Полдень Грифона - Адель Кейн

– Сделка есть сделка, – напомнил ему Лоран.

– У тебя ведь еще не было официальной коронации? – спросил Йотунн.

– Нет.

– Отлично. Приурочим к свадьбе еще одно событие. – С этими словами Йотунн ушел и забрал с собой всю свиту, за исключением рыжебородого, который остался как его представитель.

Северяне покинули лагерь Лорана. Повисшая тишина казалась чужой и дикой. Завтра фрозы должны были сдать Клык.

Провожая ненасытными взглядами уходящую армию, бестии недовольно рычали и фыркали, копая лапами снег.

– Спокойно, – приказал им Лоран, покосившись на ближайшую свору гоблинов.

– Мы не должны были их отпускать… – гортанно прорычал оргхог с кольцом в губе, Анагар, глядевший в спины удаляющимся северянам.

– Мы голодны! – застрекотала мелкая особь, хватая лапами воздух перед собой.

– Молчать! – отрезал Лоран. – С сегодняшнего дня не трогайте северян, пока они не нарушат условия сделки.

– Они их нарушат? – пророкотал Анагар.

– Как правило, сделки недолговечны. – Лоран посмотрел на пару застывших капель сургуча, что приклеились к его ладони. – Посмотрим, как лягут карты.

Лоран зашагал прочь с границы, слыша раздосадованный вой, с которым гоблины принялись рыть норы, чтобы уйти под землю.

Твари исчезли с поверхности острова, фрозы растворились на горизонте. Впервые за долгое время Лоран чувствовал призрачный покой – пока не вернулся в шатер переговоров, где были друзья.

Войдя внутрь, он замер на пороге, увидев, что Беван, Хеши, Залия и Бардос обступили кого-то. Сердце в груди забилось быстрее. Лоран пошел к ним, но вдруг их растолкала Алира и замерла, глядя на него широко раскрытыми глазами, в которых давным-давно высохли слезы. Щеки советницы были раскрасневшимися от холода, на одежде появились затяжки, будто она не глядя бежала, натыкаясь на ветки, а в ее волосах виднелись до сих пор не растаявшие снежинки. Советница была одна. Где Нерисса и почему Алира выглядит такой помятой? Лорана пробил озноб от догадки. Он шагнул к девушке и бережно тронул ее за плечо.

– Алира, что произошло?

Прежде чем ее голос окончательно сел, она ответила очень просто, но Лорану этого было достаточно.

– Сэм.

Глава XVII

Иллюзия свободы

– Терренс, расслабь растение, – крепко держа тугие лозы, приказал Сэм. Зеленые стебли в его руках казались на ощупь тверже древесной коры, они ощутимо давили на своего пленника. Самаэль начал опасаться, как бы побеги не задушили Нериссу – ведьма давно прекратила брыкаться и едва дышала.

– Она сбежит, – кряхтя, запротестовал маг. – Ниорин с нас головы снимет

– Не сбежит она, – отмахнулся Сэм, покосившись на Нериссу.

Ведьма все это время прожигала его глазами, и Сэму начало казаться, что скоро у него в голове появится дырка, если она не прекратит. К тому же Нерисса хотела что-то ему рассказать, а охочим до информации Сэм был не меньше, чем его брат.

– Терренс, – с нажимом повторил он, и наконец маг земли, сжалившись, ослабил путы.

Стебли в руках показались мягче и податливее, но своей упругости не потеряли и плотно держали жертву в коконе. Лозы, обвивающие нижнюю часть лица Нериссы, сползли, открыв ей рот. Ведьма сразу же сделала глубокий вдох и закашлялась. Сэм быстро взглянул на кроны деревьев, опасаясь, что звук привлечет внимание стриксов. Как раз наступила полноценная ночь – время правления прокаженных птиц.

– Тише, – грубо прошипел он Нериссе, для верности тряхнув лозы на ее плечах.

– Все еще боишься тех, кто стоит за тобой? – прохрипела она.

Сэм посмотрел ей в лицо и перехватил взор желто-рыжих глаз, отливающих цветом подгнивших яблок.

– За мной никто не стоит, а вот надо мной – стриксы. – Он наклонился ниже, почти к лицу Нериссы, и припугнул ее: – И я могу просто взять твою кровь, а тебя бросить им на съедение. Нравится такой вариант?

Нерисса перевела глаза к кронам деревьев, переменившись в лице. Из язвительно-злого оно сделалось напряженно-вопросительным. Сдохнуть в лапах стриксов ведьма не хотела, это было понятно и пню, через который перешагнул Сэм.

– Что ты хотела мне рассказать? – напомнил он, не повышая голос.

– Лес пошел тебе на пользу, – хмыкнула Нерисса. – В лучшую сторону изменилась манера общения.

– Это все? – фыркнул Сэм. – Терренс…

– Я не договорила, – перебила Нерисса прежде, чем Сэм успел приказать магу закрыть ей рот.

– Весь внимание, – проговорил он, крепче стиснув растения.

То ли за время жизни в лагере брата Нерисса набрала вес, то ли, пока скрывался в лесу, Сэм настолько истощал, что ведьма казалась ему тяжелой.

– Ты ведь знаешь последние новости про Моргота? – издалека спросила его ведьма.

– Ты о том, что с ним сделал Лоран? Да, слышал.

– Но тебе не известно, что рассказал ему чародей.

– Если Лорану нужна информация, любой заговорит. Брат умеет получать желаемое… – невесело хмыкнул Сэм. – Мне известно все, что знал Моргот, вряд ли Лорану удалось выяснить что-то новое.

– Забавно, – сказала вдруг Нерисса. – Лоран так же говорил про тебя.

Сэм снова покосился на нее нахмурившись. Раньше он бы взбесился при сравнении с братом, но теперь никак не отреагировал, ему было все равно.

– Если мне лес пошел на пользу, то тебе общение с Лораном во вред, – только и ответил Сэм. – Я не понимаю, что ты хочешь сказать мне.

– Сэм, ты был под контролем Моргота долгие годы, – сдалась Нерисса и ударила его прямым ответом. – Он влиял на твое сознание, ты был марионеткой в руках опытного кукловода.

– Что за бред! – звучно фыркнув, процедил он. – Маги разума неспособны порабощать волю, это всем известно.

– Нет, бывали те, кому это удавалось, вот только жить такие чародеи могли от силы несколько дней. Власть над чужой жизнью убивала их быстрее яда.

– Ты сама только что опровергла свои слова. Моргот не мог управлять мной, иначе бы уже давно умер.

– Я не знаю, как ему это удавалось, – не стала лукавить Нерисса. – Но он сам в этом признался, и я, по правде, начинаю подозревать, что в редких случаях такое возможно. Скажи, разве ты не почувствовал какие-то изменения в себе, когда ушел в лес?

– Почувствовал, – огрызнулся Сэм. – Холод, голод и еще много всего, чего пожелал бы Лорану.

– Я спрашивала не об этом, не притворяйся, будто не понял.

Сэм не ответил, стиснув челюсти. Каждый день, проведенный в Когтистом лесу, был для него пыткой и испытанием на прочность. Он бредил, замерзал, его бросало в жар. Ощущение, что собственная голова играет с ним злую шутку, стало совсем родным, и скоро Сэм прекратил придавать этому большое значение. Когда он уходил с Ниорин, в нем пульсировало