделать и что меня что-то пугает, – резко отозвалась Хайо и тут же об этом пожалела, потому что Ритцу отшатнулась от нее с выражением полной безнадежности.

Еще в Коура у Хатцу был огромный шкаф-головоломка из древесины павловнии, сооруженный из старого комода. Чтобы открыть его многочисленные ящички, не нужны были ни замки, ни ключи – только секретная последовательность нажатий на узоры по бокам, приводившие в движение замысловатый механизм каракури. «Головоломки мало чем отличаются от людей, – говорила Хатцу, освобождая пальцы Хайо из очередной ловушки-ящика. – Стоит надавить с правильным усилием и в нужной точке – и они откроются. Если хочешь раскрыть чью-то тайну, то сначала разберись с устройством механизма».

Ритцу была измотана, испугана, она нервничала, а адотворческая эн натягивалась, подсказывая Хайо, что эта пожилая костюмерша – отличный шанс.

– Меня не пугает невезение Коусиро, – уже мягче повторила Хайо. – Но мне нужно с ним встретиться, чтобы понимать, могу ли я чем-то помочь.

Медленно вздохнув, Ритцу тихо и тревожно усмехнулась:

– Он не согласится на встречу, пока не убедится в ваших способностях, хоть вы и друзья Дзуна-сан. С тех пор как все началось, мы уговорили его встретиться со множеством прорицателей, и все как один оказались шарлатанами и совершенно дрянными людьми.

– Если вопрос только в доказательствах, – Хайо подвинула визитку семьи Хакай так, чтобы она снова оказалась перед Ритцу, – можете испытать меня.

Ритцу подняла взгляд от карточки:

– Что вы предлагаете?

– У вас есть враги, которым хорошо бы исчезнуть хотя бы на денек? – подалась вперед