Человек без прошлого - Марина Удальцова

Ксерев заинтересовался и внимательно посмотрел в глаза Авиту в ожидании продолжения.

— Я хочу знать, что приключилось с моим другом, насколько опасны его раны, — Авит разыгрывал глубокую обеспокоенность состоянием Ниова, чтобы подвести к нужным вопросам. И он не прогадал: заумный начитанный служитель встал на тропу своего призвания — медицинской науки — и затянул нудную лекцию:

— Да, я помню его повреждения, — он покачал головой, показав серьёзность ситуации. — Нога была сломана, а в нескольких местах кость прорвала плоть и торчала наружу. Ужасно… Кроме того, у больного были четыре проникающих раны. Довольно глубокие. Чудом не задеты жизненно важные органы. К тому же, весь он был исполосован порезами и ссадинами. И при этом всём он истёк кровью в воде. Потерял много крови. Можно сказать, чудом выжил. Я сам даже не понимаю, как. Великая природная сила в этом человеке.

Авит ничего не смыслил во врачевании. Но понял, что Ниов теперь в какой-то мере особенный, раз выжил в той переделке. Надо было подводить к делу. Авит склонился прямо над столом с конспектами и недоеденным ужином поближе к Ксереву:

— А когда ты нашёл его, брат мой, он дышал? Как ты понял, что он не умер?

Ксерев кашлянул, поправил курчавые волосы и выдал заунывным тоном отточенную фразу:

— Я нашёл его на берегу Истрицы, в овраге возле того места, где река впадает в Леду.

Авит уже десятка два раз слышал эту историю.

— Ты нашёл его в сознании? Он дышал? Мог говорить?

Ксерев подвинул к себе тарелку, яростно отпилил кусок тушёной дичи и отправил в рот. Авит прекрасно понимал, как раздражал его своими расспросами. Дожевав, лекарь снова затянул с напускным спокойствием:

— Сударь мой, ты видел шрамы на лице, — он потихоньку скосил взгляд в ту сторону, где сидел Ниов. — Они не зажили до сих пор. Что-то не даёт им зарубцеваться. На ноге были открытые переломы в нескольких местах. А кровь… — лекарь всхлипнул и сбился с учёного тона, перейдя на шёпот, полный отчаяния, — Мне казалось, из него просто вытекла вся кровь! Осталась только какая-то зелёная гниль, которая растекалась по его жилам, и поди знай, как убрать эту дурную кровь из его тела… Я уже не говорю, что он был в реке безумия! Как мог твой друг быть в сознании?

Было видно, что он будто снова переживает те минуты. А значит, прекрасно он всё помнит. Авит тщательно обдумывал, как же строить разговор дальше. Было ясно, что Ксерев отчаянно не хотел откровенничать.

— А с чего ты взял, что он был в Леде, уважаемый мой лекарь?

Вопрос стал началом бури, которая разгоралась внутри Ксерева — Авит это отчётливо понимал. На лице собеседника было глубочайшее возмущение. Казалось, Авит оскорбил его до глубины души. Его ноздри раздувались, а губы были плотно сжаты. Пока лекарь не взорвался негодованием, Авит продолжил:

— Истрица впадает в Леду, не наоборот ведь. Ты говоришь, нашёл Ниова на берегу Истрицы. Сам он выплыть не мог, — поняв, что это прозвучало обличительно, Авит быстро увел разговор в безопасные края новым вопросом, — Так скажи мне, отчего раны моего друга никак не затянутся? Уж и мажет он их, и пьёт по часам отвары, а ничем не одолеть эти шрамы.

— Аварт за него в ответе, не я. Я лишь принёс его сюда, — отрезал Ксерев.

— Сам принёс? Ниов дюжий воин, как же ты один дотащил его?

— Братья помогли.

— И сёстры? — сощурился и вкрадчиво спросил Авит.

— Тут нет сестёр. Лекари-мужчины, которые желают создать семью, уходят отсюда и селятся в деревнях, — Ксерев успокоился, и его голос даже приобрёл жалобные нотки. Без сомнения, он ждал той минуты, когда Авит от него уже наконец отстанет. Но Авит и не думал.

— Что было при моём друге, когда ты нашел его?

— Сударь мой, спросите у Аварта, он тут заправляет. Я ничего не брал у несчастного, — плаксиво оправдывался врачеватель. Рано пока спрашивать об Иссе, решил Авит.

— Я не о том, друг мой Ксерев. Пойми, Ниова теперь не узнать, и мы хотим понять, кем он был до того, как оказался у вас.

— Так Рубиновый он был, вестимо! Брошь при нем была, ему её и вручили назад, когда он в себя пришел. Из-за броши этой он в столицу и подался.

— Брошь была при нём или на нём?

— Не знаю я, не знаю, сударь мой. Ну, что ты меня пытаешь! Я всё рассказал уже, — всё сердился лекарь.

— Как не знаешь? Ты же нашёл его. Или не ты?

— Брошь была. В кармане она была… Да, в кармане, — неуверенно мямлил тот.

— Точно в кармане? Ты сам нашел?

— Не совсем я… Да, нашёл в кармане. Я не трогал её. Это она положила брошь…

— Исса?

Глаза Ксерева сделались перепуганными. Он сгорбился, нагнулся к столу и шёпотом спросил:

— Вы знаете про Иссу?

— А почему бы мне не знать про Иссу? Она спасла моего друга, в конце концов! — воскликнул Авит, намеренно не понижая тона. Лекарь перепугался еще больше. Он выпучил глаза и затараторил:

— Тише, тише! Я не знаю, где Исса взяла вашу проклятую брошь! Это она его вытащила из Леды. Я не видел никакой броши. Она копошилась над ним, а брошь нашли в кармане уже в Обители.

— Исса одна вытащила его из Леды? А ты где был?

— Там же.

— И не помог?

— Как? Она же… из чернодухов, — он едва слышно выдохнул это ни о чём не говорящее Авиту слово.

— Это ещё кто такие?

— Она его вытащила из Леды… магией! — снова едва слышно произнес Ксерев.

— Ну и что?

— Как это? Мы здесь лечим. Мы используем природу и науку, а не все эти волховьи штучки. Это запрещено! Владыка не одобрит…

— Владыка Летислав Кронос?

— Владыка Аварт, он не одобрит.

— Как найти Иссу?

— Нет, нет, её нельзя найти! Её нет…

— В смысле «нет»? Она жива?

— Она… Да, с ней всё в порядке.

Несносный лекарь! Знает же, выходит, про Иссу.

— Она далеко отсюда? — не сдавался Авит.

— Нет, нет, не ищите её, нельзя!

— Что значит «нельзя»? Мне надо найти Иссу, — твердо и достаточно громко сказал Авит. Лекарь засобирался, не доев ужин. Юноша понял, что перестарался, и попытался исправить дело, похлопав того по плечу, — Спасибо тебе, добрый друг мой Ксерев!

— Пожалуйста, пожалуйста, доброго вечера, — рассеянно затараторил врач, поднявшись из-за стола и собирая конспекты.

Авит оглянулся вокруг. Не так уж было людно — большинство врачевателей уже поужинали и давно ушли. Те, что остались, сидели