Эвис: Повелитель Ненастья - Василий Горъ

то и вторая вправе считать себя свободной от данного слова, не так ли? Кстати, скажи, что сделаешь лично ты, если Террейл оскорбит Алситу или назовет тебя лжецом?

Лайвенский Пес угрюмо свел брови к переносице:

— Изобью до полусмерти ножнами меча. Притащу к отцу. А потом откажусь от должности.

— Если я сделаю то же самое, поможет?

— Нет.

— А если я завалю его подарками?

— Тоже нет.

— Хорошо, что, по-твоему, я должен сделать?

— Да не знаю я, не знаю! — разозлился он. — Просто вижу, что происходит, и беспокоюсь!!!

— За беспокойство больше спасибо… — улыбнулся я и примирительно дотронулся до предплечья ар Дирга. — А с Шандором я поговорю. Завтра…

[1] Описано в первой книге.

Глава 25

Шестой день первой десятины первого месяца весны.

Утро выдалось суматошным. Сначала на тренировку приехал Магнус, и мне пришлось здорово постараться, чтобы загрузить и его, и Сангора, и близняшек с Радой, и всех своих женщин так, как считал необходимым. Получилось только потому, что задерживаться до конца занятия он не стал — убежал в баню перед началом общей растяжки, а когда ополоснулся, сразу же уехал по своим делам. Не успел я обрадоваться тому, что смогу хотя бы половину стражи позаниматься только с боевой пятеркой, как Амси сообщила, что за Аникой и Оденом следят какие-то «неубедительные оборванцы», и им, скорее всего, может потребоваться помощь.

Сангор с одним из Койренов, посланные «поторопить» Одена, который потребовался мне невесть для каких нужд, успели вовремя: троих «грабителей» зарубили, а четвертого притащили живым. Только этот пленный оказался бесполезным — выполнял распоряжения главаря, и только.

Отправив «оборванца» к предкам и поблагодарив парней за достойное выполнение своих обязанностей, я вернулся в зал. А уже через половину кольца был вынужден прекратить тренировку, так как в лавку к мэтру Колину заявились два на редкость наглых волкодава, и начали шарахаться по залу, распугивая первых покупателей.

Вторая «случайность» за одно-единственное утро заставила меня подобраться, поэтому уже через кольцо я, Майра и Вэйлька «выехали из дома за покупками». И, пролетев по более-менее подсохшим улицам через половину Верхнего города, вошли в лавку именно тогда, когда старший из двух ублюдков Чумной Крысы, схватив Колина за правую руку, захотел выяснить, где тот украл такой приметный перстень.

Увидев меня, портной, и без того выглядевший не особо испуганным, расплылся в такой многообещающей улыбке, что его обидчик невольно оглянулся. А когда уткнулся взглядом в нашу троицу, смертельно побледнел. Его напарник, соображавший чуть медленнее, а поэтому не догадавшийся среагировать на изменения в поведении «жертвы», глумливо поинтересовался, не пора ли заменить манекены. Пнуть ближайший не получилось — я сжал пальцы на жирном загривке и развернул охамевшего волкодава к себе лицом:

— Имя! Кто послал! И с какой целью!

— Я, это, сотрудник Разбойного приказа! — нагло глядя мне в глаза, заявил этот ублюдок. Мало того, выпростал из-за ворота бляху и гордо ее продемонстрировал.

— Замечательно! — кивнул я, ударом в подбородок отправил мужчину в беспамятство, а затем ласково попросил более толкового товарища вынести недоумка на задний двор.

Пока я сопровождал носильщика и его тяжкий груз к выходу из лавки, мои дамы мило беседовали с двумя перепуганными девушками из Жиоров: рассказывали им об ожидаемых фасонах, делились мыслями о «правильном» белье и обещали помочь с выбором.

Когда я настоятельно попросил того волкодава, который оставался в сознании, назвать имя человека, пославшего их в лавку мэтра Колина, и озвучить поставленную задачу, на крики боли явился третий, десятник Разбойного приказа, «проходивший мимо, и среагировавший на творящееся непотребство». Этот тоже показал бляху. А когда уткнулся носом в мой «таран» и сообразил, что общается не с простым благородным, а с человеком, имеющим право пользования жетоном Ночного приказа, слегка струхнул и пожелал удалиться. Но я к этому времени был уже не в настроении, поэтому попросил у портного Колина какую-нибудь ненужную тряпку и, получив желаемое, вбил ее в рот десятника вместе с зубами. После чего принялся строгать большой палец на его правой руке засапожным ножом.

Как ни странно, для того чтобы сломать с виду жесткого и уверенного в себе мужчину, хватило пары сотен ударов сердца и всего двух сточенных суставов. Потом вся троица была связана по-шартски. Полноценно, то есть, с выбитыми плечевыми суставами и с хорошим прогибом в пояснице. И загружена в крытую повозку, на которой портной обычно ездил за тканями.

Найти пару пацанов, готовых услужить главе рода Эвис и его супругам, оказалось несложно, поэтому вскоре мы выехали на улицу и неторопливо двинулись в сторону Псарни, повозка, управляемая одним из «найденышей», двинулась за нами, а второй унесся в сторону особняка Диргов, сжимая в руке письмо, которое требовалось передать.

Перед Разбойным приказом оказалось многолюдно: человек десять его сотрудников слонялось у коновязи, и еще четверо подпирали двери. На мое появление все, кроме одного, среагировали одинаково — прижали кулаки к груди и подтянулись. А новенький — или старенький, но незнакомый — метнулся к двери и захотел в нее юркнуть.

— Придержите шустренького, пожалуйста! — попросил я тех, кто стоял на крыльце. И, на всякий случай, показал «таран».

— Для вас придержали бы и так, арр! — хохотнул знакомый здоровяк со странным прозвищем Парус, поймал беглеца за шиворот и повернул ко мне лицом.

— Тогда уроните его во-он в ту повозку, и присмотрите за содержимым, ладно?

— Ронять больно или как? — развеселился Парус, явно имевший какие-то счеты к шустриле.

— Все равно. Лишь бы дожил до моего возвращения!

Благодаря нежданной помощи на второй этаж Псарни мы поднялись без лишнего шума. Добрались до нужной двери, вломились внутрь и обнаружили незнакомое лицо. В смысле, я, знавший всех сотников Разбойного приказа, этого видел впервые. Дамы остались у двери, я подошел к мужчине, сидевшему за совсем новым и довольно дорогим столом, и уселся рядом с ним на столешницу:

— Представляться надо?

— Н-нет, арр!

— Кто приказал тебе отправить людей к мэтру Колину? Только лгать не советую: если почувствую, что врешь — отправлю к палачам в Башню Теней!

Сотник сглотнул, заколебался, а потом еле слышно выдохнул:

— Овьен ар Биер.

— Молодец! — похвалил его я. — А теперь проводи моих супруг к повозке. И, пожалуйста, не пытайся от них убежать.

Он торопливо кивнул, встал с кресла, запоздало поклонился и вслед