Милость королей - Кен Лю

следующий камень поставил так, что лишь усугубил собственное положение. Такую ошибку не сделал бы даже новичок.

Кого вздохнул, покачал головой и нанес завершающий удар, захватив половину камней Мадзоти, так что там, где прежде находилась целая армия, теперь образовалось свободное пространство – свидетельство роковой ошибки игрока.

Кого приготовился принять поражение соперника: ни одному игроку не оправиться от такой потери, – однако Мадзоти молча поставил еще один камень в угол доски, и теперь два белых камня напоминали одиноких разведчиков, оставшихся без поддержки.

Кого ничего не оставалось, кроме как захватить центр, заполняя освободившееся пространство своими камнями. В ответ соперник поставил третий камень в угол. Три белых камня уже не выглядели такими одинокими, однако его положение все еще казалось безнадежным.

Продолжая занимать пространство в центре, Кого нахмурился, вдруг начав сомневаться. Каким-то непостижимым образом Мадзоти, лишившийся своих белых колонн в центре, вдруг построил гибкую линию, которая мешала Кого проанализировать ситуацию. Всякий раз, когда начинало казаться, что он нашел способ уничтожить армию Мадзоти, капрал умудрялся отыскивать новые возможности. Постепенно маленькая группа камней в углу соединилась с другой, белые становились все сильнее.

Слишком поздно Кого понял, что ему не следовало захватывать центральную часть доски. Армия Мадзоти начала атаковать слабое крыло его формаций, и всякий раз, когда Кого пытался укрепить свою позицию, капрал выявлял ее слабость. Теперь уже черные камни оказались в положении отступающих.

Мадзоти победно стукнул очередным камнем по доске, и Кого оставалось лишь беспомощно наблюдать, как армия белых завершила марш к другому углу, разбив его армию на отдельные группы. Теперь захват всей доски белыми лишь вопрос времени.

Кого отложил камни в сторону и пообещал:

– Господин Гару с тобой обязательно встретится.

Глава 41

Маршал

Десятый месяц первого года Принципата

Куни Гару предпочел вести себя так, словно ничего особенного не происходит, и снова поклонился:

– Приношу свои извинения, госпожа Гин Мадзоти, и со всем вниманием готов выслушать ваши советы.

Они сидели вокруг низкого столика в позах мипа рари, и Куни сам разливал чай.

Гин тронуло, что король угощает ее собственноручно. Несмотря на то что она женщина, он обращался с ней как с великим стратегом, коим она себя представила. Похоже, она нашла наконец повелителя, которому могла бы служить, и служить достойно, но сначала решила устроить ему еще одну проверку.

– Господин Гару, – обратилась Гин к королю в той манере, которую, как ей было известно, используют и его соратники, – на какую должность вы меня назначите?

– Это зависит от количества солдат, которыми ты сможешь командовать.

– Если дадите мне дюжину, я заставлю их сражаться так, как если бы их было пять дюжин. Если в моем распоряжении окажется сотня, они станут биться как тысяча, ну а с тысячей я за пять дней покорю Руи.

Куни Гару колебался. Между высокомерием и гением слишком тонкая грань, а у него начало складываться впечатление, что эта женщина не вполне адекватна, но Кого Йелу никогда не ошибался, а Куни привык прислушиваться к советам тех, кому доверял.

– То есть чем больше, тем лучше?

Гин кивнула.

– В таком случае мне придется назначить тебя маршалом Дасу.

Гин охнула: женщина-маршал – о таком не то что мечтать, но даже в волшебных сказках не прочтешь. Да, господин Гару в корне отличается от других королей.

– Буду откровенна: ваши позиции слабы. Гегемон держит в заложниках вашу семью; у вас всего три тысячи воинов, в то время как Цзинду располагает пятидесятитысячной армией и может призвать под свои знамена еще столько же из других королевств Тиро. У вас отважные соратники, готовые сражаться, но ни один из них не способен осуществить ваши мечты. Большинство из них посчитают, что у вас нет ни единого шанса.

Куни Гару кивнул:

– И тем не менее ты уверена, что сумеешь справиться с Матой Цзинду…

– У меня нет возможности одолеть его в чистом поле или в единоборстве, мне не дано повторить его отчаянный полет над Дзуди, однако Мата Цзинду импульсивен и эмоционален, поэтому всегда делает ставку на грубую силу и отвагу, не принимая во внимание разумную тактику. Он не знаком с искусством извлечения могущества из людских сердец: политикой. Он готов лить слезы, когда гибнет замечательный скакун, но не желает видеть, как ослабляет свое влияние в народе, когда забирает продовольствие у крестьян.

Он создал новые королевства Тиро случайным образом, одарив своими милостями недостойных и обойдя тех, кто заслужил награду. Мата Цзинду подобен арбалетной стреле в конце полета: кажущаяся сила маскирует неизбежность падения.

Куни и Мадзоти провели в доме Кого трое суток: ели из одной тарелки, с увлечением обсуждая стратегию, спали на брошенных рядом матрасах, а потом катались по Дайе, чтобы подышать свежим воздухом, причем управлял экипажем сам Куни.

Во дворце был издан эдикт о назначении маршала Дасу; в армии циркулировали самые разные слухи о том, кого именно назначат. И люди начали делать ставки: Мюн Сакри или Тан Каруконо, – оба имели немало сторонников.

И вот наконец в один погожий день всей армии Дасу было приказано выстроиться на окраине Дайе перед помостом, над которым развевалось знамя с синим китом на фоне красного моря. Король Куни вместе со своими министрами и воинами вознес молитву Киджи, покровителю острова, а потом попросил подняться на помост нового маршала Дасу.

Солдаты тянули шею, вставали на цыпочки, стараясь разглядеть нового главнокомандующего, но тут же принимались переглядываться, не веря своим глазам: это что, шутка? Неужели такое возможно?

На помосте в ярко-красном платье стояла женщина, не слишком красивая – с обритой наголо головой, худенькая, – которую король представил как маршала Гин Мадзоти. Вот так: теперь командовать армией будет баба.

Король Куни трижды поклонился, как и положено по древнему обычаю, и проговорил в соответствии с правилами церемонии:

– Я доверяю армию Дасу тебе, Гин Мадзоти. С этого момента все твои приказы, касающиеся дел армии, надлежит исполнять каждому солдату, командиру, министру и самому королю.

Он снял с пояса меч и протянул Гин:

– Я не слишком хорошо владею клинком, но этот меч – подарок моего доброго друга. Однажды я убил им огромного белого змея; именно этот меч стал первым оружием, перед которым испытал страх император Эриши. Пусть этот клинок будет таким же удачливым в твоих руках, каким был в моих.

Гин с поклоном джири приняла оружие.

Солдаты, ошеломленные, наблюдавшие за церемонией в гробовом молчании, больше не могли сдерживаться, но голос Гин Мадзоти сумел перекрыть поднявшийся шум:

– Солдаты Дасу! Мир будет изумлен не меньше вас, когда увидит меня. А мы воспользуемся его смятением и нанесем сокрушительный удар.

Киндо Марана поперхнулся чаем, когда ему сообщили, что новым маршалом Дасу стала женщина.

– И что дальше? Теперь солдаты Дасу перед битвой будут брать уроки вышивания и макияжа? – Он попытался было сделать