Светлый пепел луны - Тэнло Вэйчжи

Жизнь старшей дочери Е стала такой легкой и приятной, что она могла больше не беспокоится ни о чём и позволить себе всегда оставаться любезной и доброжелательной, воображая себя доброй феей. Девушка всерьёз надеялась, что сумела переломить судьбу и грустному пророчеству не суждено сбыться.

Она постаралась стереть из памяти тот случай из детства, но, когда заметила, что её младшая сестра начинает завоевывает уважение и искреннюю симпатию окружающих, как меняется к ней отношение Сяо Линя, снова почувствовала беспокойство и вспомнила о пророчестве и обещанном ей бесславном конце. А вслед за этим, она действительно начала терять все то, что, казалось, принадлежало ей навсегда. Сначала Сяо Линя, затем Пан И Чжи. Она никак не могла понять, почему Тан Тай Цзинь отдал сердце не ей, а её младшей сестре.

И вот она терпит страшные мучения в грязном подземелье, терзаемая ненавистными её змеями, а со всех сторон доносятся проклятия других заключённых. Ей даже не позволено умереть потому, что Тан Тай Цзинь сделал так, что едва она пытается покончить с собой, силы оставляют ее, и она может лишь безвольно лежать на вонючей соломе.

Вот такую правду о себе поведала на допросе Бин Шан.

Шли дни, а Тан Тай Цзинь так и не решался вернуться в залу с телом Си У. Она не была тысячелетней мумией возлюбленного Пянь Жань, и тело её не могло оставаться прежним, а он очень боялся увидеть эти изменения.

Не смея открыть двери, он сидел на крыльце и смотрел на звёзды.

Шесть колючек — в его сердце, и глаз, полный слёз — вот всё её наследство.

Священные гвозди причиняли жгучую боль. Его величество обхватил себя руками и дрожал от охватившего его тело смертельного холода. Он очень злился на неё за свое одиночество и впервые с момента её смерти почувствовал к ней острую ненависть. Как посмела она бросить его! Он решительно встал, толкнул двери и внимательно посмотрел на тело, лежащее на ложе из слабой воды.

Глава 77: «За веком век»

Зима в Чжоу Го выдалась на редкость холодной, да ещё и впервые за сотню лет снежная. Перепуганные обыватели на площадях и рынках шепотом обсуждали странную погоду и в конце концов пришли к единодушному мнению, что это проклятие небес зловещему императору.

Во дворце царила гнетущая обстановка, его обитателей терзали страх и дурные предчувствия.

Тан Тай Цзинь ранним утром вошел в покои к умершей и, хотя уже вечерело, всё ещё не вышел. Старого царедворца Вэй Си одолевала страшная тревога, но он не знал, что ему делать.

Приближённый и обласканный императором министр Ян Цзи всегда отличался осторожностью, граничащей с трусостью, поэтому на него надеяться не приходилось.

Единственный, кто не боялся его величества — Е Чу Фэн. Ходили слухи, что у него какой-то особый договор с императором. Вэй Си не оставалось ничего другого, кроме как послать за ним гонца.

Прибывший в столицу генерал Е с мрачным выражением лица слушал пребывающего в смятенных чувствах Вэй Си:

— Господин, помогите! Девушка давно мертва, но он продолжает держать её в своих покоях. Не лучше ли предать тело земле, дабы она упокоилась с миром?

Е Чу Фэн Ю нахмурившись, удивлённо посмотрел на евнуха и кивнул головой:

— Вэй Си, хорошо, что ты доложил мне об этом.

Он никак не ожидал, что спустя месяц после происшествия, Тан Тай Цзинь всё ещё не похоронил тело сестры. Неудивительно, что придворные так напуганы и подавлены. В стране, где глубоко чтят культ предков, подобное поведение должно вызывать ужас и возмущение.

Вэй Си перевел дух. Он не осмеливался описать брату покойной весь ужас сложившейся ситуации. Правда заключалась в том, что хотя в самой опочивальне и курились благовония, а также поддерживался сильный холод, задержка похорон оказалась чрезмерной и по всему дворцу уже явно ощущался запах тлена.

Верный слуга, помолчав, добавил:

— Господин Е, есть еще кое-что… Вчера утром его величество вошёл в покои и до сих пор из них не вышел. Я почти в отчаянии, только и смею надеяться, что с ним ничего не случилось.

Е Чу Фэн без промедления проследовал к покоям императора. Перед закрытыми дверьми он велел:

— Отоприте!

Испуганный евнух засомневался на секунду, но генерал рявкнул:

— Я всё беру на себя.

И тот подчинился.

Они вошли в покои и остолбенели перед открывшейся картиной. Евнух, забыв о ритуале приветствия, просто упал на колени и отполз подальше. Е Чу Фэн, смертельно побледнев, подскочил к императору и, схватив его за ворот сюаньи, заорал:

— Что ты делаешь?!

Император слабо улыбнулся в ответ и пробормотал почти бессвязно:

— Хочу остаться с нею навсегда.

Тан Тай Цзинь лежал рядом с Е Си У на ложе из замерзшей слабой воды. Он пустил себе кровь, и она окрасила всё вокруг в алый цвет. Вокруг в беспорядке валялись магические предметы старого даоса. Лицо императора покрывала смертельная бледность, но его улыбка светилась счастьем. Приглядевшись, Е Чу Фэн заметил, что смешанная с кровью слабая вода уже начала покрываться кристаллами льда, и его озарила догадка:

— Ваше величество намерен с помощью своей крови запечатать себя и Е Си У в слабой воде?!

Так вот что происходит! Его величество не может отпустить Си У, из-за этого его младшая сестра не может уйти достойно.

Е Чу Фэн взглянул в горящие неистовством глаза своего императора и вдруг вспомнил, как тот напугал придворных, сказав, что накормил их супом из свергнутого императора. Тогда он подумал, что Тан Тай Цзинь их всего лишь запугивал, но сейчас осознал, что тиран и в самом деле способен на безумие.

Меж тем повелитель невозмутимо произнёс:

— Как ты посмел войти? Убирайся!

— Ваше величество! Вы потеряли рассудок! Я забираю свою сестру, — и потянулся взять тело с ложа.

Тан Тай Цзинь оттолкнул его руки и закричал в бешенстве:

— Как смеешь ты к ней прикасаться!

Но Е Чу Фэн не думал ни о чём — ни о договоре, ни об уважении к императору, ни даже о своей возлюбленной Резвушке. Его лицо исказило страдание, а в душе воцарилась абсолютная уверенность в том, что всё, что происходит в этой опочивальне неприемлемо и безобразно.

Между ними началась потасовка.

Это был равный поединок. Один обладал средоточием силы девятихвостой лисицы, а в другого вошла бессмертная душа, но дрались они, не используя магию. Тан Тай Цзинь