Пробуждение. Пятый пояс - Михаил Павлович Игнатов

привёл вас к магистру Ордена? Вы не предатели, а те самые верные, которые возродят Орден.

— Это ещё больший бред! — заорал Красноволосый.

— Довольно! — рявкнул Седой. — Возьми себя в руки.

— Ты мне не указывай, как себя вести, Аранви, — ощерился Красноволосый.

За его спиной выстроились трое из орденцев. Я, опомнившись, потянулся к их амулетам, торопясь обойти защиту, и вдруг просто и без затей дотянулся до печатей контрактов, словно этой самой защиты и не было.

В первое мгновение не поверил сам себе. Ведь была же защита и защита очень сильная. Но я теперь не нашёл её ни над этим четырьмя, ни над остальными. Интересная особенность, с тремя другими слугами такого не было. Что за артефакты у орденцев?

Но, как бы там ни было, мне теперь не нужно время и посторонняя болтовня, чтобы успеть сломать защиту.

А Красноволосый продолжал яриться. Теперь он кричал на Дарагала:

— А ты чего молчишь? А? Тебе нечего сказать? Кто верный-то? Мы, которые всё бросили, бросили братьев и сбежали сюда начать новую жизнь без всякого Ордена Небесного Меча или те, кто остались в клане Кунг и будут погибать там с именем Небесного Меча на губах? А? Я тебя спрашиваю! Я вас всех спрашиваю, гарх вас побери! — Красноволосый крутнулся на месте, оглядывая орденцев. — Ты, Шаугат, что думаешь? А ты, Годий? А ты, Алкай? Ну, Аранви, они все молчат, ответь мне хотя бы ты.

Я, добавляя в голос немного силы, громко сказал:

— Предателей нет нигде.

Он впился в меня взглядом:

— Так не бывает, Ирал-Леград, так не бывает.

— Бывает. Я говорю тебе, что вы, понявшие бессмысленность ваших усилий и решившиеся на другой путь — не предатели. Они, оставшиеся с Кунг до конца — не предатели.

— Что за чушь я слышу⁈ — сдавленно засипел Красноволосый. — Какой ещё другой путь? Те, кто первыми пошли за Аранви — это слабаки, уставшие от сражений и тягот жизни. Те, что сдались следующими — бесхребетные слизни, которых совратили рассказы о вольной жизни. Те, кого увёл я — трусы, испугавшиеся, что, ослабев, не вытянут.

— Но предателей среди них нет, — заметил я ему.

— Все! Все мы предатели!

— Хватит, Илдур, — заговорил вдруг молчавший всё это время Дарагал. — Меня больше интересует, откуда у нас вдруг появился магистр, и кто все эти люди, что вписаны в список жетона. Леграда мы, вроде как, видим перед собой, но кто такие Шандри и Хорит? Среди магистров Ордена нет и не было таких имён. А ответ на этот вопрос очень важен. Жетон магистра сгинул на Поле Битвы. Так кто вы трое? Стражи или же… сектанты?

Прозрение тут же впилось в спину десятком холодных клинков. Эк их кроет только от одного подозрения. Что-то мне мысль об артефактах с земель Итреи уже не кажется такой хорошей.

Я усмехнулся:

— Какая глупость. Я нахожусь в городе фракции четырёх звёзд, прошёл через портал Путей, несколько дней назад я стоял перед чиновником Имперской Пагоды, и ты пытаешься назвать меня сектантом? Может быть, ты тогда и Рама Вилора осмелишься им назвать?

Дарагал даже сделал шаг назад, ошеломлённый моим напором:

— Что?

Но стальных и холодных жал, давящих мне в спину, стало гораздо меньше. И я не стал останавливаться:

— Ты позабыл, комтур, что Орден Небесного Меча располагался как в Империи, так и в Тюремных поясах.

Кто-то за спиной Красноволосого охнул:

— Что?

— Это, — я вновь качнул жетоном, заставляя качнуться и символ Ордена под потолком, — жетон моего магистра, магистра отделения Ордена Небесного Меча во Втором поясе. Его зовут Хорит, и он уже долгие годы руководит Орденом. Шандри это глава Академии Ордена, в которой я учился.

— Но как ты оказался здесь? Выходцы из отделения Ордена всегда оказываются в лапах Эрзум.

— Мне повезло. Да, ваши дороги со Стражами разошлись, но те, кто сочувствует Ордену всё ещё живы, и один из них присматривает за Орденом во Втором. Он дал мне шанс оказаться в Пятом, минуя Эрзум. Он дал и вам шанс, так не упустите его.

— Какой же шанс он дал нам, предателям? — не упустил своего Красноволосый.

Я глянул на Седого и предложил отвечать ему.

— Аранви.

Тот кивнул, обернулся к своим товарищам:

— Ключ. До сих пор никто не сумел открыть земли Ордена. Не сумел потому, что Ключ земель нельзя поймать без жетона магистра. Им он закрыл Долину Ключа, и он же нужен, чтобы открыть её.

Дарагал задумчиво потёр лицо, кивнул:

— В этом что-то есть. Это бы объяснило много странностей с Долиной Ключа.

Я снова качнул рукой, привлекая к себе внимание:

— Я, преемник магистра Ордена, убедил комтура Аранви в том, что вам нужно действовать по-другому. Он убедил уже вас. Я не буду повторять того, что говорил он. По сути, он лишь передал вам мои слова.

— Слова, которые заставили нас расколоться и предать братьев.

Я уже устал спорить с этим упёртым, но, если и был в чём уверен, так это в том, что на каждое упоминание о предательстве нужно отвечать.

— Слова, которые дали шанс и вам на возрождение, и им на выживание.

— Пока это лишь слова, — упрямо возразил Красноволосый. — Прийти в Четвёртый и открыть Долину? Там в охране несколько десятков Повелителей Стихии.

— Ты заглядываешь слишком далеко, комтур,

— Старейшина семьи Сломанного Клинка, — поправил меня Красноволосый, — комтур исчез, когда предал Орден.

— Сильные слова перед лицом преемника магистра этого самого Ордена, — усмехнулся я. — То, что сейчас сломано, мы общими силами перекуём и возродим. Сломанное станет целым.

Аранви с горящими глазами повторил за мной:

— Сломанное станет целым,