И возродятся боги - Наталья Способина

меня камни почему-то не падают. Неужели это из-за того, что мы отмокали в Священном озере? Впрочем, мое предположение тут же опроверг очередной камень. Ударившись о возвышавшуюся перед нами глыбу, он срикошетил и чиркнул Врана по брови. Я прекрасно знала, что любая травма в районе лба очень сильно кровоточит, но все равно оказалась не готова к тому, что за несколько секунд Врану зальет кровью все лицо. От вида крови меня привычно замутило, но падать в обморок сейчас было не ко времени. Сжав зубы, я приказала себе собраться, потому что мне предстояло затащить взрослого мужчину, весившего больше меня, на высоту, на которую я до этого и сама-то с трудом забралась.

Вран помогал как мог, но со сломанной рукой, поврежденной ногой и еще бог весть какими травмами делать это было непросто. Когда мы добрались до места, с которого предстояло подтянуться на руках, чтобы достать до просвета в камнях, Вран категорично заявил, что он меня подкинет, а сам не полезет, потому что это просто невозможно. Он так и сказал: «Невозможно». На своем дурацком кварском языке, на котором так лихо болтал в последние дни с моим сыном.

– Знаешь что? У нас говорят, что невозможно штаны через голову надеть! – не выдержав напряжения, заорала я на русском. – Невозможно смотреть, как кто-то умирает рядом с тобой, и ничего не делать. Невозможно смириться с этими вашими основателями проклятыми, понимаешь? А это всего лишь какой-то камень!

Разумеется, Вран не понял ни слова, однако, размазав кровь по лицу, отрывисто кивнул.

Вдруг его сосредоточенное лицо поплыло у меня перед глазами и мир словно подернулся дымкой.

Каменная Дева заваливается набок, грозя рухнуть в разверзшуюся бездну. Животный ужас. Жадный поиск того, кто сможет жить, двигаться, унести с этого острова…

Устремленный ввысь взгляд Гаттара. Пустой и безжизненный.

Димка, промокший и испуганный, и в его глазах отражаются молнии.

Альгидрас. В его глазах страх сменяется злостью. Смерч выдирает с корнями вековые сосны.

Ветер бросает Алвару в лицо прядь волос. Он прикрывает глаза, и столб огня вырывается в небо, освещая низкие облака. Море горит, будто покрытое нефтью. Черный дым застилает все вокруг.

Мое лицо, испуганное и перепачканное грязью и кровью.

Жадное нетерпение оттого, что цель найдена… И вдруг страх. Дикий страх и ослепительно яркое сияние, исходящее от воды Священного озера.

Сильный толчок в грудь едва не сбросил меня вниз. Что-то будто прошло сквозь меня – и мир наконец обрел очертания.

– Меримаш! – в голосе Врана прозвучали благоговейные нотки.

Распахнув глаза, я тут же зажмурилась, потому что пещера была освещена ярким серебристым светом. Светилось не только озеро, сам воздух точно был пронизан сияющими нитями. И хоть я не видела этого, казалось, что эти нити проходили сквозь меня, вились вокруг меня. Будто я сама была соткана из них. Впервые за сегодняшний безумный день я смогла вдохнуть полной грудью, и воздух пещеры показался мне свежим и морозным.

Я вновь открыла глаза и встретилась с потрясенным взглядом Врана.

– Меримаш, – повторил он, но теперь я не была уверена, о чем он – об озере или же обо мне.

Каменная Дева погибла, и аэтер вырвалась наружу из многовековой темницы. Вырвалась, рассеялась в мире, осела в этом озере и, кажется… во мне. Я прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Мне было настолько легко, так хотелось продлить это чувство, что, когда Вран нетерпеливо дернул меня за руку, я нахмурилась и, только встретившись с его испытующим взглядом, вернулась в реальность. Мир гибнет. Мой сын снаружи, а я до сих пор не вытащила раненого Врана из пещеры, где нас в любую минуту может погрести заживо.

– Идем, – решительно произнесла я, и савоец кивнул.

Мы действовали слаженно, как давно сработавшаяся команда. Не знаю, чего стоили Врану эти усилия, но он уперся здоровой ногой в крупный обломок скалы, прислонился спиной к груде камней и, подталкивая меня здоровой рукой, помог забраться наверх. Уцепившись за выступ перед лазом, я на миг испугалась, что Вран сейчас отойдет, обманет меня, однако он, видимо, понял, что я вернусь за ним и во второй раз, так что стоило мне надежно устроиться наверху и протянуть ему руку, как он за нее ухватился.

Наши взгляды встретились. Вран, окровавленный, израненный и с трудом дышавший, выдавил из себя улыбку и, сказав:

– На три, – начал считать.

На счете «три» я рванула его вверх изо всех сил. Я понимала, что вряд ли смогу его поднять, скорее свалюсь сама, однако во мне будто открылось второе дыхание. Вран уперся ногой в стену, зафиксировав себя на новой высоте, а потом выпустил мою руку и ухватился за край лаза. Я намертво вцепилась в боковую шнуровку его доспеха, сдирая пальцы в кровь. Невероятно, но у меня вновь хватило сил его затащить.

Оказалось, что с наружной стороны тоже навалило камней, и прыгать не пришлось. Мы скатились вниз, и, рухнув наконец на гальку, я почувствовала себя отбивной. Врану явно было хуже, чем мне, однако это не помешало ему тут же крикнуть:

– Не вставай!

– Мама! – невесть откуда взявшийся Димка бухнулся на коленки рядом.

Я хотела поругать его за то, что он не прячется за уступом, как было велено, но вместо этого обхватила его руками и повалила на себя. Тело болело, падение вышибло воздух из легких, но обнимать сына было настолько здорово, что я готова была лежать так вечно. Отчасти еще и потому, что, пока я лежала с закрытыми глазами, можно было делать вид, что все уже закончилось и нам больше ничего не угрожает.

Приближение Альгидраса я почувствовала сразу, как в старые добрые времена. Он тоже упал на колени рядом с нами и обхватил нас обоих руками.

– Жива, – прошептал он мне в ухо.

Я прислушалась к тому, что происходило вокруг. Земля больше не дрожала, и грохот волн тоже стих. Ветер был сильным, но он казался обычным ветром. Да, ураганным, но все-таки не способным смести нас с лица земли.

– Все закончилось? – неверяще спросила я.

Альгидрас вместо ответа стащил с меня Димку и подал мне руку, помогая подняться. Я села и, оглядевшись по сторонам, заметила, что на гальке неподалеку лежит стрела с большим металлическим наконечником. А рядом с ней еще одна, и еще.

С замирающим сердцем я посмотрела дальше.

Первым, кого я увидела, был Грит, не успевший даже отбежать от пещеры. Он лежал на боку спиной к