Старый, но крепкий 5 - Макс Крынов

отвечает уже Игнат. — Часть уже не только высушили, но и перемололи… Хотя чего говорить, господин практик, давайте мы вам покажем все!

— Да, господин, лучше один раз увидеть.

Скорость роста меня не удивила — растения поливали тем же зельем, которым я обрабатывал черепоцветы, прежде чем высадить в лесу. А вот старики постарались на славу: собрали, высушили и перемололи травы.

И увидеть действительно стоило! Меня провели мимо каждой грядки, показывая духовные растения, и мою грудь распирала гордость — урожай удался. Стебли высокие, мощные, некоторые доходят мне до пояса. Листья яркие, сочные, полные жизни. В некоторых цветках и бутонах уже начали созревать семена. Но главное — мощное давление природной Ци. Будь ее здесь чуть больше, возможно, система предложила бы мне медитацию для поглощения новой энергии и обретения новой стихии…

Шучу. К сожалению, это так не работает.

Но не все идеально. Среди пышных зарослей я замечаю пятна — участки, где растения выглядят болезненными, их листья увядают, а стебли гнутся под тяжестью крохотных цветков. Хмурюсь. Такого быть не должно.

— Эти не поливайте зельем, — говорю, указывая на слабые растения. — Им вреднее будет. И лучше на грядки натаскать песка, растение в рост пойдет.

Один из стариков кивает.

— Будет сделано, господин. Кстати, мы уже берем семена и сажаем их в новых местах, — произносит он с довольной улыбкой. — И растут!

И правда, старики не теряли времени даром. Помимо того, что я определил в качестве основных грядок, появились новые: аккуратно выровненные, готовые к посадке.

— Мы подготовили еще несколько террас для выращивания, — говорит старик. — Если бы у нас было больше семян, уже бы засадили.

Я смотрю на растения, оцениваю их зрелость и киваю.

— Они уже достаточно выросли. Можно срезать, собирать семена и сушить стебли. Как высохнут, толките их в порошок, рассыпайте по горшкам и запечатывайте воском.

— Да, господин, так и делаем.

Я вдруг понимаю, что не до конца осознавал масштаб происходящего. Трав здесь много больше, чем я ожидал.

Попробовал прикинуть, сколько порошка выйдет после переработки, и засомневался, что смогу унести все через неделю за одну ходку. Да и хватит ли одной маленькой сушильни? Как бы не пришлось снова звать плотников.

Хотя жаловаться на такое обилие грех — здесь трав на сотни золотых. Но вот в чем проблема: куда это все девать?

Настоятель дал понять, что секта не сможет освоить такие объемы, да и продать на сторону не сможет. Сталевару разрешают варить зелья только потому, что они идут на нужды секты, а если я попробую продавать декокты в Циншуе или любом другом городе, меня мигом возьмут за задницу.

Чтобы обратить этот урожай в золото, нужен рынок сбыта. Надо будет подойти к Додоневу и узнать, сможет ли он что-то с этим сделать. В изворотливости купца я не сомневаюсь, вопрос только в том, достаточно ли он храбр для заигрывания с Крайслерами.

Пока я довольно улыбался, прикидывая прибыль и в целом приближение своих планов, ко мне бочком подошел Игнат.

— Господин практик, надо бы это… поговорить с вами наедине.

Мы отходим на боковую тропку и шагаем по ней метров тридцать к краю «плантации», где высокие травы скрывают нас от посторонних глаз.

— Что-то серьезное? — спрашиваю вполголоса. — Я уже догадался, что приятного будет мало, так что можешь не тянуть.

— Мужики начали ругаться между собой. Мелочи всякие, но дело не в этом. Один напился в городе и, кажется, проболтался о посевах в кабаке.

Ну, подобного стоило ожидать. Правда, я думал, что наш секрет продержится дольше. Хотя с учетом бригады строителей удивительно, как тому мужику в кабаке не рассказали про странную стройку на острове.

— Когда дело было?

— Дня два назад, — Игнат морщит лоб. — Говорит, выпил лишнего и сам не знает, что на него нашло. Хвастался заработком и поил кабак за свой счет. Два серебряка там оставил. Я вчера там был, расспросил кабатчика, тот говорит, что не помнит никаких таких историй, и мужика, который угощал, тоже не помнит. Но до нужных ушей сплетни могли и дойти, возможно как раз таки от кабатчика. Слухи — это как семена сорняка: никогда не знаешь, где прорастут.

Главное — чтобы до «Серых ворон» не дошло. Если они узнают про «бесхозные», с их точки зрения, травопосадки, то придется еще раз беседовать с дедушкой Ян Стапом и выслушивать его намеки на проблемы. Уверен, что старик захочет выдоить остров до последнего стебля и уж точно найдет, куда сбыть траву. Хотя, если все так пойдет, можно просто сказать мастеру Линю, и проблема исчезнет сама собой. Не зря же я договорился отчислять секте десятину за эгиду.

— Кто проболтался? Ну, чего молчишь?

— Пахлом, — отводит глаза Игнат. — Нормальный мужик, работящий, но язык у него без костей. Вы бы его за такое не гнали, господин.

— Не буду. Проследи, чтобы с этого момента Пахлом не покидал остров два месяца.

— Удержать от выпивки думаете?

— Пусть пьет, но не до упаду, и остров не покидает. Найди ему работу, чтобы некогда было скучать и думать о разговорах. Остальным, если будут возмущаться, скажи, что он рискует их деньгами и здоровьем, ведь если кто-то примется воровать здесь травы, то отбиваться от воров придется вам.

Игнат смурнеет, но кивает.

— Второе. Поставь хотя бы одного человека дежурить ночью у берега.

— Так это… И так дежурим. Попеременно, с луками.

— Отлично, — хлопаю его по плечу. — Вот проблемы и решились.

На самом деле они еще не начались. И, боюсь, если начнутся, с хорошим практиком старикам справиться будет сложно. Разве что по оговоренной схеме: отбежать на тридцать метров от черепоцвета и выстрелом повредить стебель или бутон цветка. Вряд ли духи будут разбираться, кто именно причастен к нападению — бросятся на ближайшего человека.

— Господин, это… есть еще проблема, — поскреб Игнат ногтями чернеющие волосы. — Одна из духовных кур… ну, не совсем курица уже… Выросла в два раза больше остальных, — Игнат махнул рукой, указывая на курятник. — Стену пробила, вылезла наружу. Посевы пострадали. Много вреда она нанести не успела, но все же поклевала часть во-он там.

Я прищурился.

— Пробила? Это как.

— Клювом.

Тут мне стало интересно, и мы отправились к курятнику, возле которого суетился с молотком Ван.

Подойдя