И возродятся боги - Наталья Способина

Сумиран остановился там, где раньше стояла Дева. Несколько секунд смотрел на небольшой мутный водоем, оставшийся на этом месте, а потом продолжил путь, легко переступив через наполненный водой разлом. Двигался он уверенно и экономно и ничем не напоминал человека преклонного возраста. Разве что седыми волосами.

Даже не взглянув в нашу сторону, он направился туда, где лежали тела погибших. При приближении савойцев воины старейшины попятились, а люди Алвара остались стоять на месте. Их было трое: Вран, Гвен и третий, чьего имени я так и не спросила. А ведь Алвар ступил на этот берег с двумя дюжинами воинов.

Землю под нашими ногами в очередной раз тряхнуло, и Миролюб сердито выдохнул. Пара савойцев, прибывших с Сумираном, оглянулась в нашу сторону. Сам же Сумиран, проигнорировав поклон людей Алвара, медленно прошел вдоль уложенных на гальке тел и остановился у одного из них. Столб огня вдалеке вырос вдвое, и галька за нашими спинами зашуршала, когда Алвар пошевелился.

Сумиран стоял над телом так долго, что у меня уже не осталось сил бояться. Димка рядом со мной принялся возить ногой по камешкам, Миролюб начал переступать с ноги на ногу. Только Альгидрас стоял как приклеенный, да Грита, не отрываясь, смотрела на тело отца.

Наконец Сумиран что-то спросил у Врана, и тот, на миг оглянувшись на нас, ему ответил. Сумиран развернулся и пошел в нашу сторону. Глядя себе под ноги, он перешагивал через мутные лужи, и отступивший было страх вновь всколыхнулся в моей душе.

В паре метров от нас Сумиран остановился и посмотрел на Альгидраса.

– Всех перехитрил, да, мальчик?

Его голос был лишен интонаций. Будто ему было скучно говорить с хванцем. Взгляд, скользнувший по нашей группе, тоже был равнодушным. У Сумирана оказались приятные черты лица, чем-то напоминавшие черты Алвара, и такие же темные, почти черные глаза.

Миролюб его не заинтересовал, а вот на Димке он задержался взглядом. Я покрепче сжала ладошку сына, и мой вежливый ребенок негромко произнес:

– Здравствуйте.

– Здравствуй, мальчик, – к моему удивлению, ответил Сумиран и поверх Димкиной головы посмотрел на Алвара. – Глупец. Все вы глупцы. – Он вздохнул.

– Пророчества можно изменить, – неожиданно произнес Альгидрас, и его голос дрогнул.

Мы с Миролюбом встревоженно на него посмотрели.

– Да? – без тени интереса спросил Сумиран и, оглянувшись на море, добавил: – И что же ты изменил? Аэтер Девы не объединилась со стихиями в твоем сыне? Мир не поглотили бедствия? Или, может, он не умирает? – Сумиран указал на по-прежнему сидевшего Алвара.

Я обернулась. Алвар улыбался, глядя на безумное море, которое то и дело выстреливало в небо столбы огня.

– Мир выжил, – негромко произнес он.

– Выжил? – Сумиран повернулся к нему. – До тех пор пока на Изнанке остается аэтер, мир под угрозой, Алвар. И вместо того чтобы провести обряд, как было условлено, пройти каждый его шаг рука об руку с теми, кто живет на этом свете дольше вас и знает всяко больше, вы повели себя как неразумные отроки. Я мог выжечь тебя дотла в один миг, и ты ничего не смог бы сделать. Но я не стал. Я отвел тебе время и дал мальчишке Гаттара привезти сюда Святыни. И что теперь? Хванский Шар покоится на дне моря, аэтер вырвалась на свободу, а мир выдержал только потому, что, по счастью, здесь оказалась никем не принимавшаяся в расчет Святыня. Или ты скажешь, что знал об этой Святыне наперед? – все тем же лишенным интонаций голосом произнес Сумиран.

Алвар промолчал.

– Спаси его, – вдруг подал голос Альгидрас, и Сумиран удивленно к нему повернулся. – Спаси его, иначе… мир погибнет, – севшим голосом закончил хванец.

Сумиран несколько секунд на него смотрел, прежде чем ответить:

– С Огнем я справлюсь, мальчик, а вы позаботитесь об остальных стихиях, раз уж взялись. Вы молоды и хотите жить.

– Прошу тебя… – прошептал Альгидрас.

– Альгар! – окрик Алвара прозвучал резко.

– Выжечь себя дотла, не оставив себе сил на усмирение стихии, – его выбор, мальчик, – пожал плечами Сумиран. – Выбор нужно уважать.

– О чем вы толкуете? – наконец подал голос Миролюб, которого, кажется, утомили непонятные разговоры.

Сумиран смерил его взглядом, задержавшись на левой руке, и отвернулся к морю. Тогда Миролюб обратился за ответом к Алвару, но тот лишь пожал плечами и слабо улыбнулся.

– Алвар отдал много Силы Диме, а когда аэтер начала рассеиваться и стихии пошли за ней, он смог увести свой Огонь в море, но это все, на что его хватило. И остановить это уже… никак, – пояснил Альгидрас Миролюбу, и его голос вновь сорвался.

Я покрепче сжала Димкину руку, молясь про себя, чтобы тот не понял, о чем речь, а еще молясь, чтобы мне удалось сдержать рвущиеся наружу слезы. Потому что рядом был Миролюб, который пока не мог толком управляться со стихией, рядом был Дима, а еще Алвар, который не заслужил такой смерти. Вообще никакой не заслужил!

– Так надо что-то сделать, – произнес Миролюб, и мы дружно пошатнулись, когда остров тряхнуло.

Миролюб втянул воздух сквозь стиснутые зубы и шумно выдохнул.

– Пророчества всегда сбываются, – произнес Сумиран, по-прежнему глядя на горевшее море. – Пусть вы изменили время и место, но Гаттар погиб, как и было предначертано. Сам он о том не знал, но мы с Альтаром очень на это надеялись. Сила вошла в его потомка.

– И что теперь? – сипло спросил Миролюб.

– Теперь Альтар убьет Дарима и вернется сюда. Это должно случиться в день, когда Святыни соединятся. Огонь догорит, ураганы и грозы иссякнут, люди вернутся на опустошенные земли и заживут как прежде.

– Прошу… – вновь едва слышно прошептал Альгидрас, глядя в затылок Сумирана.

– Слабый и глупый не может управлять Силой. Рано или поздно она его уничтожит, – продолжил Сумиран. – Холодный разум, мальчик, вот что спасет мир. Вы слишком… люди.

Эти же слова сказал мне Альтар вечность назад. В моей голове вдруг мелькнула мысль о том, что сам Альтар должен был погибнуть в обряде. Но, получается, обряд мы сорвали, значит, с Альтаром теперь ничего не случится? То есть пророчества все же можно изменить?

Словно в ответ на мой невысказанный вопрос Сумиран произнес:

– Менять начертанное могут лишь боги.

Это прозвучало как аксиома.

– Вы верите в богов? – вырвалось у меня, потому что я не могла представить, в кого могут верить люди, создавшие целый мир, подчинившие стихии и прожившие по несколько тысяч лет.

Сумиран оглянулся на меня в удивлении. Будто не ожидал, что я вообще умею разговаривать. Под внимательным взглядом его неправдоподобно черных глаз я невольно