И возродятся боги - Наталья Способина

начинай. Иначе я вновь перестану тебе верить, – предупредила я.

Альгидрас набрал в грудь воздуха и выпалил:

– Алвар учил меня останавливать Огонь.

– Зачем? – прищурилась я.

– На случай, если его не будет рядом, когда Дима потеряет контроль. Он же не может быть всегда рядом. Жизнь большая. У нас будет своя жизнь, у нас…

Альгидрас говорил все быстрее, глядя куда угодно, только не на меня. Я схватила его за руку:

– Что происходит?

Он сбился и посмотрел мне в глаза.

– Это просто на… всякий случай, – прошептал он, и мое сердце ухнуло в пятки, потому что в глазах Альгидраса плескалась такая тоска, что мне стало трудно дышать.

Я не сразу поняла, что мне удалось перехватить тень его эмоций, а он этого даже не заметил.

– Что с ним случится? – тоже шепотом спросила я.

Глаза Альгидраса на миг расширились, а потом он замотал головой:

– Нет, это…

– Не ври! – я встряхнула его руку.

– Он погибнет, – выдохнул Альгидрас.

– Вместе с нами?

Альгидрас посмотрел мимо меня, не спеша с ответом.

– Я имею право знать! – твердо произнесла я.

Он вздохнул, провел дрожащей рукой по волосам, а потом, кажется, без особой веры в успех произнес:

– Будущее меняется каждый миг.

– И?

– Я вижу много вариантов. Где-то есть наша гибель, где-то нет.

– А Алвар?

– Он погибает всегда, – едва слышно закончил он и вновь провел по волосам, стараясь не встречаться со мной взглядом.

Не успев подумать, что делаю, я отбросила руку Альгидраса и рванула к дому.

Алвар стоял на террасе, закрыв глаза, и громко считал на кварском. Димка, Алиш, Вран и еще пара воинов разбегались в разные стороны, прячась кто куда. Как можно играть в прятки, если чувствуешь стихию друг в друге? Впрочем, всерьез удивиться этому я была сейчас не в состоянии.

Алвар распахнул глаза за миг до того, как я повисла у него на шее. Покачнувшись, он обхватил меня руками и удивленно произнес на кварском:

– Что случилось? Этот глупец опять тебя обидел?

Вместо ответа я разрыдалась. От него так знакомо пахло: благовониями и травами. А еще он был мне другом, братом… даже больше чем братом! Я сжимала его шею, давясь рыданиями, и не могла вымолвить ни слова.

Немного успокоившись, я наконец отстранилась и посмотрела ему в глаза.

– Краса, девы не должны плакать. От этого тускнеет солнце, – улыбнулся он.

– Знаешь что? – вытерев слезы ладонями, произнесла я. – Этого не случится. Понятно? Мне плевать на то, что там есть в этих ваших глупых видениях и преданиях. Я не дам тебе умереть. Я могу это сделать и я сделаю!

Взгляд Алвара стал жестким.

– Я запрещаю!

– Не имеешь права! – отрезала я.

Алвар схватил меня за руку повыше локтя и с силой сжал.

– Краса, это не ушиб Врана. – Он посмотрел куда-то за мое плечо и зло произнес: – Если ты ей это позволишь, вы погибнете.

Я оглянулась на Альгидраса. Тот стоял, бессильно опустив руки, и смотрел на нас совершенно пустым взглядом. Алвар что-то прошипел на кварском и взял меня за плечи:

– Я предпочел бы не говорить о том, ибо пустые разговоры ни к чему не приведут. Скажу лишь раз: я знал, что это случится. Я шел к этому всю свою жизнь.

– Ты еще даже не жил толком! – повысила голос я.

– Я пожил достаточно, – мягко произнес он. – И это была хорошая жизнь. Я провожу последние дни с теми, кто мне дорог. Разве не об этом стоит мечтать?

– Мне все равно!

Алвар легонько меня встряхнул и склонился к самому моему лицу:

– Я выгорю дотла. И если ты будешь рядом, ты тоже выгоришь. Как и твой сын. Ты этого хочешь?

Я подалась вперед и, зажмурившись, прижалась лбом к его лбу.

– Ну же. Не грусти. Я верю Альгару: все можно изменить, – Алвар улыбнулся и подмигнул мне.

Он лгал, конечно: ни во что он уже не верил. Я это чувствовала.

– Ну ты почему нас не ищешь?! – закричал выскочивший из-за куста Димка.

– Ты проиграл, Димар! – отстранившись от меня, громко объявил Алвар. – Терпение, мой друг, залог многих побед.

Он хлопнул ладонью по перилам, засчитывая тем самым Димкин проигрыш. Я вновь утерла слезы и отправилась утешать сына, который прыгал на месте и кричал, что это «нечестно, совсем нечестно!».

Как же я была согласна с ним в этот момент. Это было нечестно.

Позже Альгидрас все-таки ушел проведать Альтея, а мы с Димой устроились на веранде в обнимку. Я рассказывала ему сказку, а сама не могла перестать думать об Алваре. А еще о том, каково же Альгидрасу знать заранее все, что может случиться. Как он вообще еще сохраняет разум?

Когда начало темнеть, Димка попросил разжечь костер в саду, и савойцы горячо поддержали эту затею. Алвар, пожав плечами, сказал, что старейшина острова не запрещал огонь вне стен дома, поэтому почему бы и нет.

Мы с сыном натаскали сухих веток и под бдительными взглядами воинов сложили из них пирамидку. Дима пританцовывал на месте – так ему не терпелось разжечь костер, используя Силу стихии, но я хотела попробовать в деле огниво, которым мне ни разу так и не пришлось воспользоваться. В доме Граны я предпочитала обходиться без света, чтобы не демонстрировать свою беспомощность, а здесь огонь зажигал обычно кто-то из савойцев.

Я ожидала, что Димка раскапризничается, но он меня удивил. Все же уроки Алвара не проходили даром: мой сын рос мужчиной.

– Ладно уж, – милостиво вздохнул он.

– Спасибо! А есть у кого-нибудь с собой огниво? – обратилась я к савойцам и сама поняла, насколько нелепым был мой вопрос.

Но неожиданно огниво нашлось у Врана, на которого тут же посыпался град шуток, и ему пришлось оправдываться, поясняя, что он ради интереса хотел попробовать как все.

– Получилось? – с усмешкой спросил Алвар.

Вран покачал головой и признался:

– Терпения не хватило.

– Ха! – завопил Димка и указал Алвару на Врана. – Он больше меня, а тоже нетерпеливый.

– И за это ему всегда достается, друг мой, – глубокомысленно изрек на кварском Алвар, и Вран преувеличенно серьезно кивнул в подтверждение его слов.

Мне не хватило не терпения, а сноровки. Чиркнув огнивом в восьмой раз, я сдалась, и Дима разжег костер без помощи подручных средств, предварительно сообщив мне, что нужно было сильнее хотеть, тогда бы точно получилось.

Мужчины принесли лепешки и какие-то фрукты, которые, зажариваясь на огне, пахли жженым сахаром. Вечер выдался бы тихим и душевным, если бы не одно но. Зная о будущем, я