Мелодия для короля - Макс Ленски

– Ваше величество, моя жизнь не так уж интересна. Я простой военный. Лошади, походы, фьютии, бесконечные изматывающие тренировки… – Микель неопределенно махнул рукой, мол, вы же знаете, как это бывает, и вернулся к фаршированным перепелам.

– Ну да, ну да, – закивала королева, но шерьеру показалось, что она не верит ни единому его слову. – А верно ли, что ваш отец прочит вас на свое место, а сам рассчитывает уйти на покой?

– Все так, – кивнул Микель. – Тешу себя надеждой, что случится это не скоро.

Королева прищурилась.

– Почему же? Вы собираетесь посвятить себя чему-то иному? – Она всплеснула руками. – Должно быть, у вас великие планы! Поделитесь же с нами, мы с Реми сгораем от любопытства!

Реми лениво ковырял зеленый горошек на своей тарелке и, казалось, вовсе не был заинтересован в разговоре.

– Что ж, вы меня раскусили. – Молодой человек отложил вилку и нож. – То, что я приехал сюда по просьбе отца, не совсем правда. На самом деле один знакомый попросил меня об одолжении, и сделать это я могу только здесь. Отец, конечно, обрадовался моему возвращению и надеется, что я останусь. Однако мое место – в армии, а не при дворе. Я хотел поскорее выполнить поручение и уехать обратно в Аппарейю, но пока что это невозможно.

Королева понимающе склонила голову и задумчиво сказала:

– Как интересно. А это ваше поручение как-то связано с ключом, которым так одержим мой сын?

Реми оживился и весь превратился в слух. Микель же спокойно вытянул из-под рубашки цепочку с висящим на ней ключом и снял ее с шеи. В глазах Реми вспыхнул огонек вожделения. Шерьер же словно не заметил его жгучего интереса. Он повертел ключ в пальцах, будто насмехаясь, и продолжил:

– Да, его дал мне тот самый друг. Он погиб, но его последняя воля не дает мне покоя. Я не могу двигаться дальше, пока не исполню ее.

– Как благородно… – пробормотал Реми.

Королева сверкнула взглядом в его сторону.

– Вы позволите? – Микель согласно поклонился. Подоспевшая служанка приняла ключ из его рук и поднесла хозяйке. – Какая изысканная работа! И такая необычная форма. А что же он открывает?

– Боюсь, что ничего, – сказал Микель.

– Бесстыдная ложь! – Реми даже прихлопнул ладонью по столу.

Королева осуждающе посмотрела на сына.

– Ты несправедлив к благородному юноше. Я думаю, он говорит правду. Ну… по большей части. – Она передала ключ служанке и вновь обратилась к Микелю: – Видимо, этот ваш друг был вам очень дорог. Как вы познакомились?

Шерьер потер переносицу и тяжело вздохнул:

– Когда я только поступил в академию, у меня возникли некоторые сложности в отношениях с… сокурсниками. Да и преподаватели, что уж греха таить, недолюбливали меня по определенным причинам, называть которые мне бы сейчас не хотелось. За первые два года у меня не появилось ни одного приятеля. Позволить себе ходить на многочисленные попойки я не мог, потому вечера я проводил в казармах. Как вы понимаете, выбор свободных занятий в военной академии не слишком велик, так что на досуге я упражнялся, оттачивал приемы обращения с фьютией и сидел за книгами. Разумеется, в какой-то момент это стало влиять на мои успехи в учебе, что совершенно не способствовало сближению с сокурсниками.

– Хвастун, – тихонько фыркнул Реми.

Микель не обратил внимания на едкое замечание.

– В один из вечеров я наткнулся в библиотеке на довольно любопытный древний фолиант, который… ну, скажем, помог бы мне разобраться в весьма щекотливой ситуации. Когда я начал читать, попутно делая выписки, ко мне подошел незнакомец. Он заглянул в книгу и заметил, что в ней нет ни слова правды. Мы разговорились. Оказалось, что этот юноша весьма сведущ в занимавших меня вопросах. Я стал захаживать к нему в гости и сам не заметил, как мы сделались хорошими друзьями. Я помогал ему, а он мне.

