Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава

знаю. Красоту невероятной силы подарит мне дитя от моего супруга, отрока с острым рогом на голове. Красота эта разрушит мир, приблизит сущее к иной ступени бытия, время коей наступает. Так сказал ящер, приведший к Реке душу старухи. «Красота» – это оценка внешнего вида по критериям большинства у иных. Не знаю, правда, к чему мне брать её у дитя – Чарли утверждал, что я выгляжу великолепно.

В общем, пришлось разбираться с этим. В основном в интернете. Поначалу я не имела понятия, что такое «супруг». Мир иных полнится занятными выдумками. Иные собирают жилища, обставляют всякими вещами, и можно выбрать в коробке, называемой компьютер, что хочешь, – а вскоре такое принесут тебе курьеры. Курьеры – это существа, внешне похожие на меня и иных, но плохо владеющие речью и носящие товары. А товары – это то, что можно выбрать в компьютере на рисунках. Удивительный мир.

Вот только о моём юном отроке в Сети нет ни слова. Хотя о браке я уже всё прочитала.

Отроком занимается Анимус. Ящер дал и ему совет.

А я изучаю мир иных, учусь пользоваться их приспособлениями и пишу свои пожелания в службу доставки. Может быть, ящеры тоже заказывают души иных в интернете?

Глава XIV: Большая ящерица! С большим хвостом!

Извечная мудрость о благих намерениях, которые известно, куда ведут, живописно предстала перед Аней в парке аттракционов. Туда в пятницу вечером она, как хорошая девочка, пошла с Соней. Пережитая, пусть и кратковременно, смерть настроила принцессу Авелилона на философский лад. Мысли о тщете бытия и всяких неправильностях её личного существования вылились в: 1) генеральную уборку дома, 2) отданный Стасе плеер, 3) решение уделять внимание сестре. Уделять внимание большее, чем даренее плеера, брату – это было бы уже явным перебором. А вот Сонька честь по чести очень даже милая, если ею заниматься. Главное только потом грамотно исчезнуть из поля зрения, чтобы не пришлось заниматься и дальше, уже сверх отведённой нормы.

После своего третьего дня рождения будущая дочь Эрру и Тины стала растрачивать вопиющую вредность. Во всяком случае, так казалось Ане. На самом деле её переставали раздражать проявления наивной и неуклюжей любви младшей сестрёнки. А ещё принцесса Авелилона чувствовала что-то аномальное в том, что Тина вовсе ту игнорирует. Если подумать, она будто чуралась играть с Соней или просто замечать её. Раньше Аня как-то на этом не концентрировалась, да и сама вела себя так же. Но учитывая известное теперь Лунным воинам, разве это не странно?

На такие размышления натолкнул Аню принц Эрру. Она беседовала с ним обо всём на свете, когда Тина ни с того ни с сего просила будущего супруга «погулять» во Внутреннем мире принцессы Авелилона. Это тоже его тревожило. Эрру уже не ощущал себя частью возлюбленной и словно даже мешал ей.

Он бесконечно рефлексировал по этому поводу. И жаловался, как правило, Ане. Ей же сетовал и на свои неутешительные наблюдения насчёт отношения Тины к Соне.

Аня поначалу соглашалась. Но и она не воспринимала будущую дочь иначе, нежели близкую подругу. А будь той три года – навряд ли прониклась бы материнским инстинктом. Да и с Соней сейчас баловалась, зная, что сестрёнку всегда можно перепоручить заботам Елизаветы Афанасьевны и испариться из дома или закрыться в комнате. Если понадобится.

Как бы то ни было, а в парк развлечений они пошли вдвоём. Это, между прочим, стоило немалого труда: мама считала обеих дочек ещё слишком юными для подобных авантюр, и Аня выслушала целый курс лекций о том, чего нельзя детишкам в три с половиной года.

Пока мероприятие протекало довольно успешно, если, конечно, до возвращения с Сонькиного языка сойдут синие последствия токсичного леденца-гиганта на палочке.

Стоя с коротышкой, взбудораженной столь невиданной радостью, как поход куда-то со старшей сестрой, в очереди на примитивный аттракцион для самых маленьких, Аня, как и все прочие, никакого внимания не обратила на аниматора в реалистичном костюме ящера, идущего в толпе продавать сладкую вату или игрушки йо-йо.

– Больфая яселиса! С больфым хвостом! – запрыгала Сонечка, забывая про «Комнату ужасов», от билетов в которую их отделяли ещё человек двадцать. – Смотли, Аня, смотли! У-у-у-ух ты!

«Ух ты» среагировал на чрезмерный интерес странно. Застыл. Буквально окаменел. Втянул носом воздух – Аня была готова поклясться, что широкие ноздри резиновой маски дрогнули. И медленно повернул голову в сторону, где стояли сёстры.

А потом аниматор начал чудить.

Кинулся в гущу людей, словно булавой размахивая своим хвостищем – тот оказался увесистым. Мамочки с орущими чадами побежали врассыпную, несколько неудачников уже валялись на земле. Сторожа парка, вскоре нарисовавшиеся возле смутьяна, тоже не добились результатов.

– Аня! Это зе демон! Как во сне! Аня! – вдруг закричала младшая сестра, вырывая свою руку. – Нузно его убить!

Контур качнулся вокруг силуэта девочки, материализовался воинский сарафан. Осталось только молиться, что в воцарившемся хаосе этого не заметили, что магия отвела людям глаза или что кто-то просто решит после такого зрелища всё бросить к чёрту и уехать в Кисловодск80. По крайней мере, толпа зевак вокруг не сгенерировалась и «Ведьма!» никто не вопил.

Ещё до того, как Аня успела прийти в себя, миниатюрная фигурка в чёрном сарафане в горошек помчалась сквозь испуганных гуляющих к ящеру.

За время, пока Аня искала, где перевоплотиться, и возвращалась к месту побоища, Соня связала демона цветастыми энергетическими лентами. Теперь какие-то избитые, озверевшие мужики колотили его ногами, а вдали уже завывали сирены: эмчеэсовцы, милиция и «скорые помощи» неслись на вызов о беспорядках.

Принцессу Авелилона обуяла паника. Зато Соня скакала в полном восторге – и это пуга́ло ещё больше.

Внезапно ящер с силой рванул переливчатые путы и метнулся в озеро, разгоняя лебедей. Он плюхнулся в воду, а Аня схватила сестру под мышку и опрометью побежала в сторону.

* * *

– Закрой глазки и сними этот костюм.

– Холосо, – кивнула Сонечка и без труда развоплотилась.

Они стояли в подворотне, облюбованной местными культурными слоями общества в качестве бесплатной уборной. Аня тяжело дышала. Соня – сияла, как именинница, и была настолько возбуждена, что даже не охала из-за царящих вокруг антисанитарии и вони. А это показатель: в здравом уме сестрёнка в жизни бы сюда не вошла.

– Больфая яселица! С больфым хвостом! – тараторила она. – Как ты думаесь, она утонуля?

– Со-о-о-о-оня, – взмолилась принцесса Авелилона, – откуда… как… как ты это сделала?

– Ты сто-о-о-о-о-о? – выпучила глаза кроха. – Это зе как во сне! Ты сто, не знаешь? Как зе ты не знаешь? – Она схватилась за подол Аниного боевого сарафана, доверчиво заглянула в лицо и погрозила крошечным пальчиком. – Ты знаешь! Не оманывай Соню!

– А ты откуда знаешь?! – не выдержала Аня.

– Мне плиснился единолог.

Аня почувствовала себя