Другое Существо - Андрей Арсланович Мансуров

Похоже, его мастерство во владении оружием растёт! Но радоваться рано: дроны — лишь первая линия охраны Лабиринта. Наверняка есть и вторая и третья. Поэтому ему, кровь из носа — нужны помощники и союзники. Те, кто прикрывал бы его чёртову задницу, и помог добраться и поубивать этих подлых тварей. Хозяев.

Ну а кто, как не узники проклятого Лабиринта, лучше всего подходят на эту роль?!

Как устроен замок его камеры, а, следовательно, и замки всех остальных, Мартен понял давно. Раз снаружи нет никаких запорных приспособлений, и раз Страж-конвоир никогда ни к чему не прикасается, скорее всего отпирают и запирают двери те, кто присматривает тут за всем — хозяева. И раз они делают это явно не поднимая жирных ленивых задниц из удобных кресел, управление точно дистанционное. Значит замок — электронный. Вернее — электрический. И открыть его можно, просто обесточив.

Вот когда он подумал, что хорошо, что его «базовый» человек явно когда-то имел дело со взломом и «незаконным проникновением». Потому что уж о замках-то знает всё.

Мудрить Мартен не стал, и занялся клеткой-камерой, ближайшей к своей.

Вонзить коготь в основание стены у того места, где располагался, как уже шестнадцать раз видел Мартен, тройной язычок, оказалось нетрудно. Его «создатели» уж позаботились, чтоб когти Мартена легко (Ну, сравнительно!) пробивали и прорезали нетолстую листовую сталь щитов и доспехов, что иногда имелись у его противников. А то, что здесь у замка, и внутри камер, на стенах, была именно сталь, Мартен понимал отлично: иначе питомцы Лабиринта давно повскрывали бы эти самые стены, словно консервные банки, и повылезали бы наружу! Но он надеялся, что снаружи, в коридоре, эта сталь не столь толста и прочна.

Коготь вошёл неглубоко, и начал гнуться, когда Мартен попробовал продвинуть его вниз и вбок. Пришлось использовать коготь большого пальца ноги: почти пятидюймовый острый зуб всё-таки вскрыл лист, прикрывавший то место, куда утапливались язычки, выходящие из косяка. Мартен закряхтел: отогнуть в сторону даже почти до основания срезанный кусок двухмиллиметрового листа размером с две его ладони оказалось трудно! Но вот сделано и это. Показались язычки — сейчас они входят в пазы двери.

А вот и массивная штуковина, явно управляющая их движением. Но к ней подходит почему-то не два провода, как Мартен себе почему-то представлял, а целых шесть.

Подумаешь, испугали. Мартен снова пустил в дело коготь указательного пальца руки — он не боялся, что его ударит током, потому что подсознание услужливо подсказывало: ноготь или коготь — отличный изолятор! Провода оказались перерублены, и выдернуты наружу. Штуковина заискрила и щёлкнула. Однако язычки, как было надеялся Мартен, из пазов не убрались. Странно.

Впрочем, особо раздумывать Мартен не стал: потянул за массивный соединительный рычаг, имевшийся на задней, торцевой, стороне штуковины, и три сблокированных этой перемычкой язычка вышли наконец из пазов. Вот в чём дело: пружина! А умно. Подстраховочка, стало быть, от самооткрытия, если отключится свет.

Мартен распахнул дверь.

И еле успел пригнуться: над его головой просвистела рука, вооружённая почти футовыми лезвиями: а вот этот «сосед» явно поопасней, чем сам Мартен! Пришлось заорать:

— Прекрати сейчас же! Хватит, говорю тебе! Я — не человек! И не Страж.

Существо, возникшее на пороге, с подозрением воззрилось на Мартена. Но махать руками со страшными лезвиями когтей прекратило. Выглядело оно, собственно, почти как сам Мартен: мускулистый торс, кое-где покрытый короткой шубой из рыже-кирпичного меха, плотоядно скалящийся острейшими клыками рот-пасть, горящие гневом и ненавистью глаза…

Вот только оно почему-то молчало. Неужели немое?!.. Или не понимает?

Мартен попробовал снова:

— Ты понимаешь, что я тебе говорю?

Спустя пять показавшихся Мартену вечностью секунд он услышал вполне разборчивый ответ:

— Да. Я понимаю тебя. Кто ты?

— Зовут меня Мартен. Я ромэн, человек-росомаха. Такой же узник и боец, как ты. А кто ты?

— Я пока точно не знаю. Думаю, что я — бирмэн. Человек-медведь. А вот как меня зовут, я не знаю. Вернее, не помню.

— Ничего, вспомнишь, — Мартен подумал, что и о себе, как о Мартене, стал думать только после третьей выигранной схватки, — Ты сколько раз уже дрался на Арене?

— Два.

— Мало. Но ничего, пойдёт. Основное-то ты уже понимаешь. Что нас, страшных и уродливых мускулисто-клыкастых и когтистых монстров, кто-то создал вот прямо такими: взрослыми. Мы никогда не были младенцами, или детьми. Потому что сделали нас только для одного: нас должны убить бойцы-люди. И то, что тебя пока не убили, говорит лишь о том, что следующий противник окажется сильней. Следующий — ещё сильней. И так до тех пор, пока тебя не прикончат — на потеху нашим Хозяевам.

— А кто… Эти Хозяева?

— Думаю, что другие люди. Ленивые и скучающие. И наши схватки для них — просто зрелище. Способ нескучно проводить время. Но я не для того вскрыл твою камеру, чтоб рассказывать о своих догадках. Я здесь уже восемь схваток. Поэтому могу точно тебе сказать: мы здесь — рабы. Бойцы. Гладиаторы. И мы рано или поздно умрём.

Хочешь спастись и отомстить гнусным тварям — нашим хозяевам?

— Конечно. Уж что-что, а то, что нас всех тут так и так убьют, я понял ещё после первого раза.

— Отлично. Отлично. Вот это — оружие. Смотри: пользоваться им нужно так, — Мартен быстро и чётко рассказал всё, что уже знал об автомате, и с радостью убедился, что хотя бы мизинец бирмэна, человека-медведя, пролезает в предохранительную скобу спускового крючка, — Прикрывай меня! Стреляй во всё, что будет двигаться!

— Понял. Но… — бирмэн перешёл следом за Мартеном к двери следующей камеры, наблюдая, как тот споро и без лишних движений вскрывает стену у её замка, — Откуда у тебя это оружие?

— Я его отобрал у двух людей, которых послали убить меня. Послали наши Хозяева. Так что о своём статусе я узнал всё, что хотел. Я слишком много вспомнил. И стал для хозяев уж слишком опытен. Хитёр. И этим — опасен. Настолько, что меня захотели просто застрелить во сне.

— И где же эти… убийцы?

— Там, остались в моей камере. — Мартен небрежно кивнул головой на мускулистой шее в ту сторону, откуда они пришли, — Я перехитрил их. И сам их убил. Так что оружие досталось мне по праву победителя.

Язычки второй камеры щёлкнули, дверь распахнулась буквально настежь, словно сама по себе — кто-то могучим ударом изнутри почти снёс её с петель, да так, что не посторонись Мартен вовремя, его отбросило бы на другую сторону коридора!

— Эй, эй! Нельзя ли потише! — дикий рёв