Реми насторожился. Вот оно! Теперь надо было постараться не спугнуть шерьера. Тогда он, возможно, случайно выдаст себя. Реми начал представлять, что он сделает с Микелем, заполучив в свое распоряжение рычаг давления на него, и слегка размечтался, потеряв связь с реальностью. Рассказ шерьера подходил к концу.

– Год назад мой друг внезапно исчез. Пару месяцев я места себе не находил, а потом от него пришло письмо: он встретил особенную девушку и переехал в соседний город. Мы продолжали поддерживать связь. В своих письмах он рассказывал о планах на будущее, о странах, в которых хочет побывать, об огромном и очень важном проекте, над которым он работал эти месяцы, о своей возлюбленной. В конце весны я получил от него последнее письмо. Он сообщал, что собирается жениться, и приглашал меня на свадьбу. В конверт с письмом был вложен этот ключ. Мой друг просил сохранить его и помочь в одном деле. На мое следующее письмо он не ответил. Я уже готов был поехать к нему, когда меня настигла весть о его безвременной кончине.

– Так, может, он все еще жив! – встрепенулся Реми.

– К сожалению, нет, – ответил Микель. – Я присутствовал на похоронах.

Королева не выдержала. Поднявшись из-за стола, она поспешила к шерьеру и заключила его в нежные материнские объятия.

– Мне очень жаль, Микель. – В ее голосе звучало искреннее сочувствие. – Теперь я вижу, что он и правда был очень вам дорог.

– Ничего страшного, ваше величество. Я с ранних лет привык быть сам по себе.

Руки королевы дрогнули. Усаживаясь на стул между Микелем и Реми, она тихо спросила:

– Сколько же вам исполнилось, когда отец отправил вас в Аппарейю?

– О, я был всего на два года младше остальных воспитанников, ваше величество.

– Но, насколько я знаю, в аппарейскую военную академию принимают с двенадцати лет, – проговорила королева.

– Я всегда выглядел несколько взрослее сверстников. Именно поэтому отец решился отдать меня на военную службу немного раньше.

Мечты о публичном унижении наглеца и собственном торжестве мигом улетучились. Реми представил, каково это, когда тебя в десять лет отрывают от дома и семьи и отправляют в бесприютные казармы, где все старше, сильнее тебя, где даже учителя и командиры не горят желанием помочь или хотя бы выслушать… Он гнал тоскливые мысли, но они не желали уходить и упрямо лезли в голову, растравливая старые раны. Король вспомнил себя в этом возрасте. Кажется, именно тогда он и начал…

– Вина, ваше величество?

К столу шустро подскочила Лиззи. В руках она держала откупоренную бутыль вина «Звездный мальчик», столь любимого этуайскими королями. Реми приободрился, вспомнил изначальный план и закивал.

– Да-да, разумеется! Будь добра, Лиззи, налей всем нам по бокалу. – Заметив, что шерьер собирается отказаться, он поспешно добавил: – Всего один бокал, Микель! Наши с вами отношения как-то сразу не заладились. Однако ваша история произвела на меня впечатление, так что с этого момента давайте попробуем начать все заново. Выпьем за дружбу!

Королева с недоверием посмотрела на сына, затем переключила внимание на служанку.

– О, обожаю «Звездного мальчика»! – Она неловко махнула рукой. До краев полная соусница полетела на пол, заляпав бархатную скатерть с бахромой и подол роскошного голубого платья королевы. Лиззи едва успела отскочить и избежала той же участи. Девушка тут же кинулась собирать осколки, без конца извиняясь. Заверив ее, что ничего страшного не случилось, королева улыбнулась чему-то своему и взяла ближайший к себе бокал.

– От такого хорошего вина не отказываются. Соглашайтесь, Микель, – тепло произнесла она. – Если не желаете пить за дружбу в целом, то уж точно не откажетесь выпить за упокой души вашего единственного друга, верно?

И Микель не отказался.

Покончив со своим вином, Реми небрежно бросил:

– Видимо, я все еще не пришел в себя после купальни. Микель, не будете ли вы так любезны проводить меня в мои покои?

Шерьер поднялся, попрощался с королевой, которая ободряюще похлопала его по спине, и вместе с Реми покинул обеденный зал.

– К чему все это представление? – спросил Микель.

Король состроил обиженную гримасу:

– Почему сразу представление? Ты не допускаешь мысли, что я способен искренне сочувствовать чужому горю? – Он с вызовом уставился на