Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

мы трупами будем, полздания разнесёт, – медленно произнёс он.

И резко повернулся к молодым людям.

– Это бомбы! – вскричал он. – Так, значит, вы всё-таки не мирный и безобидный кружок… Вы связаны с Охотниками… А может, и не связаны, и свои покушения продумываете!

– Нет! – воскликнула та самая девушка. – Нет, нет, поверьте, мы даже не знали, что они тут есть…

– Да, это действительно нитроглицерин! – вторил ей Корнив Лакберт. – Но не мы его туда положили, поверьте! Мы не знали, что тут взрывчатка… Мы… не знали, что могли взорваться в любой момент!

– Могли, – кивнул Мэйфон. – Может, даже если б танцевали в библиотеке…

Он переглянулся с Хааркеном, лицо того ничего не выражало. Молодые люди казались искренними. Однако, кто ж их знает-то…

Мэйфон попытался прочитать их эмоции – члены тайного общества были, в первую очередь, напуганы. В головах многих, в том числе и Лакберта, он нашёл совершеннейшее непонимание…

– Может, – попытался объясниться кто-то из них, – может, тут до нас и настоящие революционеры были…

– Вынесите уже бомбы, – приказал Мэйфон. – Не очень приятно в одном помещении с ними находиться. И аккуратно! Помните – если с лестницы упадёте и уроните, то все мы взлетим на воздух.

– Так точно, – пробормотал жандарм, принимая у Охранителя бомбу.

– По одной на человека! – крикнул полицмейстер, увидев, что жандарм потянулся за второй колбой. – Техника безопасности лишней не бывает… Выносите! И вызовите специальный фургон, чтобы это увезти, – сказал он Ардесису.

– Молодых людей мы арестовываем? – спросил он в ответ.

– Арестовываем, – с сожалением, больше, правда напускным, чем искренним, кивнул Мэйфон. – Разберёмся в полицмейстерстве. Но, полагаю, они и вправду ничего не знают…

– Ну… мы поймали их с поличным, – развёл руками Хааркен.

Между тем жандармы обступили удивлённых и испуганных молодых людей и вежливо пригласили покинуть квартиру.

– Нет, не поймали, – весомо заметил Мэйфон. – Если бы они эти бомбы при нас делали или в руках держали – дело другое.

В голове его начинало уже вырисовываться объяснение, и объяснение это ему не нравилось.

Ладно! Надо допросить молодых людей поодиночке… Сверить показания. Быть может, что-то выяснится, быть может, кто-то проколется…

Скорее всего, «тайное общество» за бомбы ответственности не несёт.

Да и не надо допрашивать! Внезапно всё стало очевидно… Чья это квартира? Доносчика и провокатора, он отдал ключ Хааркену, он же квартиру и мебелировал, он же и установил тот самый шкаф с потайным… нет, не дном, а пространством за ложной стенкой…

И у солдат в руках сейчас были не бомбы, а… да, колбы с водой и всё тут! Если, конечно, эти гении не догадались настоящий нитроглицерин туда залить. Охранители подозревали, что реальных революционеров поймать не получится, а если и получится, то попробуй доказать их вину… Зато ложные бомбы, спрятанные в квартире…

Провокация… Поймать тайное общество студентов и барышень – за это никто не похвалит. Другое дело: выловить заговорщиков в это самое время, когда до назначенного Её Величеством срока остаётся полдекады, когда полиция всё больше и больше разочаровывает королеву отсутствием результатов, когда уже сам полицмейстер начинает страдать от собственного бессилия…

Пусть заговорщики эти и не Охотники – Охранители скажут, что они Охотниками вдохновлялись и готовили покушения. И этого достаточно… Медали, ордена, деньги… А Мэйфона, наоборот, отругают, потому что именно он нёс ответственность за поиск настоящих Охотников.

Впрочем, надо хотя бы для протокола провести несколько допросов. Да и молодым людям полезно. Пускай немного посидят в камере, подумают. А затем выйдут и подумают ещё раз, стоят ли того их несбыточные мечты о революции…

В кабинет полицмейстера первой ввели знакомую девушку. Служащий в тёмно-синей форме назвал её имя, и Мэйфон сразу понял, откуда он её знает.

– Алдань Киршаван, – повторил он, словно смакуя это имя. – Садитесь, пожалуйста.

Она нервно кивнула и ещё долго дрожащими руками пыталась подобрать юбку на турнюре, чтобы поудобнее усесться за стол. Мэйфон налил из гранёного графина воды – себе и ей. Секретарь за пишущий машинкой приготовился вести протокол допроса.

Алдань Киршаван отодвинула стакан и бросила на Мэйфона короткий взгляд – в глазах её полицмейстер увидел настоящую панику.

– Мы не знаем, клянусь, ничего, – затараторила она. Затем в ней будто произошёл некий внутренний слом, она опустила голову, а потом подняла и снова встретилась взглядом с Мэйфоном. – Я не могу так больше!

Она резко ударила по столу. Секретарь аж подпрыгнул на своём месте от испуга.

– Не портите мебель! – жёстким голосом попросил Мэйфон.

– Я не могу перед вами более унижаться и бояться вас! – гордо вскинула она голову. – Не могу, Мэйфон Антеро! Сажайте меня в тюрьму, вешайте нас, всё равно всех не пересажаете и не перевешаете! Нас – целая страна!

– Кого это вас? Революционеров?

– Тех, кто жаждет перемен! Да, мы не знаем, откуда эти бомбы здесь, мы не знаем. Но если бы мы знали, я бы не сказала, – заявила она. – Делайте что хотите, можете… можете пытать меня!

Грудь её тяжело поднималась, а сама она, казалось, с трудом держалась на стуле: ещё чуть-чуть и упадёт. Какая она смелая… или же совсем погрузилась в отчаяние… Внезапно полицмейстер понял: ничего, действительно, эти молодые люди не знают, а он… он не может и не должен допустить, чтобы их отправили в тюрьму ни за что…

Чтобы отправили ни за что в тюрьму эту храбрую девушку.

Видимо, узнавание сыграло свою роль…

– Я верю, что бомбы не ваши, – решил успокоить её Мэйфон. – Да, я уверен в этом. Однако необходимо выяснить, как они появились в том шкафу… Если вы сможете назвать мне тех, кто положил эти бомбы в шкаф, кто подставил вас… Подставил вас! – подчеркнул полицмейстер, рассчитывая посеять в её голове сомнения. – То вас, разумеется, отпустят. Вам и вашим родным не придётся расплачиваться за проступки других людей.

– Не знаю я! – отчаянно воскликнула Алдань. – Я не знала даже, что в том шкафу были потайные отделения… И никто из нас не знал… Мы из шкафа книги даже не брали!

– А про Корнива Лакберта можете что-то интересное рассказать?

Она бросила на него непонимающий взгляд.

– Я его плохо знаю! – вырвалось у неё.

– А вот мне говорили, что он увлекается взрывными работами…

– Но он вырос в горах, для него желание победить природу, построить железные дороги, дамбы… Безвредно сбивать лавины… – энергично возразила Алдань. – Для него эти желания вполне естественны. Я ручаюсь, он лишь в мирных целях собрался использовать взрывчатку…

Мэйфон покачал головой.

– Вот, а говорили, что плохо его знаете, – он разочарованно поджал губы. Да, ожидать искренности